Они протянули ему мяч, и он показал его Кэлен. Она взяла мяч и внимательно посмотрела на вышитую на нем большую букву «Р».
— Что это?
— Раньше в нее играли мячом, называемым «брок», который был слишком тяжел для детей. Я велел белошвейкам сшить новые мячи, полегче, чтобы все дети могли играть, а не только самые сильные. Так что теперь игра требует скорее ловкости, чем грубой силы.
— А для чего эта «Р»?
— Я сказал им, что каждый, кто будет играть новым мячом, получит брок от дворца. «Р» означает «Рал», в подтверждение того, что это официальный мяч. Игра называлась джа-ла, но с тех пор как я изменил правила, она называется джа-ла-рал.
— Ну, — заявила Кэлен, вернув мячик мальчишкам, — раз магистр Рал обещал, а слово он свое держит всегда...
— Да! — воскликнул один из мальчиков. — Он пообещал, что, если мы будем играть официальным мячом, он придет посмотреть на игру!
Ричард поглядел на собирающиеся в небе тучки.
— Кажется, надвигается гроза, но, надеюсь, игру посмотреть мы успеем.
Рука об руку, в окружении стайки детишек они пошли по улице.
— Если бы только Зедд был с нами, — покачал головой Ричард.
— Ты думаешь, он погиб тогда, в замке?
Ричард посмотрел на горы.
— Он всегда говорил, что если ты принимаешь возможность, то делаешь ее реальностью. Я решил до тех пор, пока кто-нибудь не предоставит мне доказательств его гибели, считать его живым. Я в него верю. И верю, что он жив и бродит где-то, изрядно отравляя кому-то существование.
Постоялый двор казался довольно симпатичным в отличие от предыдущих, где им довелось останавливаться и где люди слишком много пили. А их страсти плясать до глубокой ночи он решительно не понимал. Почему-то эти две вещи всегда неразрывно связаны друг с другом, как пчелы с цветами или мухи с навозом. Темнота и танцы.
За несколькими столиками сидели люди и не торопясь ели. За одним из угловых столов играли в какую-то игру четверо стариков. Попыхивая трубками и потягивая эль, они что-то увлеченно обсуждали. Он уловил обрывки фраз, в которых упоминался новый магистр Рал.
— Ты помалкивай, — предупредила Энн. — Говорить буду я.
Мужчина и женщина за стойкой приветливо улыбнулись им.
На щеках женщины появились ямочки.
— Добрый вечер!
— Добрый вечер, — ответила Энн. — Мы бы хотели снять комнату. Мальчик-конюх сказал, что у вас есть хорошие комнаты.
— О да, мэм! Для вас и вашего...
Энн открыла было рот, но Зедд ее опередил:
— Брата. Меня зовут Рубен. А это моя сестра, Элси. Я Рубен Рыбник. — Он протянул мужчине руку. — Известный чтец облаков. Может, вы обо мне слыхали? Рубен Рыбник, знаменитый чтец облаков.
Женщина зашевелила губами, как бы подбирая слова.
— Ну... Я... Ну... Да, кажется, слышала.
— Вот видишь, Элси? — Зедд потрепал Энн по спине. — Почти все обо мне слышали. — Он облокотился на стойку. — Элси думает, что я много о себе воображаю, но она слишком долго прожила в деревне среди тех несчастных, которые слышат голоса и беседуют со стенами.
Две головы одновременно повернулись к Энн.
— Я там работала, — сумела выдавить Энн сквозь стиснутые зубы. — Работала там, помогая этим «несчастным», которые были нашими гостями.
— Да-да, — кивнул Зедд. — и ты отлично с этим справлялась, Элси. До сих пор не понимаю, как только они тебя отпустили. — Он снова повернулся к потерявшим дар речи хозяевам. — Ну и раз она осталась без работы, я решил взять ее с собой, чтобы она посмотрела мир, увидела жизнь, понимаете?
— Да, — хором ответили мужчина и женщина за стойкой.
— И кстати, нам бы лучше две комнаты, — заметил Зедд. — Одну для моей сестры, другую для меня. Она храпит, — пояснил он. — А мне надо выспаться. — Зедд ткнул пальцем в потолок. — Чтение облаков, понимаете? Требует внимания.
— У нас прелестные комнаты, — ответила женщина. На ее щеках снова появились ямочки. — Уверена, вы прекрасно отдохнете.
Зедд предостерегающе поднял палец.
— Самые лучшие, смею напомнить. Элси может себе это позволить. Ее дядя преставился и завещал ей все свое состояние, а он был не из бедных.
Мужчина недоуменно поднял бровь.
— А разве он и не ваш дядя тоже?
— Мой? Ну да, конечно, но он меня не любил. Мы со стариком вечно ссорились. Он был большой чудак. Носил носки вместо варежек в разгар лета. Зато Элси была его любимицей.
— Комнаты! — прорычала Энн и, повернувшись, одарила волшебника уничтожающим взглядом. — Рубену нужно выспаться. Он много работает, читает облака и встает очень рано. Если он недосыпает, кольцо у него на шее почему-то раскаляется.
Женщина вышла из-за стойки:
— Пойдемте. Я покажу вам комнаты.
— Уж не запах ли жареной утки я чувствую?
— О да! — кивнула женщина и вернулась обратно. — Это у нас сегодня на ужин. Жареная утка в собственном соку с луком и пастернаком. Хотите?
Зедд глубоко вдохнул:
— Божественный аромат! Чтобы приготовить утку как надо, нужен талант, но я по запаху чую, что вы приготовили ее как полагается. Никаких сомнений.
Женщина, вспыхнув, заулыбалась:
— Мои жареные утки славятся по всей округе!
— Звучит соблазнительно, — заметила Энн. — Не будете ли вы так любезны принести ее нам в комнаты?
— Конечно! С удовольствием!
— Вообще-то, — заявил Зедд, — я вот что подумал. Ты иди, Элси, я знаю, ты не любишь, когда другие смотрят, как ты ешь. А я поужинаю здесь, сударыня. И кружечку чая, если не возражаете.
Энн испепелила его взглядом. Он почувствовал, что ошейник нагрелся.
— Не задерживайся, Рубен. Нам завтра рано вставать.
Зедд махнул рукой:
— Ну что ты, дорогая! Я только поужинаю, может, сыграю разок вон с теми господами и немедленно пойду спать. Встретимся утром, ранним и светлым, и поедем дальше показывать тебе мир.
От ее взгляда мог вспыхнуть костер.
— Тогда спокойной ночи, Рубен.
Зедд невинно улыбнулся:
— Не забудь заплатить этой милой женщине и добавь немного сверху за ее роскошную жареную утку. — Зедд пригвоздил Энн к месту тяжелым взглядом. — И не забудь сделать запись в своем путевом дневнике.
— Дневнике? — насторожилась Энн.
— Да, твоей маленькой тетрадочке. Я знаю, ты любишь описывать наши приключения, но в последнее время что-то часто стала пропускать дни. Пожалуй, пора тебе снова этим заняться.
— Да, — только и смогла произнести она. — Этим я и займусь, Рубен.
Как только Энн удалилась, не забыв одарить его предостерегающим взглядом, сидевшие за столом мужчины, которые внимательно прислушивались к разговору, пригласили Зедда за свой стол. Зедд, аккуратно расправив коричневый балахон, уселся между ними.
