— Эй, болезные и припадочные, чего спим? Я долго ждать должен? — Дарси вывел из раздумий громкий голос одного из носильщиков. Очередь продвинулась и теперь перед четверкой Дабса образовался значительный разрыв.
Говорившим оказался один из сподвижников Сутулого Уди — Когарт, неприятный одновременно и на вид, и на слух, и на запах лысый верзила с длинным носом и обвисшим животом. Единственное, чем он был известен — своим непомерным аппетитом и постоянной вонью. Когарт почти на каждой раздаче умудрялся сгонять за добавкой, а потом мучился сам, и других изводил своими газами.
Рядом тихо заворчал Грюнер.
— Не надо, друг, — Дарси положил руку на плечо бородача и выдал такую широкую улыбку, какую только смог, — И правда, Когарт! Отойдем-ка мы подальше, пока можем, — Дабс слегка повел носом, — Потерпи еще секундочку, старина, поднатужься.
Лысый носильщик озадаченно нахмурился, Дабс же, не теряя времени, подкатил телегу к месту назначения. За спиной послышался сдавленный смешок — похоже, кто-то из приятелей Когарта все же оценил шутку. А вот Дарси было совсем не до смеха. Отношение к неразлучной троице после выходки Бафа резко ухудшилось. Во время утреннего деления на четверки даже Хун отошел в сторону. В итоге с группой сегодня работал один из самых хлипких парней, у которого просто-напросто не осталось другого выбора. И дело было уже не в одном только Бафе — новоявленный кандидат в надзиратели ощущал злобу, направленную на каждого из троих, включая и самого Дабса. Эта злоба лишь нарастала в течение всего дня, и он знал лишь один способ исправить ситуацию.
Дарси услышал предостерегающий возглас Грюнера, приподнял голову и оглядел барак. Помещение было освещено сильнее, чем обычно. Несколько факелов двигались в дальнем углу барака. Судя по установившейся там тишине, люди наконец пришли к общему мнению, и Дабс ни капли не сомневался, к какому именно. Сход начался сразу после того, как за дверями грохнул запор и затихли шаги надсмотрщика. Сначала это была лишь компания Уди, но в течение какого-то получаса к группе присоединилась добрая половина обитателей. Дабс понимал, кого обсуждают собратья по ремеслу, но это не помешало ему растянуться на постели и слегка отдохнуть. За окном лил дождь и тоненький ручеек медленно наполнял питьевую бочку чистой водой. Монотонный звук воды успокаивал, расслаблял, помогал привести в порядок мысли и избавиться от лишних переживаний. Пламя от факелов металось по потолочным балкам и столбам. Прекрасная была бы ночь, если бы не разъяренная толпа в другом конце помещения. Дарси глубоко вздохнул и потянулся. Неожиданно для себя он почувствовал себя лучше. Натруженные за день мышцы по-прежнему реагировали с неохотой, но все же Дабс перестал чувствовать себя вконец обессилевшей фермерской скотиной.
Прозвучала пара негромких возгласов, и носильщики двинулись через барак, обходя многочисленные койки. Дабс кивнул Грюнеру, встал с лежанки и повел плечами, разгоняя кровь и разогревая суставы. Пятно света приближалось. Когда факелы осветили фигуры стоящих Дарси и Грюнера, толпа начала обтекать их с двух сторон. В итоге, вокруг друзей образовался полукруг свободного пространства, всего в несколько шагов диаметром. В передних рядах толкались лизоблюды Сутулого Уди, мужики попроще стояли позади. К своему неудовольствию, Дарси осознал, что вокруг собрались, наверное, все работяги из бригады Торча. Редкостное единодушие, надо признать. И не менее редкий талант самого подстрекателя.
— Браво, Уди! Браво! Даже у Торча не получилось бы так хорошо организовать своих людей, — Дариан нашел глазами бледное лицо сутулого подонка и подчеркнуто медленно кивнул ему.
— Это общее решение. Не пытайся меня заболтать, шавка. Я просто внес предложение. И мы проголосовали, единогласно.
— Могу я узнать, за что?
Вперед выступил Когарт:
— За что? За то, чтобы спокойно спать по ночам, вот за что. Отойди в сторону, стукач, и ты, бородатый, мы пришли не за вами… сегодня.
