— Хорошо… Хорошо… Но, выходит, ты с самого начала знал, что этот человек сектант?
Домар выкрикнул:
— Нет!
Но замерцавшая Истина над его головой показывала мне, что это… Что это что? Она едва тлеет, не наказывая его в полную силу. На лице Домара нет даже следа боли. Хотя, так я и сам умею. Но только тогда, когда можно убедить самого себя. Я с расстановкой принялся спрашивать:
— Он сектант?
— Да.
Я глядел лишь на мерцающую Истину.
— Это настоящие марионетки?
— Э… Да. Какие же ещё?
Вот только Истина продолжала мерцать.
— Он не сектант?
Домар скривился:
— Что?
Я пожал плечами:
— Ты что-то скрываешь, юлишь в ответах, я это просто чую. Похоже, не хочешь по-хорошему, обязательно нужно пригрозить. Может мне и Алетре отрубить ногу?
Домар с ненавистью выдохнул:
— Тварь!
Я молчал, лишь поднял меч и Домар тут же вскинул руку:
— Стой!
— В молодости я выполнял грязные поручения у своего дяди. Того, что правит в Двух Холмах. Хотел вернуть… — Домар криво улыбнулся. — Неважно. Когда читаешь, что продают на теневом аукционе, то кажется, будто там половина заказчиков — сектанты, но что-то никто не спешит обвинять их в этом, не ловит их на входе.
— Мне плевать, что там в твоих Двух Холмах. Хотя… Ты намекаешь, что нашёл этого человека там, на теневом аукционе?
— Да.
— А как же тогда марионетки? Сектант он или нет?
Домар хмыкнул:
— Разграбили караван купца? Сектанты, не иначе! Вырезали семью строптивого идущего? — лицо Домара перекосило, он рявкнул: — Сектанты! Небо, небось, наказало! Не зря же тут обломки костяного артефакта лежат. Напали на Ясень, убили половину стражи? Сектанты, больше некому! Это ведь так удобно, притащил Флаг Убийств на стену и формация всем сомневающимся расскажет, что это дело рук сектантов. Кто это на стенах убивает твоих людей, племянник? Марионетки!
Я даже оторопел от такого напора, переспросил:
— Ты думаешь, что это дело рук кого-то из Саул?
Домар засмеялся:
— Кто я такой, чтобы кого-то обвинять? Живое доказательство никчёмности второго старейшины?
Я потёр лоб. О чём он? И какое мне до этого дело?
— Сектантские пилюли твоей дочери ты получил от этого человека?
Домар вскинулся, невзирая на свою ногу:
— Что? Где моя дочь? У тебя есть предел, ублюдок?!
Я криво улыбнулся:
— Предел? Не знаю. Но твою дочь не трону, — безразлично пожал плечами. — Я даже не знаю где она. Где ты уложил её спать наверное, там она и есть. Отвечай на вопрос.
Домар с ненавистью процедил:
— Нет. Обычные пилюли с обычного аукциона Двух Холмов. Трофеи каких-то идущих. Я хочу дать ей все возможности, не хочу чтобы она…
Я перебил его:
— Где ты должен встретиться с этим… человеком и отдать меня?
— Я? Нигде. Пообещал ему найти ещё трёх-четырех человек и вместе с ними отправить тебя на Поле Битвы нашей семьи. Крайний срок — через месяц.
Я понял о чём он говорил, не зря же жадно расспрашивал Кирта и Гавала все эти дни. Но не слишком ли большие обещания дал Домар?
— А если бы я не вернулся?
— Плевать, — даже лёжа на полу Домар ухитрился пожать плечами, хотя и скривился от боли. — Не зря же я выбил себе месяц? Аймар мёртв, брат мёртв, отец мёртв, мне нужно было лишь, чтобы он ушёл и остановил своих марионеток. Я собирался бежать из Ясеня после этого открытия Врат.
— А почему он тебе поверил? Пообещать ещё четырёх пиковых Воинов? — Я покачал головой. — Где бы ты их нашёл здесь?
— Если уж он утащил с собой даже твоих стариков, — Я едва сдержался, чтобы не ударить Домара. Он же хмыкнул и продолжил, — и полтора десятка моих слуг. Значит, ему нужны все люди, которых он может получить. Я пообещал ему просто Воинов не ниже второй звезды. Таких молодых и глупых полно в Домах Найма.
Я покопался в кисете, достал карту, что забрал у Гавала. Карта Поля Боя. У него она была самой подробной из трёх, что нашлись у наёмников. Я лишь перенёс на неё отметки с карты Кирта. Сейчас же сунул её под нос Домару.
