— Вот как? И что, оставишь этот мир погибать? Не жалко обрекать миллионы на смерть?
— Жалко? — Горько усмехнулся он. — Какая ты молодая и наивная… Когда-то давно я мог испытывать жалость… Как и остальные чувства… Когда моя дочь умерла у меня на руках тысячи жизней назад, я плакал, я проклинал мир и клялся убить богов, позволивших такой трагедии случиться… Несколько жизней спустя ситуация повторилась… я снова плакал, снова грустил… Потом ситуация повторилась снова, и снова, и снова, и снова… Когда после смерти своей очередной дочери я почувствовал лишь раздражение от нужды устраивать похороны, я понял, что бессмертие это не благословение, это проклятие! Самое хитрое проклятие, высасывающее из тебя все, что делает тебя человеком… Проклятие, которое ты замечаешь слишком поздно. Сильные эмоции, вроде ненависти, любви, горечи потери покинули меня раньше всего. Другие продержались дольше, но сейчас… Сейчас все эмоции, что вы видите, являются не более, чем игрой для того, чтобы меня не сторонились как какого-то зомби. Жалко ли мне миллионы, что я обрекаю на смерть? Нет. Ни капли.
— … - Даже не знаю, что чувствовать к этому существу: с одной стороны он мне не раз помогал, с другой стороны это было лишь для его собственных планов, да и он сам… Что от него останется, когда последние тени эмоций его покинут? Мне его жалко?
— Впрочем ты стала моим билетом из этой тюрьмы, Алиса, так что я дам тебе подсказку как можно заткнуть прорыв Хаоса и спасти этот мир. Ну кроме варианта дать Амале вырезать и этот материк из Альтерры и жить на парочке оставшихся островов в океане. — усмехнулся он.
— Подсказку? А прямо сказать слабо?
— Прямо сказать будет слишком скучно. — Покачал он головой. — Помнишь, когда я рассказывал тебе историю о старом эльфе, создавшем Апостолов?
— Помню, и что?
— Тебе не показалось, что действия этого эльфа были… Недальновидными, даже откровенно глупыми?
— Я не совсем понимаю, о чем ты. — Призналась я.
— Хм-м-м… — Задумался он. — Представь себе, что ты живешь в своем доме, и на заднем дворике… — Тут он ехидно усмехнулся. — огурцы выращиваешь. — Припомнил, скотина! — и вот, в один прекрасный день ты пропалываешь грядки, как земля вдруг проваливается вниз, и твоему взгляду открывается огромная пещера, полная огромных самоцветов! Но поскольку ты продаешь огурцы в местной столице, ты прекрасно осведомлена о ситуации на рынке. Ты знаешь, что рынок самоцветов контролируется союзом торговцев, и как только ты продашь свои самоцветы они об этом тут же узнают, и вряд ли обрадуются конкуренту. Но пещера находится на твоей территории и принадлежит тебе! Даже если они тебя убьют, самоцветы передадутся твоим родственникам по наследству. Единственный способ для них избавиться от конкурента, это уничтожить саму пещеру. Что в такой ситуации ты сделаешь? Все равно пойдешь продавать самоцветы?
— Конечно нет! — Возмутилась я. — Глупее поступка и придумать нельзя! Я сначала спрячу все эти самоцветы, желательно в разных местах, и только потом… — тут до меня дошло, что он пытается мне сказать. — Ты… Существуют другие Осколки!
— Верно. — Довольно кивнул я. — Было очевидно, что боги закроют лавочку, как только увидят силу Апостолов, так что я позаботился о запасах Осколков для своих экспериментов. В итоге они мне не понадобились: будь то новый Апостол, или переродившийся, до тех пор, пока боги были активны, создавать новых Апостолов было бессмысленно. Но если взять восемь разных Осколков и объединить их силу, то закрыть прорыв вполне реально. осколки конечно же будут уничтожены, но что для тебя важнее? Восемь дополнительных Апостолов в обреченном мире, или же спасение мира, в котором ты живешь? — Логика в его словах имеется…
— И где же эти Осколки?
— Где-то. — Пожал он плечами. — Ищи. Если успеешь их найти до того, как Хаос поглотит все, считай что тебе повезло! — Нагло заявил он.
— Что, даже никаких подсказок не дашь?!
— Жирно будет. — Продолжал ухмыляться он. — Ладно, хватит мне тут с вами время тратить! Пора уже отправиться на перерождение в совершенно новый мир! — Локи поднялся на ноги, но прежде чем он успел что-то сделать…
— Угрх!!! — По голове как будто пыльным мешком ударило, а судя по скривившемуся лицу Локи, это почувствовала не только я. — Что это было?!
