Каменный пол под моими ногами пошел трещинами, сперва по краям ямы, а потом трещина зигзагами побежала дальше, к одному из окаменевших мужчин. Он, казалось, дрогнул, шевельнулся, но его порыжевший от ржавчины доспех скрывал голые кости, с грохотом раскатившиеся по треснувшему полу вместе с обломками изъеденной временем стали. То же самое стало происходить и с остальными. Лишившись чар, создавших для них подобие жизни, они рушились один за другим.
— Они мертвы! — сказал Джервон.
Я взглянула на него. Лицо его вновь оживало, как будто он просыпался.
— Да, и давно. И эта женщина тоже давно мертва.
Я вырвала свой меч, торчащий из земли. Острие было оплавлено, словно побывало в кислоте, и от лезвия осталось всего три четверти. Убирая меч в ножны, я подивилась заключенной в саркофаге силе.
Но Эйнин! Я почти забыла о нем!
Я мгновенно развернулась в его сторону. Он зашевелился, неуклюже потрогал голову, шагнул и зацепился за скелет и доспехи своего менее удачливого собрата. Я кинулась, чтобы подхватить его. Он моргал и вертел головой, точно внезапно разбуженный.
— Эйнин! — Я обхватила его за плечи и осторожно встряхнула, как это делают с детьми, когда они заходятся в ночных кошмарах.
Он неуверенно вгляделся в меня.
— Эйдис? — спросил он, все еще сомневаясь в реальности происходящего.
— Эйдис, — согласно ответила я и вынула кубок.
Тьма исчезла, и серебро сияло в лунном свете так, будто кубок был только что изготовлен. Вытянув руку, Эйнин дотронулся до кромки кончиком пальца: — Дракон в серебряной чешуе…
— Да. Он предупредил меня, что тебе угрожает опасность, и привел сюда.
Он огляделся. Трещины углублялись, колонны утратили свое неестественное свечение, многие из них рухнули. Владевшая ими Сила ушла.
— Но где — где мы? — Эйнин недоуменно нахмурился. Сознает ли он, что с ним произошло?
— Мы в сердце проклятия Лигарета, под которые ты попал…
— Лигарет! — При звуке этого имени он, похоже, полностью пробудился. — Где Крунисенда? Где моя супруга?
— В полной безопасности, в замке Громового ущелья, — ответила я, и при этом мне, странным образом, почудилось, что Эйнин от меня далеко, хотя я продолжала держать его руку.
— Я не помню… — Он снова был охвачен растерянностью.
— Не имеет значения. Ты свободен.
— Сейчас мы все свободны, но останемся ли такими? — заметил Джервон.
— Здешняя Власть исчезла, — отвечала я с уверенностью.
— А если она в округе не одна? — не унимался Джервон. — Я лишь тогда буду уверен в безопасности, когда мы уберемся отсюда.
— А это кто? — спросил у меня Эйнин.
Я решила, что его сознание все еще одурманено, и быстро объяснила: — Джервон, офицер Хефордейла. Он пришел вместе со мной, чтобы освободить тебя. Его меч помог мне победить проклятие.
— Премного благодарен, — безразлично сказал Эйнин.
Считая, что он все еще находится под влиянием чар, я простила бы ему столь жалкую благодарность, но его дальнейшее поведение привело меня в недоумение.
— Далеко отсюда Громовое ущелье? — спросил он жадно и нетерпеливо.
— Один конный переход, — отвечал Джервон.
Я уже не могла вымолвить ни слова. Во время поединка с серебряной женщиной я не помнила усталости, но теперь, когда все было кончено и Эйнин свободен, невероятная усталость разом рухнула на меня. Я пошатнулась, но сильная рука за моей спиной, как надежная стена, поддержала меня. Эйнин уже успел отойти.
— Тогда едем, — заявил он.
— Стой! — голос Джервона хлестнул, как военная команда. — Ради твоего спасения леди сутки провела в седле и сейчас ехать не может.
Эйнин обернулся. Выражение лица его было упрямым, как у ребенка.
— Я… — начал он, но тут же осекся и, помолчав, кивнул. — Хорошо. — Согласился он с явной неохотой, но я чувствовала себя вконец измученной и не придала этому значения.
Как нам удалось выбраться из спиральной колоннады, я точно не помню. Смутно вспоминается только, что я очутилась на земле, закутанная в свой меховой плащ, с другим свернутым в скатку плащом под головой. Твердая рука поддерживала меня, а твердый голос приказал мне спать.
Разбудил меня соблазнительный запах жаркого, и я открыла глаза. Передо мной плясали языки костра, на котором, нанизанные на прутья, жарились маленькие тушки лесных птиц, обладавших таким нежным мясом, что и знатные лорды на своих пирах не пренебрегали ими. Джервон, без шлема и со сброшенным на плечи капюшоном, деловито озирал свою стряпню. Но где же Эйнин? Я с трудом оглянулась, но нигде не увидела брата. Приподнявшись, я окликнула Джервона. Тот мгновенно повернулся в мою сторону.
— Примерно в полдень он уехал, опасаясь за свою леди и, ясное дело, за свой замок.
Моя сонливость тут же улетучилась, ибо тон Джервона меня сильно насторожил. — Но округа небезопасна… и ты сам всегда утверждал, что нельзя разъезжать в одиночку… а нас трое… — я поняла, что несу чепуху и что-то до меня не доходит.
— Он — мужчина, в полном вооружении. И он хотел ехать. Мне что, нужно было его связать? — продолжал Джервон в том же тоне.
— Не понимаю, — я смолкла, запутавшись полностью.
Джервон резко отвернулся к огню. Мне были видны только его скула, твердый подбородок и сжавшийся в прямую линию рот.
— Я тоже! — яростно произнес он. — Если бы кто-нибудь ради меня совершил то, что совершила ради него ты, я бы от этого человека ни на шаг не отошел! А он только и знал, что лопотать о своей супруге! Если он так любит ее, зачем тогда пошел к этой?!.
— Может быть, он обо всем забыл? — Я сбросила свой плащ. — Чары на такое способны. И когда он был захвачен властью, то уже не в силах был воспротивиться. Ты должен помнить, каковы ее чары. Если бы петля захлестнула тебя, ты бы тоже не вырвался.
— Отлично! — Ярость продолжала биться в его голосе. — Ну пусть он поступил, как любой мужчина, но он твой брат. От брата можно бы ждать, что он не станет вести себя, как любой! И… — он осекся, словно подыскивая подходящие слова, потому что те, что сами рвались на язык, он произносить не желал. — И не надейся, леди… Хотя, может быть, мне мерещатся обнаженные мечи там, где они скрыты в ножнах. Ладно. Как насчет того, чтобы подкрепиться?
Конечно, я предпочла бы услышать, что именно вывело его из себя, но силой вырвать это у него я не могла, к тому же и голод порядком давал о себе знать. Я с жадностью схватила птицу, и, дуя на пальцы, принялась отрывать мясо с хрупких костей.
Я проспала так долго, что мы завершили трапезу почти с рассветом. Джервон вывел одного коня. Значит, второго забрал Эйнин… Этого я не ожидала, поэтому поступки моего брата смущали меня все больше и больше.