— Где ты должен отдать меня?
Здоровой рукой Домар ткнул в западный шпиль, вернее в поместье у самого основания шпиля. Граница двух территорий. Самое то место для отряда со слабыми Воинами.
Я кивнул, мигом добавил метку. Убрал карту и замер, оглядывая Домара. Можно спросить о многом, но большая часть мне неинтересна. Нашёл в кисете Домара свой контракт, вытащил его, показал:
— Ты больше мне не господин.
Свиток почернел, когда я до конца стёр остатки контакта над своей головой.
Домар прошептал:
— Да кто ты такой? Начертатель? — вскинулся. — Погоди. Откуда ты знаешь, как погиб мой брат, если он уехал за своими чернилами в Парчовые Небеса?
Я засмеялся:
— Глупец. Он был с отрядом в лесах, отравил всех тех, чью верность в контрактах не украл, убил Аймара, хотел забрать себе Сердце Стихии. А затем захотел убить и меня. А уже я убил Симара. Он стал первым из тех, кого я поклялся убить.
В моей руке возник Верный, Домар закричал:
— Стой! Моя семья! Ты обещал!
Я кивнул:
— Я выполню обещание.
Нацелил остриё в грудь, едва не толкнул энергию в обращение, как вспомнил ещё один вопрос, на который ответ знает только Домар:
— А зачем вообще было надевать на меня цепочку?
Домар помедлил, бросил взгляд на Алетру, прежде чем ответить:
— Это ведь Ясень. Он сказал, что если я приведу того, кто ещё не коснулся стихий, то заплатит вчетверо. И дал эту цепочку. Я решил, что Небо дало мне шанс, когда никто не захотел предложить тебе присоединиться к их фракциям. Никчёмный слуга, который решил бы половину моих проблем. Но ты даже от неё сумел избавиться, хотя он уверял, что ключ есть только у него.
Я снова поднял меч и вдруг Домар завопил:
— Стой! Стой!
Я с усмешкой спросил:
— Будешь просить пощады?
Домар же как-то безумно ухмыльнулся и заявил:
— Ты же припёрся сюда за контрактами? Как ты без меня поймёшь, что твои родные живы? Я умру, и они почернеют, станут бесполезными.
Я пожал плечами:
— Я просто их найду у твоего сектанта-не сектанта.
— А если не сумеешь? Ты же не думаешь, что он действительно указал мне своё логово? А?
Я замер, глаза Домара сверкнули торжеством. Дарсово отродье.
Я клялся убить Кирта и пощадил. Я клялся убить Домара, победил его и… оставлю в живых?
В голове мелькали сотни мыслей.
Домар слишком много видел. Сейчас он ошарашен вестями о брате, торгуется за свою жизнь, но пройдёт пара дней и он поймёт, что я не начертатель. Поймёт, что я врал ему десятки раз, поймёт, что я… Указ о молчании решит это.
Всё это случилось неделю назад. До Поля Боя отсюда три недели. Воину по дороге. Через лес ближе. И пойдёт ли человек, что привёл с собой «марионеток» по дороге? Если они не настоящие, то пойдёт. А если нет? Через лес с Закалками? По дороге с Закалками? Можно догнать и там, и там. Если только по дороге не поедут на ящерах.
Снова отпустить? Я стиснул зубы. Почему отпустить? Сделать калекой. Пробить средоточие… Нет. Он не проживёт и пары месяцев. Скормить ему какую-то сырую траву, пропитанную силой Неба, чтобы средоточие выжгло? Но алхимии я нахватался только по верхам, либо средоточие уцелеет, а пострадает только тело, либо он и вовсе умрёт, не в силах выдержать напора энергии.
И даже если так? Что здесь будет с калекой, который упал на этап Закалки? Контракты сразу же перестанут действовать. Да, может быть они останутся целыми, но Воины будут свободны от всех условий. Они ведь «перерастут» их. Едва я отсюда уйду, как кто-то решит свести счёты с Домаром. Украдёт у меня месть, сделает мою жертву напрасной, уничтожит контракты моей семьи.
Тварь!
Сверкнуло обращение. На этот раз Звёздный Клинок был очень широк, разом перечеркнув всю комнату от стены до стены. Доски затрещали, просели под Домаром.
Он застонал, когда в обрубок ноги упёрся вздыбившийся торец доски. Подтянулся рукой, отползая в сторону.