— В этот мир что-то прибыло… Что-то огромное! — Он задумчиво повернулся на восток. — Как например целый материк… Похоже кто-то уже воспользовался дырой в Барьере… — В тот же миг перед нами с неба упал ослепительный столб света, но миг спустя он исчез, а перед нами стоял… Стояло огромное существо: трех метров ростом, с серой чешуей, покрывающей все тело, кроме рогов, когтей и других колюще-режущих частей тела.
— О-о-о, новое поколение Апостолов? — Усмехнулось существо, осматривая меня с ног до головы.
— Бенедикт, ты ли это?! — С нескрываемым весельем воскликнул Локи. — А я-то все гадал, почему я никак не найду перерождение Апостола света! А ты, зараза так и не умер!
— Ты кто такой, дроу? — Сперва нахмурился… демон? Но вдруг округлил глаза. — То, как ты разговариваешь… Учитель?!
— Что, меня так легко узнать даже в этом теле? — Улыбнулся Локи. — Как дела? Я смотрю близкое знакомство с Хаосом не прошло бесследно.
— Ты! — Рыкнул Бенедикт, делая шаг к Локи… которого этот агрессивный жест не заставил даже шелохнуться. — Да ты хоть представляешь, через что пришлось пройти мне и моим людям из-за твоей безумной идеи?!
— Бла, бла, бла… — Безразлично пожал плечами Локи. — А ты думаешь меня это волнует? Если бы ты тогда не толкнул меня в Хаос, я бы закрыл прорыв без малейших проблем, так что ты сам во всем виноват, но это уже не имеет никакого значения. Как и то, что вы теперь будете делать: я не собираюсь здесь оставаться, так что… — Локи церемонно поклонился. — Алиса, Лора, Бенедикт… Было приятно познакомиться, вы были прекрасными пешками… Нет, пешкой был только Бенедикт. — Нагло ухмыльнулся он. — Лора с Алисой были моими королевами — белой и черной… Спасибо вам… Спасибо и прощайте! — Локи быстро переместился в воздух над кляксой Хаоса и раскинув руки в стороны упал прямо в центр этой кляксы, которая тут же его поглотила.
Локи.
До тошноты знакомая мне серая хмарь, которая всегда встречала меня после смерти на этот раз была гораздо более загадочной, и причина тому была проста: впервые за многие, многие жизни я понятия не имел, где именно мне предстоит переродиться! Но и это была лишь половина причин моего отличного настроения! Существовало еще кое-что, о чем я не стал рассказывать даже в рамках отвлечения внимания. В конце концов это никого, кроме меня не касается. И я имею в виду причину, по которой я не то что не злюсь, я готов расцеловать Бенедикта за то, что он толкнул меня в Хаос! Да, это стоило мне многих, очень скучных лет в тюрьме, но взамен этого он подарил мне гораздо большее! Надежду. Надежду, что для меня не все еще кончено, и что в мультивселенной все же существует способ предотвратить мое казалось неизбежное падение в абсолютную апатию.
Дело в том, что после того, как он меня предал, и после того, как я вернулся на Альтерру, я очень скоро заметил одну интересную деталь: я мог смеяться. Не играть на публику, а искренне веселиться, находить шутки и ситуации веселыми и даже ржать в голос! Мне понадобилось некоторое время, чтобы осознать что именно со мной произошло, и с чего это вдруг ко мне вернулась казалось утерянная эмоция…
В мультивселенной существует всего две аксиомы. Первая, это Хаос является концом всего, и началом всего, он поглощает все, и рождает все, он начало и конец. А вторая, аксиома — душа бессмертна, ее невозможно уничтожить. Когда-то совсем давно мне пришло в голову узнать ответ на вечный вопрос: что будет, если недвижимый объект, столкнется с неостановимой силой? Другими словами я нырнул в Хаос. К моему глубочайшему сожалению, моя душа не оказалась уничтожена: Хаос разорвал ее на миллионы частичек и разбросал по всей мультивселенной… Сколько времени с того момента прошло я не знаю, но в итоге моя душа собралась воедино, и я даже не потерял свою память… С тех пор я Хаосом особо не интересовался: если он не может стереть мою память, то он мне не интересен… А зря… Когда я проводил этот эксперимент во мне еще было достаточно "человечности", так что я скорее всего просто не заметил воздействия Хаоса, но когда меня в него толкнул Бенедикт… К счастью стены тюрьмы сработали и на мелкие осколки моей души, так что она восстановилась быстро, а не спустя миллиарды лет…
