Ему было совершенно ясно, что он должен делать. Он взял ее под мышки, поднял, присел, и, повернув легкое ее тело, положил его себе на плечо. Выйдя из спальни в гостиную, он посмотрел на Шилу в кресле. Дура болтливая, подумал он без всякой злобы. Он подошел к креслу, присел, пригнулся, и, взяв левой рукой Шилу за ворот, потащил ее на себя. Тело ее упало ему на плечо. Некоторое время он водил плечом и торсом и, ухватив рукой охотничьи штаны, передвинул ее так, что она повисла у него на плече, сложившись вдвое, как Фрика. Теперь на каждом плече у него было по женщине. Брант с усилием поднялся и тут же осознал свою ошибку. Фрика была на полторы головы выше Шилы, но Шила, несмотря на худые лицо, шею, и запястья, была тяжелее и неудобнее благодаря своему обширному пухлому заду, ляжкам, толстым икрам, и грудям. Надо было Фрику на левое плечо, а Шилу на правое, подумал он. Перекладывать их теперь — терять время и силы.
Брант зашагал к выходу. В следующей зале он обнаружил свой меч и чудом не погасший еще факел. Присев на корточки (длинные ноги Фрики уперлись в пол и она начала съезжать с плеча), он схватил факел левой рукой и поймал Фрику правой, рискуя уронить Шилу но не очень об этом риске сожалея, ибо Фрика была ему дороже, и поднялся, теряя равновесие, отступая, обретая равновесие снова, и делая шаг вперед.
Если бы возле замка, или в самом замке, были бы лошади, он услышал бы их храп или ржание и запомнил бы. Лошадей в округе не было. Значит, Фокс, например, прибыл сюда либо пешком (сомнительно), либо на лодке (вероятно). Брант не видел сторону замка, обращенную к реке, но подумал, что, возможно, там есть вход. Фокс, и вообще все фалконовцы, любят тайну, а каждый раз греметь цепями подъемного моста — какая там тайна! Должны быть вход и лодка.
Он свернул в какой-то проем, прошел в залу без окон, зато с крысами, потом обнаружил загибающийся коридор, потом еще один, а лестница все не попадалась. Он давно потерял все ориентиры, твердо и не очень быстро шагая с женщинами на плечах, попеременно прижимая то жопу Шилы к левому уху, то жопу Фрики к правому, пытаясь менять центр тяжести, давая мускулам отдохнуть. Наконец встретилась ему лестница, но он понял, что она слишком узка для него и его ноши. Следующую лестницу он обнаружил через сто шагов и еще раз обругал про себя автора или авторов этой постройки — как все глупо и нелепо запутано!
Он спустился на один уровень, и тут лестница кончилась! Ну кто же так строит! Ведь это же издевательство! Ведь это же никуда, вообще-то, не годится! Когда строишь, следует всегда рассчитывать, что, спустя некоторое время, ну, скажем, два-три столетия, одному из твоих коллег-зодчих придется тащить двух бессознательных баб на плечах, с третьего уровня на первый, и не путать его, злого и усталого, да еще и в отчаянии, несостоятельной планировкой! Чтобы лестница была там, где она нужна, и чтобы она была достаточно широка, и чтобы соединяла все уровни сразу, и вела к выходу! Бараны.
Плечи ныли, спина болела, ноги едва слушались. Наконец показалась еще одна лестница. Брант подумал, что он изначально все сделал правильно. Неизвестно, кто еще тут есть, в этом замке, и, оставь он Шилу наверху, потом он искал бы путь обратно весь остаток ночи, а вдруг тут человек сто охраны, затаились?!
Первый уровень оказался не совсем первым — а первым с половиной, судя по длине лестницы. Брант огляделся, поворачиваясь всем торсом. Ноги Шилы, короткие, и ноги Фрики, длинные, болтались как попало. Он был в огромной зале. Наличествовало смотровое окно. Приблизившись, Брант разглядел справа от окна огромный виндласс и массивные ворота, которые были не собственно ворота, но подъемный мост. Нужно было разворачиваться и идти назад, ища путь к задней стене замка, двери в ней, и лодке, но Брант больше не мог. Он бросил факел, присел на корточки, упал на колени, придержал женщин под мышки, потом схватил обеих за волосы и опустил на спины медленно, чтобы они не ударились затылками о каменный пол. Сам он лег между ними на живот и несколько мгновений пролежал неподвижно.
Он встал, поднял факел, и оглядел виндласс, его огромные дубовые ухваты и поручни, и попробовал канаты. Судя по состоянию канатов, мост опускали последний раз не больше пяти лет назад. А цепи не меняли очень давно.
Он поразглядывал путаное, ненужно сложное, дрянное устройство, прикинул, как все работает, и несколькими ударами сапога выбил дубовые задвижки. Ничего не произошло. Он ухватился за один из поручней виндласса и попробовал его повернуть. Виндласс и не думал поворачиваться. Брант отошел, разбежался, прыгнул, и пнул виндласс ногой. Что-то где-то скрипнуло. Он снова взялся за поручень, и на этот раз виндласс повернулся, и некоторое количество канатов, соединяющих верх моста с виндлассом, ослабло и провисло. И опять ничего не случилось.
Тогда Брант забрался на виндласс, сверзился с него, забрался еще раз, осторожно балансируя на деревянной, канатом обмотанной катушке, и схватил одну из массивных цепей. Он дернул ее, потом со злостью рванул несколько раз подряд, и неожиданно понял, что поверхность катушки уходит у него из-под ног. Он крутанулся на месте и прыгнул вперед и вниз, и приземлился, подвернув себе ногу и чуть не наступив Фрике на лицо, упал, и посмотрел вверх. Не удерживаемый более свободно вращающимся виндлассом, мост падал вперед, перекрывая ров. Рухнул он с таким грохотом, что в радиусе двух верст проснулись все звери и птицы, а водись тут и в самом деле драконы, они бы в дикой панике летели, сломя чешуйчатые свои головы, прочь от этого места, решив, что проснулось самое страшное, самое древнее чудовище, от которого и придет им самый страшный, самый неотвратимый драконий пиздец.
Падение моста впечатлило все живое и сознательное во всей округе и замке. Единственный человек, на которого оно не произвело никакого впечатления, был Нико, стоявший рядом. Он просто отметил про себя — мост опустили.
Брант вступил на мост, неся на руках недвижную Фрику. Быстро перейдя ров, он положил ее на траву рядом с арбалетами.
— Нико, — сказал он.
— Ну?
— Подгоняй карету. Быстро.
— Куда?
— Сюда.
— Ага. А где мы ее оставили, не помнишь? Впрочем, я найду. Я умею ориентироваться по звездам.
Брант поймал его за плечо.
— Вон там, — сказал он, показывая пальцем.
Нико побежал, прихрамывая и поминутно хватаясь за похмельную свою голову. Брант вернулся по мосту в замок.
Еще раз убедившись, что дочь тяжелее и неудобнее матери, он поднял ее и закинул на плечо. Охотничий сапог упал на пол, но Брант не стал его подбирать. Он снова перешел мост и опустил Шилу на траву рядом с Фрикой, не очень заботясь о сохранности ее кожного покрова.
