Всё проще - и одновременно сложнее. Роднят племена, связывая их в народ, праздники и обычаи. Если, придя в соседнее племя, вы знаете его празднества, его свадебный обряд и его судебные уложения, что не менялись в течение столетий - это племя принадлежит к вашему народу. Если древний обычай, прописавший, кто выше, а кто ниже, в незапамятные времена, не запрещает вместе есть, брать жён и выдавать замуж девушек - значит, ваши касты равны, а если покопаться в родословных, вполне можно отыскать общие корни. Об этом помнят, этим родством дорожат, и даже когда воюют уже не первое столетие, придерживаются каких-то обычаев, не переходя в мести и мести за месть некоей, опять-таки установленной предками грани. Вот с чужаками можно резаться без пощады, стирая их с лица земли целыми кланами, коли представилась возможность - что, собственно, и пытаются делать уже не первое столетие кетадрины и фодиры друг с другом. Ну и, конечно, старейшины кланов и вожди племён, жрецы и предводители дружин должны собираться не реже, чем раз в поколение, вместе - чтобы решать вопросы, касающиеся всех. Разумеется, это собрание одновременно было и самым главным праздником народа, и главным днём почитания бога-покровителя.
Картиры привыкли собираться вместе раз в тридцать два года - как раз срок, за который успевает родиться и подрасти новое поколение, но ещё живы старики, помнящие прошлый Совет. Обычай повёлся ещё с тех пор, когда они владели своей землёй, и могли собраться в её столице. Потом, когда землю они утратили, собираться и поклоняться божеству-покровителю стало негде. Однако над ними смилостивилось немногочисленные племена лирцев, живших, как и картиры, торговлей, только на море. Страдая от набегов кровожадных речников, пиратства браггаров, имея на северной границе могущественное Хорадонское королевство, они отчаянно нуждались в союзниках, да и в торговле союз с картирами сулил немалые выгоды.
Так и заключили четыреста лет назад, соглашение, которое ещё никто не нарушал. Лирцы и их столица Барск разрешали картирам раз в двенадцать лет собираться на пустынном острове в низовьях Лирда в месяце Рыбы. Лирцы обязались продавать картирам заморские товары за полцены. Взамен вечные странники суши стали чем-то вроде бесплатной шпионской сети для правителей Барска, задёшево продавали лирцам самые ходовые товары и в случае нападения на Барск обязывались снабжать его продовольствием и оружием. И, конечно, крупнейшие картирские племена были связаны с племенными династиями лирцев династическими узами. Немало женщин лирцкой знати ушло в вечное странствие с картирами, и не меньше картирок променяли суровый походный быт на жизнь во дворцах Барска...
Эвинна слушала рассказы вождей, подробные и не очень - и с каждым днём всё лучше представляла, что за город этот Барск. Он возник в незапамятные времена на очень удобном месте - в устье Лирда, второй после Эмбры реки Сэрхирга. Здесь сходились водный путь по Лирду, что проходил через негостеприимные земли речников, морской путь вдоль берега, и сухопутный тракт, что тянулся от Хорадона и до самой Ормоссы Тардской. А главное, столь же давно здесь впервые сошёл в мир покровитель Борэйна, весёлый и не чуждый плотских утех бог Барраск, по имени которого и назвали некогда город. Под стать покровителю оказалась и торговая столица Севера. Город непревзойдённых мастеров, поваров, музыкантов, куртизанок и тороватых купцов. На здешнем базаре можно купить товары со всего Сэрхирга, можно за несколько дней добыть состояние, а можно всё спустить за пару часов. Здесь каждый мог молиться любому богу, мог поститься и стремиться к вершинам аскезы, а мог удариться в самый неистовый разврат. Лишь бы соблюдал довольно-таки умеренные законы, и платил со своих доходов десятину храмам и совсем не обременительный налог на нужды города.
Ещё более интересным было устройство здешнего государства. Привыкшая, что порядок и закон - это Империя, а противоположность ей - только хаос и беспредел, Эвинна с удивлением узнала, что, оказывается, можно обойтись и без Императора. Формально городом вообще правило собрание всех свободных граждан. Но оно созывалось лишь от случая к случаю, по особо важным вопросам вроде объявления войны, заключения мира или союзных договоров. Да и вряд ли смогли бы простые горожане грамотно сформулировать новый закон. Ради этого существовал Совет Ста - собрание квартальных старост, а по сути городских толстосумов. Они принимали законы - но следили за их исполнением пятеро самых уважаемых, которые образовывали городской панчаят. Этот-то панчаят и занимался повседневным управлением города. А чтобы было кому руководить войском, панчаят приглашал воеводу вроде Виридэйна. Как правило, то был один из окрестных князьков. Его могли пригласить, а могли и изгнать, заменив на другого: помимо княжеской дружины, имелось и городское ополчение, и оно было куда больше. Вообще создавалось впечатление, что здесь больше заботились не о военной безопасности, а о том, чтобы не нашёлся умник, желающий стать королём.
Посланный в Барск гонец вернулся наутро - точнее, конечно, ближе к полудню, когда поздняя заря, наконец, прогнала мрак, и на небесную синь щедро плеснуло багрянцем и золотом. Мороз стоял такой, что едва заметный ветерок словно жёг лица огнём. В такой день без крайней нужды никто не высунется из избы или шатра, потому что морозы, которые приходят одновременно с первыми восходами солнца, чрезмерны даже для северян. А уж для прежней Эвинны... К счастью, Артси была плоть от плоти Севера. Да и после снежного смерча у гвидассов мороз не пугает. "Заманить бы сюда вояк Амори!" - думала Эвинна. И тут же вспомнила, что легионы Арангура Третьего исходили эти горы вдоль и поперёк, и вовсе не холод заставил их вернуться в Сколен. Познакомившись с Эгбертом и другими северянами поближе, Эвинна поняла, что именно. Точнее, кто именно.
"Может быть, отец тоже ходил по этим горам. Только отец шёл с войском на север, неся в эти горы твёрдую власть, закон и порядок, а дочь..."
А дочь ведёт чужаков в бывшие имперские земли, уподобляясь Оллогу. Правда, тогда Сколен не был под алками. Так что она вовсе не изменила родной стране. Она лишь вышибает клин клином. А одних чужаков - другими.
"Вот только не надо казуистики, ты не на диспуте, - сама себе возразила Эвинна. - Всё ты прекрасно понимаешь: ты ведёшь чужаков на родную землю. И точка".
Эвинна нахмурилась, радость, которая охватывала всех, переживших четырёхмесячную ночь, улетучилась без остатка. Правильно ли она делает, затевая этот поход? Она знала одно: без собираемого ей войска надеяться сколенцам не на что. А потом придёт черёд и этих народов, ведь после падения Сколена алкам никто не сможет противостоять. Никто. И потому - прочь сомнения. Лучше сожалеть о сделанном, чем о том, что даже не попыталась...
