Роберт Бенкс Дженкинсон, лорд Хоксбери (1770–1828). После смерти своего отца в декабре 1808 стал лордом Ливерпулем. В последующие девять лет — один из самых верных сторонников мистера Норрелла.
Любящий отец шести дочерей, король, сам того не желая, превратился в их тюремщика. Он и слышать не хотел о том, что дочери когда-нибудь выйдут замуж и оставят его. Бедняжки вынуждены были прозябать в Виндзорском замке рядом с королевой, славившейся своим дурным нравом. Из шести только одна умудрилась выйти замуж до сорока лет.
Решение отказаться от поэтической карьеры далось Стренджу нелегко. В «Жизнеописании Джонатана Стренджа» (Изд-во Джона Меррея, 1320) Джон Сегундус описывает, как, отчаявшись отыскать подходящий объект Для покровительства, Стрендж сам решил написать поэму. «Начиналось все прекрасно: от завтрака до обеда Стрендж просиживал в халате у маленького столика и успевал исписать виршами несколько дюжин страниц форматом в четвертую долю листа. Ему самому очень нравились собственные творения, равно как и его камердинеру, малому, не чуждому литературе, который в случае особенно замысловатой рифмы давал хозяину советы и время от времени собирал листочки, раскиданные по комнате. Камердинер складывал их в аккуратную стопку, а иногда спускался вниз и давал прочесть особенно волнующие места своему приятелю — младшему садовнику. Стрендж сочинял с удивительной быстротой. Камердинер утверждал, что, поднося руку к голове хозяина, он ощущает жар творческого вдохновения. На второй день Стрендж уселся за стол с намерением написать еще полсотни страниц, но тут же запнулся на рифме к строке „и пусть любовь осуществится!“. „Две девицы“ казались ему сущей чепухой, „и так сгодится“ решительно не устраивало, а „поживиться“ звучало слишком вульгарно. Стрендж сражался с непокорной рифмой битый час, так ничего и не придумал и решил прокатиться верхом, чтобы освежить голову, однако больше к недописанной поэме не возвращался».
Деревня в пяти-шести милях от усадьбы Стренджа.
Вероятно, мистер Норрелл воспользовался заклинанием, приведенным в «Библиотеке смерти» Питера Уотершипа (1448).
Некоторые ученые (в том числе Джонатан Стрендж) утверждают, будто Мария Авессалом намеренно позволила дому рассыпаться, исходя из распространенного суждения, что все разрушенные дома принадлежат Королю-ворону. Это подтверждается тем, что после превращения дома в руины магии в нем заметно прибавилось.
«Все людские деяния, все города, империи и памятники когда-нибудь обратятся в пыль. Даже дома моих дорогих читателей — хотя и не в этот день и не в этот час — станут руинами, и каменные стены будет заливать лунный свет, в разбитые окна будут заглядывать звезды, а мебель обратится в пыль, которую развеет ветер. И в этот день, и в этот час дома наши перейдут к Королю-ворону. Хотя мы и скорбим о закате английской магии и спрашиваем, как могли мы утратить нечто столь ценное, давайте не забывать о том, что ждет нас, когда Англии не станет: тогда мы не сможем укрыться от Короля-ворона, как сейчас не можем его призвать». («История и практика английской магии» Джонатана Стренджа. Изд-во Джона Меррея. Лондон, 1816 г.).
Когда люди говорят об «Иных Краях», они имеют в виду Страну фей или другие не менее расплывчатые понятия. Для обычного разговора подобные определения вполне подходят, но волшебникам надлежит быть более точными. Известно, что Король-ворон правил тремя королевствами: первое называлось королевством Северной Англии — оно включало в себя Камберленд, Нортумберленд, Дарем, Йоркшир, Ланкашир, Дербишир и часть Нотингемпшира. Два других именовались «королевскими иными краями»: одно включало в себя часть Страны фей, второе считалось дальними подступами ада, иногда называемыми «Горькими землями». Враги Короля-ворона говорили, будто он арендовал их у самого Люцифера.
Парис Ормскирк (1496–1587) — школьный учитель из деревни Клеркенвелл около Лондона. Написал несколько трактатов по магии. Не будучи оригинальным мыслителем, отличался усердием и прилежанием. Ормскирк поставил себе целью собрать все заклинания вызова и найти среди них лучшее. Эта работа заняла двенадцать лет — за это время его маленький домик заполнили тысячи бумажек с заклинаниями. Разумеется, миссис Ормскирк все это отнюдь не радовало. Бедная женщина стала прототипом жены чародея во второсортных комедиях и романах — сварливой, несчастной брюзгой.
