Как только Маргарет Форд поняла, что ее обманули, она приказала седлать лошадей и спустить собак и бросилась в погоню за дочкой магистра.
Несколько раз девушку чуть не схватили, но предание гласит, что ей помогали жертвы злой колдуньи. Жители Ховерингема сорвали повязки с глаз и, не обращая внимания на донимавшие их ужасные видения, бросились сооружать баррикады, чтобы остановить погоню; бедняжка Джослин Трент выбралась из реки, бросилась на Маргарет и пыталась стащить ее с лошади в грязь; горящая роща забрасывала преследователей огненными ветвями.
Кольцо вернулось к магистру из Ноттингема. Он снял все чары, наложенные Маргарет Форд, исправил все ее злодеяния, восстановил свое доброе имя и снова стал влиятельным и уважаемым волшебником.
Существует и другая версия этих событий, в которой нет волшебного кольца, вечно горящей рощи и феникса, то есть вообще ничего чудесного. Согласно этой версии, Маргарет Форд и дочка магистра, которую звали Доната Торел, не враждовали, а вместе возглавляли сообщество волшебниц, процветавшее в Ноттингеме в XII веке. Хью Торел, магистр из Ноттингема, выступил против этого объединения и вознамерился его уничтожить (несмотря на то, что в нем состояла его дочь). Он почти достиг своей цели, но женщины покинули дома, отцов и мужей и удалились в леса под защиту Томаса Годблесса, чародея более могущественного, чем Хью Торел. Эта вторая, совсем не красочная, версия никогда не была столь популярна, как первая, но Джонатан Стрендж считал правильной именно ее и поэтому включил в свою книгу «История и практика английской магии».
«Мой голод не утолить супом!» (франц.).
Стивен рассказал, как вскоре после прибытия в Британию Юлий Цезарь, покинув расположение войск, прогуливался по небольшому лесу. Неожиданно он увидел двух молодых людей, которые горестно вздыхали, видимо, чем-то сильно расстроенные. Оба были прекрасны собой и носили великолепные одежды, выкрашенные в дивные цвета. Благородная внешность незнакомцев восхитила Цезаря, и он задал им множество вопросов, а они вежливо отвечали. Молодые люди сообщили, что направляются на заседание суда, где оба будут выступать истцами. Суд проводится неподалеку, один раз в три месяца, улаживает споры и наказывает провинившихся, но, к сожалению, народ, к которому они принадлежат, славится злонамеренностью и сварливостью, и дело их не могут рассмотреть, потому что не удалось сыскать беспристрастного судью: все уважаемые люди либо сами находятся под подозрением, либо состоят в родстве с одной из сторон. Цезарь пожалел юношей и сказал, что готов выступить судьей. Молодые люди радостно согласились.
Из леса молодые люди вывели его в цветущую лощину меж зеленых холмов. Там собралось около тысячи человек; людей, столь прекрасных обликом, Цезарь никогда еще не видел. Он сел на склоне холма и принялся выслушивать обвинения и оправдания, разбирать споры и выносить решения, и были они столь мудры, что никто из тяжущихся не ушел обиженным.
Народ этот был так благодарен Цезарю, что в качестве платы предложил исполнить любое его желание. Немного подумав, Цезарь сказал, что хотел бы править миром. Это они ему и обещали.
14 мая 1810 года Стрендж писал Джону Сегундусу: «…Здешние жители просто одержимы подобными трюками, и я всегда с радостью выполняю их просьбы. Что бы ни говорил Норрелл, вреда от этого никакого, а удовольствие люди получают огромное. Жалею об одном — в конце концов, все просят показать родственников. Во вторник я был на Тэвисток-сквер в доме Фалчеров. Плеснул на стол вина, применил магию и показал присутствующим морское сражение на Багамах, пейзаж с разрушенным неаполитанским монастырем в лунном свете и Наполеона Бонапарта, который пил горячий шоколад, опустив ноги в тазе теплой водой.
Фалчеры достаточно хорошо воспитаны — они проявили интерес ко всем этим картинкам, но затем попросили показать, чем занимается их тетушка, проживающая в Карлайле. Я выполнил их просьбу, и в ближайшие полчаса мы с Арабеллой беседовали только друг с другом — все остальные смотрели, не отрываясь, на изображение престарелой леди в белом чепце, которая сидела у камина и что-то вышивала». (Собрание писем и бумаг Джонатана Стренджа, подготовленное Джоном Сегундусом, издано в 1824 году Джоном Мерреем).
