Однако прямое вмешательство Богов маловероятно. Во время учёбы в школе Воинов Правды Эвинне не хватило времени подробно изучить старые хроники. Но и того, что она знала, достаточно. Даже когда Ирлиф - то есть, конечно же, в те времена ещё Арлаф - впрямую пытался уничтожить Их храмы и безраздельно царил на Сэрхирге, Боги не сошли с небес, чтобы покарать Хима, а потом императора Арангура. Они действовали через Своих преданных почитателей - Баргальда в первом случае и Эгинара во втором. Примерно так же пытался использовать её Эльфер для давления на алков, когда она ещё не возглавляла сколенцев. Действовать чужими руками, исподтишка подталкивая, обманывая, запугивая и подкупая лестью. Тогда поистине надо спешить. Впрочем, то, что она видела в царстве мёртвых, подтверждает предположение. Всё по поговорке: какова свита, таков и король.
Но разве только Справедливый так действует? Ведь и сама Эвинна - посланница Алхи Милостивицы. Она и не покушается на Их власть впрямую, наоборот, ещё недавно она искренне веровала в Справедливого Стиглона. Значит, будут бороться с ней руками самих же смертных - знать бы ещё, до каких пределов. Самый подходящий кандидат, по крайней мере, для Справедливого и Алка Морского - Амори. Ему будут помогать. А как?
Наверное, всё же не такими радикальными средствами, к каким пришлось прибегать Милостивице. Быть может, вещими снами, или через жертвоприношения, по которым жрецы вроде бы способны читать волю Богов. Там, где нужно алкам, будут дожди, а там, где не нужно - сушь. Опять же, раздоры среди её сторонников и повстанцев в Сколене, кликушество жрецов, попытки заманить её в западню и вновь уничтожить.
Всё это неприятно - но вряд ли смертельно. Она больше не бросится в бой очертя голову, а остальное мало чем помешает, если не делать ошибок. Да, будет труднее - но она итак взвалила на плечи непосильную ношу, и у неё давно нет выбора. Только продолжать начатое - и всё больше усиливать гнев Справедливого. Ха! Скорее уж Несправедливого...
Глава 17. Когда приходит рассвет
Как ни долга Долгая Ночь, как ни свищут во мгле ледяные ветра, кружа скрипучую снежную пыль меж промороженными скалами, как ни призрачен свет трёх лун, сменяющих друг друга, или вовсе подсвеченный далёкими звёздами мрак, - и ей приходит конец. И ничего удивительного в том, что первый день, когда краешек солнца на несколько минут показывается над горизонтом, на Севере - один из самых почитаемых праздников. Удивительно другое.
Именно к концу Долгой Ночи, когда не переходящая в восход заря начинает кровянить край небосклона, лёд на море обретает достаточную прочность. А самые суровые морозы, заставляющие вспомнить снежные смерчи земли гвидассов, приходят после первых восходов, когда сугробы начинают слепить привыкшие за Долгую Ночь к тьме глаза. Потому и настаивали на походе в конце Ночи картиры. Кому, как не им, знать, как губительно ослепительное сияние снегов и чудовищные морозы? Лучше уж тьма и вьюги Долгой Ночи.
Но они успели. Сотня за сотней войско вступало на ледяную равнину, и толстый ледовый панцирь - даже не верится, что под ним целая бездна чёрной воды! - спокойно принял вес войска. Люди на странных, склеенных из кости же лыжах, собачьи упряжки с санными повозками скользили по снежной пустыне, и вдали, заливаемый светом изумрудной Самани, медленно таяли прибрежные скалы. На третий день вокруг не осталось ничего, что напоминало бы сушу, разве что дыбящиеся тут и там стены торосов - но их оказавшиеся за проводников купцы-лирцы никогда не путали с землёй. Так же безошибочно, наверное, по звёздам, они находили путь на бесконечной ледяной равнине.
Это случилось в самом конце Долгой Ночи, когда в полдень ночь уже ненадолго сменялась синими сумерками. Они успели пройти большую часть пути, и шли теперь вдоль Хорадонского берега, милях, наверное, в пятнадцати от берега. Суша угадывалась в подсвеченном разноцветными лунами мраке чёрными громадами скал. Нигде - ни деревца, ни кустика. Только камень и снег. И, конечно, морской лёд. Неприветливый, безрадостный, кажущийся вымершим мир, по сравнению с которым болота, где когда-то жила Фольвед, кажутся раем земным.
- Не нравится мне это, каттхая, - громко, чтобы перекрыть вой ветра, произнёс проводник. - Как бы не пришлось поворачивать!
- Что? - Эвинна невольно отвернулась от ветра, несущего колкую снежную пыль и обжигающего холодом. Последний месяц для них всех существовали лишь два типа холода - относительно терпимый в шатрах и наскоро вырезанных из льда иглу прямо посреди моря, и лютый мороз на открытом воздухе, усиливаемый сбивающим с ног ветром и ледяной позёмкой.
- Тепло что-то в последнюю неделю, - произнёс он.
- Тепло?! Да я в жизни не видела такого ветра!
- В это время должно куда холоднее, а ветер слабее. Слышите - и снег под полозьями не визжит, а скрипит? Как бы лёд не раскололся...
Будто подтверждая его слова, под ногами раздался хруст. Совсем не такой, как когда ноги и санные полозья приминают снег. Так могла бы хрустеть разламываемая великаном надвое гора. Или избитая снарядами крепостная башня, заваливающаяся навзничь.
Хруст повторился, теперь он звучал громче, почти треском. Миг спустя случилось нечто, отчего тысячи глоток испустили одновременный вопль ужаса. Ледяная равнина с грохотом лопнула, от горизонта до горизонта её прочертила быстро расширяющаяся чёрная щель. Несколько человек и повозка с поставленной на неё шатром провалились в образовавшуюся протоку, люди кричали, а ездовые собаки жалобно скулили, барахтаясь в кишащей ледяным крошевом воде. А трещина ширилась, ветвилась, грозя рассечь с таким трудом собранное войско на части и утопить его в Ледяном - сейчас безусловно ледяном! - море. А ветер выл всё сильнее, на ледяной равнине он не встречал преград, сбивая с ног и швырял в лица позёмку. Снег кружился в воздухе всё гуще, звёзды и дальние скалы пропали в снежной круговерти, и только размытое зелёное пятно Самани позволяло определить, где находится берег. А лёд скрипел, трескался, и вот уже несколько дружинников, сбившихся в центре ледяного щита, оказались со всех сторон окружены морем. Льдина покачивалась на появившихся из ниоткуда волнах, и люди изо всех сил балансировали, пытаясь не соскользнуть в ледяную воду...
Но прежде, чем разум успел осмыслить случившееся, чутьё на опасность сработало само. Оно заставило Эвинну выпрыгнуть из повозки прямо на ходу, снег упруго скрипнул под ногами, она сразу провалилась по колено. Всё-таки на суше снега больше, а здесь его постоянно рассеивает по замёрзшей глади моря ветер. Что ж, это к лучшему. Потому что, похоже, им понадобится вся возможная скорость.