Заклинание Ормскирка широко применялось в его время и еще два столетия спустя. Впрочем, неизвестно, чтобы до Джонатана Стренджа, который, доработав заклинание, вызвал Марию Авессалом, кому-то удалось им успешно воспользоваться — вероятно, по причинам, о которых упоминает сам Стрендж.
В этом вопросе превосходный здравый смысл мистера Сегундуса его подвел. Чарльз Хизер-Грей (1712–1789) — еще один историк магии, опубликовавший знаменитое заклинание вызова. И заклинание Хизер-Грея, и заклинания Ормскирка одинаково нехороши — и в этом смысле разница между ними невелика.
В средние века было принято вызывать умерших, к тому же считалось, что проще всего вызвать и разговорить именно мертвого волшебника.
Редкий волшебник начинал изучение магии без наставника — более опытного волшебника. Король-ворон не был первым чародеем в Англии. Широко известен полудемон-получеловек Мерлин, живший в седьмом веке, но ко времени Короля-ворона волшебников в Англии не осталось. О юношеских годах короля известно мало; можно предположить, что он изучал магию и искусство правления в Стране фей. Первые средневековые кудесники изучали магическое искусство при дворе Короля-ворона, обучая, в свою очередь, следующие поколения чародеев.
Исключением считается волшебник из Ноттингемшира Томас Годблесс (1105?-1182). О его жизни почти ничего не известно — Томас Годблесс встречался с Королем-вороном, но в зрелые годы, уже будучи волшебником. Возможно, это единственный пример волшебника-самоучки, разумеется, за исключением Гильберта Норрелла и Джонатана Стренджа.
«Современный чародей» — один из нескольких периодических журналов по магии, продолживших дело «Друзей английской магии» (1808). Редакторы этих журналов, хоть и не назначались Норреллом, не смели помыслить о том, чтобы отступить от его взглядов.
Гораций Тотт прожил бедную событиями жизнь в Чешире. Он собирался написать большую книгу по английской магии, но так и не приступил к сему славному труду. Умер Гораций Тотт в возрасте семидесяти четырех лет, до последнего мгновения собираясь приступить к написанию книги на следующей неделе, в крайнем случае, через пару недель.
Естественно, мистер Норрелл построил программу обучения на классификации из «De Generibus Artium Magicarum Anglorum» Фрэнсиса Саттон-Гроува.
Ричард Частой (1620–1695) писал, что и люди, и эльфы обладают разумом и способностью к магии. В людях силен разум, а способность к волшебству слаба. Эльфам, напротив, магия присуща от природы, а что касается разума, то по человеческим меркам они просто сумасшедшие.
«Голубая книга: опыт разоблачения самых распространенных заблуждений и мистификаций, в которых английские волшебники виновны перед подданными короля и друг перед другом», Валентин Монди, изд. 1698 г.
История, случившаяся с дочкой магистра из Ноттингема, заслуживает внимания, поэтому я привожу ее полностью.
Девушка отправилась на ярмарку, которая проводилась в Ноттингеме на праздник святого Матфея. Она с удовольствием бродила от прилавка к прилавку, покупая платочки, шпильки и пряности. Вдруг она услышала, как зазывала приглашает посмотреть выступление итальянских акробатов. Девушка резко обернулась и чуть не наступила на гуся. Птица зашипела и, расправив крылья, бросилась на бедняжку. Девушка отпрянула, и в этот момент кольцо соскользнуло с ее пальца прямиком в клюв разозленной птицы. Гусь остановился, подавившись, и проглотил кольцо. Тут, словно из-под земли, появился пастух с хворостиной, погнал птицу и растворился с ней в рыночной толпе. Девушка и сказать ничего не успела.
Гуся купил человек по имени Джон Форд. Он отвез его домой, в деревню Фискертон, а на следующий день жена хозяина, Маргарет Форд, зарезала и выпотрошила птицу. В желудке она нашла тяжелое серебряное кольцо с крупным желтым янтарем. Маргарет положила его на стол рядом с тремя куриными яйцами, собранными утром того же дня.
