— Ты с ума сошла! — хрипло выдохнул Дин, по-прежнему не сводя с меня немигающих глаз.
— Да, — мило улыбнулась я, — мой принц, как всегда, прав! При желании мог бы заметить и раньше. Это со мной произошло давно — когда я впервые повелась на твои небесные черты и дивные очи, но стало еще сильнее, когда меня угораздило размечтаться, что сказанное распаленным самцом вдруг может оказаться правдой… хотя стоит отдать тебе должное: ты был со мной честен и ничего не обещал. Да что там — ты даже о любви ни разу не заикнулся! — Я со свистом втянула морозный воздух сквозь крепко сжатые зубы, стараясь не зарычать от отчаяния и ярости. — Но уж окончательно я свихнулась, как только поверила, что хотя бы для кого-то в этом вашем семь раз благословенном Мире что-нибудь значу сама по себе, как человек, а не как «видящая», «лечащая», «грезящая» или вообще — всего лишь «левая рука»!!!
На Дина стало страшно смотреть, но я не собиралась его разглядывать — с меня и в самом деле было довольно! Чуткая надха, поняв меня с полумысли, развернулась и гигантским скользящим прыжком ушла в густые заросли молодого ельника на краю опушки. Я честно продержалась еще несколько минут, пока мы удалялись от места разговора, потом сползла с пушистой спины прямо в глубокий снег и разревелась, как никогда в жизни. Горечь, разочарование, обида, ревность, усталость — все, что накопилось в душе за последние недели, все, что было спрятано глубоко внутри от посторонних глаз, теперь мучительно и трудно пробивалось на волю с таким надрывом, что от судорожных всхлипов сводило мышцы, сворачивая меня в три погибели от боли, а в онемевшее горло не проходил воздух…
О каком «видении» можно было говорить в тот момент — я и атомный взрыв не услышала бы!.. Как не услышала нежное цивканье спускаемой тетивы арбалета. Надха, обладавшая более чутким слухом, просто не успела остановить стрелявшего — слишком неожиданным было появление врагов из ниоткуда, слишком велико было расстояние до них, поэтому и упали мы одновременно: первый из пяти вражеских наемников — с напрочь оторванной головой, а я — с кованой стрелой под левой лопаткой…
Ворх оказался невольным свидетелем «теплой» беседы, поскольку немного приотстал от принца по дороге к лагерю, потом догнал и, с ходу оценив происходящее, счел за благо тактично залечь в кустах. Уже глубоко потом он объяснил, что я — опять же по наитию, не иначе — направила надху прямиком к тому месту, куда открывался портал, сооруженный кем-то из новоприобретенных королем умельцев для переброски в наш временный тыл группы специально натасканных воинов. Магическую защиту им организовали мощнейшую, потому-то никто и не сумел их вовремя засечь. Враги даже не мечтали о такой удаче, когда я вдруг обнаружилась в гордом одиночестве посреди лесной чащи в абсолютно нерабочем состоянии, да еще и на расстоянии выстрела, и, ясное дело, долго раздумывать не стали. Еще бы, ведь за мою голову нынешний правитель положил такую награду, что хватило бы на безбедное существование не только всем подельникам, но даже их правнукам!
Все это, спеша и захлебываясь торопливыми словами, поведал последний из удачливых «засланцев» (обездвиженный умелым укусом саблезубых челюстей, но до поры до времени оставленный в живых), затравленно глядя в немигающие глаза разъяренной хищницы. Впрочем, случилось это несколько позже и без меня.
Принц, погруженный в мрачные думы, не сразу покинул памятную опушку. Он едва успел сесть на коня и выехать на тропу, ведущую к лагерю, когда прямо перед ним, заставив Бурана вскинуться на дыбы, с глухим рыком приземлилась Линга, бережно уложила на снег мое обмякшее тело, насквозь прошитое арбалетным болтом, и ринулась обратно в лес, яростно шипя. Дин сразу погнал Ворха в лагерь за помощью, а сам бросился ко мне.
Я же находилась в каком-то странном оцепенении. Боли не было, зато раздражала промокшая от крови одежда и металлический привкус во рту, сильно жгло в груди, перед глазами все плыло и качалось, двигаясь как в замедленном кино, а звуки доносились откуда-то издалека в сопровождении странного звенящего эха. Себя я почему-то видела как бы со стороны, и мое гаснущее сознание еще успело запечатлеть кое-что из происходящего. Например, как на опушку леса ворвался отряд конных воинов с взбешенным Таргланом во главе (он, как выяснилось потом, почувствовал неладное и поехал вслед за мной, прихватив дюжину всадников, а волка встретил по дороге, уже у самого леса)…
Как, повинуясь указаниям принца, воины рассыпались по лесу и вернулись, волоча огромные охапки сухих веток, а другие в это время вытоптали в снегу две пересекающиеся окружности, меньшая из которых была метров пяти в диаметре…
Как в эти неглубокие борозды и центры кругов сложили хворост, и сразу несколько человек, припав на колено, торопливо зачиркали кресалами…
Как, пятясь и приглушенно рыча, выбралась из чащи надха, тащившая волоком двух оглушенных здоровяков, увешанных оружием; еще одно бесчувственное тело было пристроено поперек пушистой спины…
Как разложили «добычу» — по одному возле каждого из трех уже вовсю полыхающих костров, а Линга неуловимыми точными движениями вырвала сердца прямо через кольчуги, всякий раз брезгливо встряхивая лапой, — и оставили трупы сочиться парящей на морозе кровью, стекавшей в самое пламя (мне показалось, или клубы дыма на самом деле тут же окрасились багровыми переливами?!)…
Как в меньший круг бережно перенесли меня и уложили, укрыв до подбородка чьим-то плащом…
Как страшно взвыл Дин, когда я, устав давиться горячими сгустками и бороться за каждый глоток воздуха, никак не желавший проходить в заполненное кровью легкое, перестала вдруг дышать совсем, а мое сердце, всерьез призадумавшись о тщетности своих усилий, стало биться спустя рукава, с каждым разом увеличивая паузу…
Как Призрак запрыгнул в очерченный огнем круг, упал с ходу возле меня на колени в рыхлый снег, с трудом разжал мои стиснутые зубы лезвием ножа и припал к синеющим на глазах губам, спеша поделиться энергией и успев зло крикнуть принцу: «Шевелись, дьявол бы тебя …!»
Как Дин, торопливо читавший вполголоса какое-то сложнорифмованное заклинание, стоя у полыхающей черты, нетерпеливо дернул плечом и шагнул в центр пятачка, образованного пересекающимися окружностями…
Как, повинуясь резкому жесту принца, все торопливо скрылись в лесу и залегли за деревьями, а он, полоснув ножом по запястью левой руки, быстро повернулся вокруг себя, рисуя своей кровью на снегу еще один, совсем небольшой круг и громко выговаривая гортанные протяжные слова нового заклинания…
