- Ну, так ведь и обстоятельства у нас не совсем обычные, - помолчав, произнесла Эвинна. - Как давно нападали на Барск? Вот видите, триста лет. А таким войском, боюсь, не нападали никогда. Почему бы и не выручить друзей?
- Как бы воевать за них не пришлось, - буркнул Виридэйн.
- И это говорит вождь королевской дружины, а теперь и король? - подмигнула Эвинна другу. - Да и зачем ещё мы шли? Пьянствовать?
По свите вождей пронеслись сдержанные смешки. В Сколене или Алкии весельчаки за такое могли заплатить головами - но на Севере порядки мягче. Тут вождь - не владыка над рабами, а первый среди равных, не более. Запретишь смеяться над тобой - будут смеяться над тем, что запретил, причём все вокруг.
- Надо будет - повоюем. Вряд ли они сильнее алков вкупе с дружинниками Харайна, да и мы уже не те, что тогда. Но, думаю, всерьёз с нами связываться не станут. Пройдут мимо, а мы посмотрим, нельзя ли что-нибудь из этого извлечь. - Она обернулась к гонцу. - Передай панчаяту устно: мы останемся верны всем клятвам, а те вожди, кто их ещё не дал, за свои народы их принесут. Мы поступим так, как просят лирцы, и в город войдут лишь те, кого его жители сами хотят видеть. Я сказала.
Гонец опустился на одно колено - поклон учтивый, но не подобострастный.
- Я должен немедленно известить панчаят о вашем решении.
...Какой бы неказистой, почти призрачной, не казалась снаружи Серая Цитадель, на внутренние покои средств не жалели. Мягкий свет ламп, что преломлялся и дробился в бесчисленных гранях вставленных в стенные ниши бриллиантов, оставлял бесчисленные залы, галереи, анфилады в торжественном и таинственном полумраке, озарённом разноцветными трепещущими сполохами. Сапоги придворных и башмаки слуг бесшумно ступали по толстым алхаггским коврам, лишь в служебных коридорах сапоги стражников гулко стучали по полированному мрамору.
- Не нравится мне это, Тайпти-каттхая, - вздохнул глава касты ювелиров, тучный и дородный Браннон ван Ашраг. - Какая-то девица, именующая себя посланницей Богов... Но особенно странно, что так беспокоятся жрецы Стиглона и алки. Как будто эта девка - новая Эвинна...
- Ты прав, Браннон, - усмехнулась Тайпти Янаян, кривя карминово-алые, щедро подкрашенные губы в капризной гримаске. Несведущему может показаться, что куртизанке капризы не положены, это она, а не ей должны доставлять удовольствие - но только не живой легенде, Тайпти. - Панчаят - это хорошо, но пяти умов маловато. Надо созывать собрание... А что, забавно выйдет: у картиров своё Собрание, у нас своё.
- Собрание? - недовольно буркнул ювелир. - Уж эти голодранцы наорут! Может, нанять кого-нибудь из касты убийц, и все проблемы решатся? Тем более, что Воины Правды обещали хорошо заплатить, вдобавок помочь договориться с алками о торговле на Севере. Зачем-то всем им нужно, чтобы эта девка умерла.
Но такими детскими аргументами Тайпти не пронять уже давно. Женщина усмехнулась так, как никогда себе не позволяла в присутствии непосвящённых.
- И алки, и Воины Правды далеко, да и крамцы не ближе. А Артси и, главное, её воины - тут они, частью в городе. Вспомни, Браннон, сколько у неё воинов. В её письме сообщалось.
- Около шести тысяч, и мои прознатчики подтверждают. Да и остальных картиров не меньше.
- А сколько у нас наёмников? Кто-то мне плакался осенью, что полторы тысячи для нас слишком много... И что ополчение - просто мусор. А теперь подумай, что будет, если на нашей земле погибнет эта их героиня. Знаешь, меня что-то не тянет уйти из развалин своего города в рабских цепях - если выживу после "ласк" победителей. Поэтому, если моё мнение для твердокаменных лбов панчаята что-то значит - вы никогда не подошлёте к ним убийцу.
- Но ведь Воины Правды ясно дали понять, что...
- Ну, я бы не сказала, что ясно... Всё намёками да намёками: мол, если эта девка получит, что хочет, вы не получите, что хотите вы. Можно толковать так, а можно этак. Господин ювелир, если не можешь чего-то избежать, попробуй извлечь из этого выгоду. У неё шесть тысяч распробовавших кровь убийц? А у нас есть враг, с каким мы сами не справимся? И отлично. Пусть один надоедливый ухажёр вышибет мозги другому, а деньги обоих останутся в кошельке куртизанки.
- Вы сравниваете панчаят с куртизанкой? - недовольно спросил ювелир Браннон. - И, более того, город, который вас приютил и дал заработать? Я всё-таки стою за твёрдость в этом вопросе. Если Артси добьётся своего, боюсь, мы получим не новую Эвинну - а нового Оллога. Помнишь, чем кончил предыдущий, и какую цену заплатили за его разгром кетадрины?
- А я вот боюсь, что если Амори дать замирить Сколен, мы получим нового Арангура Третьего. Насколько помню, последний Северный поход вы уже застали, катэ?
- Застал. И всё-таки, Тайпти, помните, кто вы, и кто мы. Нельзя подходить с мерками куртизанки к делам государственным.
- А что такого-то, Браннон-катэ? Каждый, чтобы жить, что-то продаёт: кто любовь, кто мозги, кто умение убивать или лепить горшки. Я дала вам совет. Ваше дело воспользоваться им или отвергнуть его. И вы сами понимаете: неверный выбор нынче - это приговор. Панчаят должен послать своего человека на Большой Совет, как велит обычай, правильно? Вместе с этим посланцем могу поехать и я. Послушаю, кто что будет говорить, и особенно эту борэйнскую девчонку. В конце-то концов, одна женщина всегда поймёт другую. Тогда и решим, что с ними делать - убить, и дело с концом, или заключить союз.
- Но, каттхая, вы, возможно, не понимаете всей опасности...
- Зато я понимаю, что будет, если вы будете пороть горячку. Решайтесь, Браннон-катэ. То, что вы предлагаете - это тоже война. Причём не где-то и когда-то, а прямо здесь и сейчас. И мы - её - не выиграем.
- Хорошо, - после мучительной паузы произнёс Браннон. - Я пошлю на Совет человека, с ним под видом любовницы поедешь ты. Но до твоего возвращения ворота Барска будут закрыты, а стража и ополчение - стоять на стенах в боевой готовности. Безопасность Барска превыше всего, ты и сама знаешь, почему.
- Это оскорбит картиров, а уж остальных и подавно, - вздохнула Тайпти. - А она - женщина, и всё моё искусство мало чем сможет помочь, если она решит, что мы предали союз. Ладно, попробую с ней договориться. И с остальными заодно. Может, ещё удастся повернуть её куда нужно...
Тому, кто подойдёт к её стенам стылой северной зимой, или коротким прохладным летом, Серая цитадель казалась еще более неприступной, чем была на самом деле. Темно-серые, похожие на скалы бастионы вздымались в затянутое низкими тучами небо. Внешняя стена, далеко не самое мощное укрепление в Серой цитадели, была копий десять-двенадцать в высоту. Даже укрепления Старого Энгольда на порядок слабее этих. "Да, месяца два-три цитадель бы простояла, - уважительно оценила Эвинна. Потом вспомнила про алкские пушки: - Но не более..."
