-Только не говори, что никогда не видела лес.
Пока еще мы шли по наезженной колее, по обе стороны которой возвышались вековые гигантские, плотно расположенные один к другому, деревья. Можно было подумать, что между стволами под силу пролезть лишь зайцу, но мои планы распространялись на то, чтобы свернуть с проторенного пути.
-Тебе нравится? - Я по взгляду видел ответ: ее глаза искрились, как у ребенка, нашедшего под рождественской елкой долгожданный подарок.
-Ты что, маньяк? - шутливо спросила она.
-Ты раскусила меня! - с оттенком досады, тихо пробормотал я. - Мне ничего не остается, кроме как... - Я схватил ее за руку и бегом потащил с колеи в нехоженые сугробы.
Снег всё валил дни напролет, в городе таял, а тут нет. В лесу намело приличные сугробы, и девушка проваливалась почти по колено. Мы бежали, ловко лавируя между густо разраставшимися деревьями, и мне вдруг вспомнился болезненный, бредовый сон. Словно дикий зверь несусь вглубь чащи, оставляя за спиной человеческую жизнь и сущность. Я немного сбавил шаг, подумав, что Дезире нелегко поспевать следом.
-Куда мы бежим?- смеясь, поинтересовалась девушка. Я явно недооценил её - у Дезире даже дыхание не сбилось. Это при том, что бег был достаточно быстрым, одежда зимней, а сугробы глубокими.
-Потерпи еще минуту. - Как ни странно, я тоже ничуточки не устал. Я потянул ее дальше, в сердце леса. Хорошо, что мы друзья и Дезире доверяет мне. Никогда и ни одну девушку я бы не рискнул привести в старый лес, вдали от города. Слишком уж подозрителен и двусмыслен был такой поступок. Сам я частенько наведывался сюда, преимущественно, конечно, в детстве.
Вскоре мы выбрались на поляну, то есть это было нечто похожее на опушку десяти ярдов в диаметре, с одиноко растущими деревьями. Их кроны находились высоко-высоко, чтобы дотянуться до солнца, поскольку поляну окружал густой, непролазный темный лес. Каждое растение здесь боролось за свет.
-Вот и всё, - сказал я, остановившись.
Девушка вновь покрутилась на месте, прикрыла глаза и с тихим свистом втянула воздух, умиротворенно улыбнулась, после чего сказала:
-Тут почти никого нет.
-Конечно, никого, - опешил я. - Люди и летом сюда редко захаживают, а уж зимой... Если ты имеешь в виду зверушек, то здесь скачут лишь белки да зайцы, которых мы вряд ли увидим. Остальные местные обитатели, вероятно, в спячке.
Волки!.. Вот кто бодрствует и охотится. Я вдруг вспомнил о гигантском псе. Проклятие! Почему я не подумал о нем раньше, прежде чем завел сюда Дезире? Мне захотелось немедленно уйти, но я почему-то не решался. Испугался, что Дезире сочтет меня трусом.
Со счастливым видом девушка осматривалась, бродила вдоль деревьев, бережно водя пальцами по шершавой коре. С ее лица не сходило выражение восторга. Я смотрел на нее и с грустью думал, что не могу испортить этот восхитительный день. Я должен постараться забыть о дикой собаке громадине и понадеяться, что я был ее единственной, случайной жертвой. И на самом деле, за все те годы, прожитые в Оак парке, до меня никогда не доходили слухи о том, что в лесу совершались нападения. Если тут и водились хищники, то ни один человек от этого не пострадал. Я решил промолчать о том, что произошло со мной однажды по дороге домой. Это было так давно! Может, волк-исполин больше не живет в лесу? Он просто укусил одного человека и сразу убрался восвояси. Пусть девушка считает меня самым опасным зверем в здешних краях.
-Тебе нравится сюрприз? - Я надеялся, что не ошибся в ее предпочтениях. Она ведь любит природу.
-Очень! - радостно воскликнула девушка. Она одной рукой обнимала дерево и почти ежесекундно глазела то вверх, то по сторонам.
Я улучил момент, когда она не смотрела на меня, быстро скатал пригоршню снега и запустил в Дезире. Но она проявила чудеса скорости: успела скрыться за широкое дерево, а уже через одну или две секунды снежок полетел в меня. Я не так быстр, как Дезире, поэтому лишь чуть-чуть увернулся, вследствие чего получил легкий удар не по лицу, а по шее. Я почувствовал, как за шиворот покатился холод. Девушка выглянула и весело рассмеялась.
"Ну, держись! - подумал я. - Хоть ты и проворная, но на сей раз не спрячешься!"
Я бросился к Дезире. Не знаю, разгадала ли она мои намерения, но выскочила из-за дерева и попятилась в сторону, задорно сверкнув карими глазами. Между нами было не такое уж большое расстояние, поэтому спустя пару мгновений я падал в сугроб, таща за собой девушку. Мы повалились в рыхлый, мягкий, пушистый снег, и Дезире вновь залилась смехом.
-Я с детства не дурачилась! - воскликнула она. - Ты сумасшедший, Эллиот! Ты знаешь это?
-Ага. - Я с горем пополам кивнул, насколько это возможно сделать в горизонтальном положении. Я был бесшабашным, сколько себя помню, но не хотел бы считать эту черту недостатком.
В течение нескольких минут мы молчали: просто лежали и смотрели на небо, кусочки которого просвечивали сквозь густую крону хвойных деревьев. Над нами, как рукотворная арка, нависли сплетенные между собой ветви. Это была живая крыша, создаваемая на протяжении десятилетий, и теперь ее не могли разрушить ни время, ни непогода.
-Зачем ты привел меня сюда? - Дезире нарушила тишину, продолжая смотреть вверх.
-В детстве я гулял здесь с друзьями.
-С девушками? - лукаво поинтересовалась она.
-Девчонок среди нас не было. - Я серьезно мотнул головой. - Исключительно мужская компания. Мы тайком удирали из Оак парка, бегали и играли здесь, лазали по деревьям, разбивали локти и коленки в кровь. Это было тайное место, где ребятня пряталась от родителей - конечно, от их пап и мам - меня-то воспитывал дворецкий.
-Наши с Дирком родители тоже мертвы, - грустно заметила девушка. Мимолетная печаль просквозила в ее голосе, после чего исчезла без следа. Кажется, Дезире - воплощение позитива. - А зачем вы прятались? Всем было бы спокойнее, если бы дети оставались на виду у взрослых.
-Не-а. - Я снова покачал головой. - Ребятам запрещали даже заговаривать со мной. Старики Оак парка до сих пор меня ненавидят.
-За что?! - изумилась девушка.
-Есть причина, - зловещим, почти что замогильным голосом произнес я, после чего взглянул на девушку и с немного наигранной веселостью добавил: - Дело в родителях. Они искали источник вечной жизни и молодости подобно тому, как поступала Элизабет Баторий.
-Купались в крови?! - ахнула она, уставившись на меня.
-Да, - торжественно произнес я. - А шизофрения передается по наследству.
Я сказал почти правду, но не мог признаться во всём до конца: супруги Содзмен пили кровь, а не принимали из нее ванну. Однако, мои слова, обличенные в шутливую форму, приобрели отнюдь не устрашающий характер.