За спиной хрустнула койка. Дабс и не оборачиваясь понял, что это поднялся Баф. Несколько работяг опасливо отступили назад. В поднявшемся шепотке отчетливо слышалась злость вперемешку со страхом.
— С каких это пор пес разговаривает за своего хозяина? Я спрашивал Уди…
Лицо Когарта налилось пунцовой краской. Он словно окаменел, и только одни веки хлопали не переставая.
— Да я… Да как ты вообще… Маленький кусок дерьма! — долговязый носильщик шагнул вперед и замахнулся перед ударом, но Дабс опередил его. Сделав пару аккуратных и быстрых шагов в сторону, он быстро сместился к левому плечу Когарта. Короткий, но мощный пинок заставил уродливого верзилу упасть на одно колено, и рука Дабса метнулась к горлу долговязого увальня. Пальцы сдавили кадык, словно тиски, не нанося травмы, но отчетливо давая понять ублюдку, в каком зависимом положении тот находится. Двое из людей Уди шагнули вперед, но Дабс поспешно выставил вторую руку с раскрытой ладонью в примирительном жесте и торопливо заговорил. Сейчас любое промедление могло привести к кровавой свалке, а пытаться одолеть почти три десятка носильщиков вдвоем с Грюнером было бы, конечно, равносильно самоубийству.
— Уди, твои парни мешают нам переговорить.
Громилы застыли в нерешительности.
— А кто тебе сказал, что мне интересен разговор с подстилкой Торчеса? — Уди оскалился, не потеряв после произошедшего ни капли самообладания.
— А с будущим надсмотрщиком?
— И кто же это? Ты, стукачок?
Дабс улыбнулся и выразительно глянул на Уди.
— Я, — краем глаза Дабс заметил резко вытянувшиеся морды мужиков, стоящих слева и справа от Сутулого, — Вчера я был в Магистрате, Уди. Меня представили Совету.
Эти слова, несмотря на то, что бросались они в лицо лишь одному человеку, были предназначены, конечно же, для всех собравшихся. Дабс уже давно заметил отличительную силу правды. Даже если у тебя не было ни единого доказательства, искренние слова всегда действовали гораздо лучше, чем самая изощренная ложь. Поэтому Дарси совершенно не удивился сдавленному шепоту, пронесшемуся по рядам носильщиков. А вот Уди заметно занервничал.
— Ловко лепишь, стукач. Только я тебе не верю… Торч не сдаст свое место.
— Завтра будет объявлен указ, согласно которому добрая половина всех переселенцев попадет на отработку. Торч просто не справится в одиночку. Так что, веришь ты или нет — не важно: скоро у вас будет уже не один надсмотрщик.
— Ну, что ж, значит, придется разобраться еще и с тобой, я правильно все понял? — Уди мерзко осклабился и сделал знак своим подчиненным.
Дабс почувствовал, что земля уходит из под ног, и с трудом подавил нарастающую панику. Этот разговор следовало вести так, словно он ни на одну секунду не сомневался в удачном исходе дела. Тем более что Дабс уже видел по лицам собравшихся — многие из носильщиков колебались:
— Убийство в бараке? И ты правда думаешь, что Торч не найдет виновных? Или решил познакомиться с Падальщиками? Знаешь, если ты подзабыл законы этого города, я тебе напомню: всех убийц выставят перед толпой, подвесят на столбах, а по истечении суток перережут горло и скинут вниз со стены. Хотя, в вашем случае, возможно, горло перерезать не будут. Тварям нравится охотиться. Ну, а всем остальным просто увеличат срок… Скажем, раз в десять — и остаток жизни они проведут в этом бараке. Падальщики или барак — вот и весь выбор.
— Убийство? Разве мы собирались кого-то убивать? — Уди повернулся и оглядел изрядно побледневших единомышленников, — Мы просто научим соседей хорошим манерам, и все. Ну, что обмякли, понос шарха? Это же просто болтливый стукачок! Ничего вам не грозит!
Злость в голосе Уди подействовала в основном лишь на ближайших подручных предводителя. Грабители и воры привыкли к риску, и запугать их было гораздо труднее, чем остальных. Однако на обычных работяг гораздо эффективнее подействовали слова Дарси. Несколько человек отшатнулись и попятились назад, а пара особо впечатлительных мужиков и вовсе развернулась и скрылась в темноте барака.
