заползла ему в рот, и тот задохнулся, после чего свалился вниз. Какая-то пичужка попыталась улететь, но у неё исчезли крылья, и она рухнула наземь. Я не сомневался, что падение закончилось смертью. Животные умирали по очереди, один за другим, словно мне специально давали возможность рассмотреть каждую смерть. Я не мог отвернуться, позабыл, что так можно сделать, и просто стоял, холодея от ужаса. Зверей становилось всё меньше, зелёную траву под деревом не удавалось разглядеть под трупами. Но одно животное отказывалось умирать. Среди зелёных веток мелькала пятнистая шкура гепарда. Он носился по толстым веткам вверх и вниз, не пытаясь спрыгнуть и отказываясь принять свою судьбу. Но смерть подкрадывалась и к нему. Не знаю как, но я видел, или знал, что один за другим на лапах исчезают когти. Прыжки становились всё короче, несколько раз зверь едва не сорвался, но продолжал упрямо носиться из стороны в сторону, пока прямо под ним не пропала ветка. С глухим шипением гепард полетел вниз, попытался ухватиться за толстый сук, но когтей на лапе не осталось, его только развернуло в сторону. Чем закончилось падение, я не увидел. Проснулся и начал записывать сон. Почему-то мне он показался очень важным. Обдумаю завтра, а пока — спать.
День 1732. Наверное, отчасти из-за сна, но у меня больше не осталось сомнений, кого надо призвать. В любом случае я подумывал призвать того, кто устроил резню в Диве Тол. По некоторым сведениям это сделал именно гепард. А вторым станет филин. Я знаю, что аларни помнят о своей сущности всегда. И шансов, что Мелика была аларни, практически никаких. Но я надеюсь. Жаль, что с ней всё так получилось. Кстати, занятно — я нигде не нашёл сведений, как у летар обстоят дела с полом. Раз они существуют в Летаре в форме духов, зависит пол от тела, в которое их призывают, или он определён заранее и в мужское тело не получится призвать женский дух? Пожалуй, если будет свободное время, займусь этим вопросом.
День 1735. Последняя страница, последняя запись. Я нахожусь в своей башне, в Вердиле. Спрячу среди своего сборника книг дневник. Замаскирую под легенды, как и хотел. Возможно, он ещё пригодится. Сон произвёл на меня сильное впечатление, и я поместил на обложку дерево. Вряд ли кому-то удастся разглядеть на нём что-нибудь, слишком уж мелким оно получилось. Так же я скопировал дневник, заберу одну копию с собой. На случай, если понадобится перечитать свои записи. Вот и всё. Я взял золота у Алгота, на покупку всего необходимого. Можно возвращаться в свой новый дом. Надеюсь, я сюда ещё вернусь после всего».
— Всё, — облегчённо выдохнул Гепард, захлопнул дневник и повалился на спину. Сердце в груди колотилось немногим быстрее обычного. Да, даже у него вырос уровень контроля над зрением.
— Мы потратили на него столько времени, — медленно произнёс Сова, обдумывая услышанное, — столько усилий. И всё напрасно. Лишь изредка встречались намёки, зачем мы здесь. Получается, ему бы подошли любые аларни, а на нас выбор пал почти случайно.
— Мы оказались там же, где и были до нахождения дневника, — произнёс Гепард, разглядывая дерево на обложке. — Знаем больше, и в тоже время не знаем ничего. Вот уж не думал, что после прочтения дневника вопросов станет ещё больше, а ответы мы так и не получим. Призвать меня из-за сна, надо же. А вдруг он перепутал меня с леопардом?
— Тогда тебе было бы ещё обиднее, — ухмыльнулся Сова. — Но он тебя и так хотел призвать, ещё после посещения Диве Тол.
— Знаю. Как по-твоему, что с ним делать? — Гепард перебросил дневник из руки в руку. — Нам он больше не нужен.
— Так уверен в своей памяти?
— Нет, в твоей, — ехидно ответил Гепард. — Ты же у нас великий читака.
— А вдруг нам понадобится от дневника что-то ещё?
— Мы изучили его вдоль и поперёк, — отмахнулся Гепард. — Я могу перечислить тебе всех животных, которых удалось разглядеть, и кто на какой ветке сидит. Или ты своим зрением сможешь увидеть что-то ещё? Оно станет острее?
— Зрение-то станет, да только картинка слишком уж не чёткая.
— Ну вот, толку его беречь. А, кроме того, — Гепард чуть помедлил, повернул голову на восток, где находился Кейиндар. — Я не уверен, что нам удастся победить там. Мы оба знаем, что нас там, скорее всего, ждёт засада. Не хотелось бы отдавать врагу такой трофей. А прятать его среди этих одинаковых холмов гиблое дело, сами потом не найдём.
— В какой-то мере ты прав, — согласился Сова. — Но я думаю врагам и так известно содержимое дневника. И что ты предлагаешь?
— Спалить его.
— Так сильно ненавидишь Силт Ло?
— Дело не в ненависти. Я сказал тебе, почему хочу его сжечь.
— Как же, как же. Считай, я тебе поверил. Думаешь, всё будет так просто? Дождь он отклонял.
— Давай выясним, насколько хорошо Силт Ло поработал над его защитой, — пробормотал Гепард, подсаживаясь ближе к костру и протягивая книгу огню.
Пламя набросилось на дневник, но ни один листок и не подумал чернеть. Страницы пылали, но огонь не причинял никакого вреда.
— Я же сказал, — произнёс Сова, наблюдая за безуспешными попытками близнеца, — всё не так просто.
— Посмотрим, всё ли он предусмотрел.
Гепард вырвал первую страницу и бросил в костёр. Тот же результат. Но вот она начала постепенно чернеть, обращаясь в пепел. Сова сменил цвет глаз на чёрный как раз вовремя, чтобы увидеть, как истаивают нити, протянутые от страницы к книге. Да, её защитили, но разорванное плетение утратило силу.
— Вот так-то лучше, — с довольным видом произнёс Гепард, отправляя следом вторую страницу.
— Поздравляю, ты нашёл себе занятие на всю ночь, — сказал Сова, укладываясь на плащ. — Можешь оставаться на дежурство.
— С чего это вдруг, сегодня твоя очередь, — возмутился Гепард.
— Я этим заниматься не буду, — Сова махнул в сторону книжки, лишившейся уже четырёх страниц. — Ты придумал — тебе и жечь.
— Ну и ладно. Но как закончу — лягу спать. Сам сказал, силы нам пригодятся.
— Дело твоё. Если нас застанут ночью врасплох — будет на твоей совести.
— Переживу как-нибудь, — фыркнул Гепард, вырывая очередную страницу и скармливая ненасытному пламени. К его сожалению, страница почти не издавала никакого звука при вырывании, и помешать спать таким образом Сове не вышло.