Одна из книжек мистера Норрелла. Он мельком упоминал о ней, когда в начале января 1807 года к нему приезжали мистер Сегундус и мистер Хонифут.
Эти картины мистер Норрелл видел в доме миссис Уинтертаун двумя годами ранее. Тогда миссис Уинтертаун сказала мистеру Норреллу, что намерена передать их сэру Уолтеру и мисс Уинтертаун в качестве свадебного подарка.
Среди прочего Стрендж и Норрелл в 1810 году применяли следующие магические приемы: приподняли часть дна в Бискайском заливе и создали на его поверхности густые леса (это привело к крушению двадцати французских кораблей); вызывали огромные волны и свирепые ветры, губившие французские суда, склады с продовольствием и урожай на корню; придавали потокам дождя и грозовым тучам формы кораблей, городов, гигантских фигур, летящих ангелов и т. д., и т. п., чтобы смутить и испугать французских солдат и моряков; заставляли ночную тьму опускаться в дневное время и наоборот.
Все вышеприведенное описано в книге Фрэнсиса Саттон-Гроува «De Generibus Artium Magicarum Anglorum».
Предыдущий военный министр, лорд Каслри, поссорился с мистером Каннингом в конце 1809 года. Они устроили дуэль, после которой обоим пришлось подать в отставку. Новым военным министром назначили уже упоминавшегося лорда Хоксбери. Теперь он звался лордом Ливерпулем, потому что в декабре 1808 года унаследовал отцовский титул.
Тауматоман — личность, одержимая страстью к магии и чудесам. «Словарь английского языка» Сэмюеля Джонсона.
Замок Флорз — резиденция герцогов Роксбургских.
Комитет по привилегиям принял решение в пользу сэра Джеймса Иннеса; как и предполагал Ласселлз, новый герцог немедленно выставил библиотеку на торги.
«Благословение святого Серло» был захвачен у французов и прежде назывался «Le Temple Foudroye» (Замок, спаленный молнией). Новое имя корабль получил по названию одного из четырех волшебных лесов, окружавших и защищавших столицу Короля-ворона, — Ньюкасл.
Могут возразить, что Веллингтон был ирландец, но патриотичное английское перо даже не станет отвечать на подобные придирки.
Границу с Испанией охраняли три крупные крепости: Альмейда, Бадахос и Сьюдад-Родриго. К началу 1811 года все они были в руках французов. Сам Веллингтон шел на Альмейду, генерала Бересфорда с португальской армией он направил южнее для осады крепости Бадахос.
Йоркшир был частью королевства Короля-ворона в Северной Англии. Чилдермас и Норрелл относились бы к Винкулюсу с большим уважением, если бы знали, что он, как и они, северянин.
Многие, помимо Ласселлза, удивлялись тому, что мистер Норрелл, не терпевший даже упоминания о Короле-вороне, жил в доме, построенном из камня, добытого по указанию Короля, и на земле, которой когда-то владел Король.
Статья о книгоубийстве была поздним дополнением к своду английского магического права. Намеренное уничтожение книги по магии приравнивалось к убийству христианина.
Не все упомянутые джентльменом великие люди были христианами. Как мы называем все многочисленные племена и расы «эльфами», так и они обычно называют нас христианами независимо от религии, расы и т. д.
Джонатан Стрендж — Джону Сегундусу. Мадрид, 20 августа 1812 г.
«Когда лорду Веллингтону требуется срочно что-либо или кого-либо найти, он просит меня вызвать видение. Из этого никогда ничего не получается. Король-ворон и другие ауреаты умели отыскивать людей и предметы с помощью колдовства. Насколько я понимаю, они пользовались серебряной чашей. Поверхность воды делили на четверти светящимися линиями. (Кстати, Джон, не могу поверить, что вам и впрямь не удается провести эти линии. Я НЕ МОГУ доходчивей объяснить, как это делаю. Проще нет ничего на свете!) Четверти представляют Небеса, Ад, Землю и Страну фей. Для определения четверти, в которой находится человек или вещь, применяется вроде бы заклинание выбора, но что дальше — ни я, ни Норрелл не имеем ни малейшего представления. Если бы только я владел этим колдовством! Лорд Веллингтон и его офицеры постоянно дают поручения, которые я не могу выполнить, потому что знания мои ограничены. При этом у меня нет времени на эксперименты. Вот почему, Джон, я был бы бесконечно признателен, если бы вы попробовали осуществить этот опыт и немедленно сообщили мне о малейшем успехе».
