— Твои сестры там, аббатиса. Идите к ним, и оставь попытки увязаться за мной. Все равно ты не преуспеешь. Твоим сестрам больше не страшен сноходец; я сделал так, чтобы их клятва перешла на меня, пока Ричард был в мире мертвых. Если он выживет, вы можете снова поклясться ему, и ваши узы опять будут с ним. Всего хорошего, Верна. До свидания, Уоррен.
Кэлен прижала руку к груди. Если выживет? Если?
— Спеши, — сказала он сильфиде. — Торопись!
Серебряная рука сняла ее с парапета и погрузила в ртутную пену.
Ее сопротивление вызывало у него улыбку. Ему нравилось, что она сопротивляется. Ему нравилось доказывать ей, что бесполезно бороться с человеком, который настолько превосходит ее в силе и мудрости. Его завораживал вид крови, текущей из ее разбитого носа и губ. Глубокая рана на подбородке тоже сочилась кровью.
— Ты добьешься только того, что натрешь себе запястья до крови, — усмехнулся он. — Ты не сможешь разорвать веревки, но продолжай, если тебе так нравится.
Она плюнула ему в лицо. Он снова ударил ее. Потом провел большим пальцем по порезу у нее на подбородке, зачарованный струйкой крови, стекающей по ее шее.
Он видел ее ауру. Он чувствовал ее прежде. Он знал, чего нужно коснуться, чтобы заставить ее корчиться от боли. Потребовалось совсем немного времени, чтобы одержать над ней верх.
Она заскрипела зубами, силясь порвать веревки. У нее было много сил, но все же недостаточно. Без магии и оружия она была просто женщина. Ни одна женщина не способна ему противостоять. Что бы ни делала.
Когда его пальцы начали расстегивать пуговицы у нее на боку, она неистово задергалась, и это ему понравилось. Ему было приятно, что она сопротивляется. Ему было приятно видеть ее кровь. Он снова ударил ее кулаком в лицо.
Он удивлялся, почему она не кричит и не просит пощады. Ничего, она еще закричит. О, как она будет кричать!
Его удар на мгновение оглушил ее. Глаза у нее закатились, но она изо всех сил старалась не потерять сознания. Он распахнул на ней одежду, обнажив грудь и верхнюю часть торса.
Потом он просунул пальцы под тугой пояс ее красных кожаных трусов и резко дернул вниз. Он спустил их ровно настолько, сколько нужно было для его целей.
Ее живот был полностью обнажен. Все ее тело было покрыто шрамами. Они завораживали его. Он попытался представить, как могли появиться такие шрамы. Такие неровные и глубокие — наверное, раны сильно кровоточили.
— Меня уже раньше насиловали, — презрительно усмехнулась она. — Даже не могу вспомнить сколько раз. По опыту могу сказать, что у тебя это плохо выходит. Ты даже не смог снять с меня трусов, тупица. Продолжай, если, конечно, сумеешь. Я жду.
— О, Кара, я не собираюсь тебя насиловать. Это было бы дурно. Я никогда не насиловал женщин. Я беру только тех, которые сами этого хотят.
Она смеялась над ним. Смеялась.
— Да ты просто извращенный ублюдок.
Он подавил в себе желание разбить ей лицо. Он хотел, чтобы она была в сознании.
Однако же он трясся от злости.
— Ублюдок? — Он сжал кулаки. — Из-за таких, как ты, шлюх!
Он ударил ее в грудь. От боли она крепко зажмурилась и стиснула зубы. Она попыталась свернуться в клубок, но это ей не удалось, и она снова вытянулась на веревках.
Он успокоил дыхание и восстановил самообладание. Ей не удастся сбить его с толку своим грязным языком.
— Я даю тебе последнюю возможность. Где Ричард? Весь дворец болтает о том, что Ричард вернулся, и об узах. Где вы, шлюхи, его прячете?
Эфирные голоса тоже сказали ему, что Ричард вернулся. Голоса сказали ему, что, если он хочет занять свое законное место, он должен устранить Ричарда.
— И где моя любящая жена? Куда она смылась?
Голоса сказали ему, что она была в сильфиде, но сильфида никогда не скажет ему, куда она умотала.
Кара снова плюнула в него.
— Я — морд-сит. Ты слишком глуп, чтобы даже вообразить, что делали со мной раньше. Тебе ничего не вырвать у меня такими жалкими пытками.
— О, Кара, ты еще не знаешь всех моих талантов.
— Делай со мной, что хочешь, Дрефан, но магистр Рал — настоящий магистр Рал — искромсает тебя на куски.
— Только как он это сделает? — Дрефан сунул ей под нос рукоятку меча, чтобы она увидела золотые буквы слова ИСТИНА. — Это я теперь буду всех кромсать на куски. Маленькие-маленькие кусочки. Где Ричард?
Когда она плюнула в него третий раз, он уже не выдержал и принялся осыпать ударами ее лицо и распухшие губы. Снова полилась кровь.
Он взял один из предметов, которые принес с собой: чугунный горшок, перевернул его вверх дном и поставил ей на живот.
— Я не помещусь в этом горшке, ты, тупица. Если хочешь меня сварить, поруби на части. Тебе что, все нужно объяснять?
Ему нравилось, что она сопротивлялась ему и даже вывела из себя. Она хотела, чтобы он ее убил. Он это сделает, но сначала она заговорит.
— Сварить тебя? О нет, Кара. Ты ничего не поняла. Ты решила, будто я какой-то маньяк-убийца. Абсолютно неверно. Я не убийца. Я — длань правосудия. Я — длань милосердия. Я несу вечную добродетель тем, у кого ее нет. Это горшок не для тебя. Это горшок для крыс.
Он смотрел на нее. Он видел, как ее синие глаза сверкнули. Именно этого он ожидал.
— Крысы. Я надеюсь, ты не настолько глуп, чтобы думать, будто я боюсь крыс только потому, что я женщина? Я не похожа на женщин, которых ты когда-либо видел. Я этих крыс держала вместо котят.
— Правда? Ты плохо умеешь лгать. Моя дорогая, любящая, страстная жена объяснила мне, что ты очень боишься крыс.
Она не ответила. Она боялась обнаружить свой страх. Но он видел его в ее глазах.
— У меня их целый мешок. Чудесные жирные крысы.
— Давай насилуй меня, а то я уже заскучала.
— Я же сказал тебе, что я не насилую женщин. Они хотят этого. Они просят об этом. Они умоляют. — Он помолчал. — Нет, Кара, для тебя припас я другое развлечение. Я хочу, чтобы ты сказала, где мне найти моего любящего брата.
Она отвернула лицо.
— Никогда. Продолжай свою пытку, а то я засну и пропущу самое интересное.
— Видишь? Я же говорю, женщины сами меня об этом просят.
Он прижал горшок к ее животу и обмотал цепью, чтобы он прочно держался.
После этого немного ослабил цепь и начал засовывать под горшок крыс. Когда он засунул первую, Кара не проявила никакого волнения.
Вторую крысу он взял за шкирку и помотал ею перед носом у Кары, чтобы та видела, как крыса дергается и пищит.
— Видишь, Кара? Я тебя не обманул. Крысы. Большие крысы.
На лбу у нее выступила испарина.
— Я таких уже видела. Они так приятно щекочут живот. Меня это усыпляет.
