Хорошо. Я согласен. Пусть будет так.
Через мгновение в моих руках вместо Верного оказался стиснут контракт и кисть. В два шага я добрался до разрубленного столика, швырнул его кусок на кровать. Присел перед ней на колени, быстро вписывая в пустой контракт условия.
Я, Домар, клянусь служить Леграду сто лет. Клянусь быть верным Леграду, не помышлять против Леграда, не сообщать никому ничего о Леграде, о разговорах с ним, о его тайнах. Клянусь выполнять все приказы Леграда. Запрещено рассказывать о контракте.
На миг я замер, борясь с тем, чтобы повторить свой контракт полностью. Но если не дать Домару возможность бежать, то кто поручится за его жизнь?
Поставил точку, напитал свиток духовной энергией и швырнул его Домару. Свиток ударился ему в грудь, свалился на пол. Домар пошарил рукой, с трудом развернул его перед глазами и захохотал, прочтя.
— Ха-ха-ха. Мстительный ублюдок!
Я огрызнулся:
— Считай это наказанием Неба!
Хохот стал лишь сильней:
— Ха-ха-ха! Я же только что сражался с тобой. Не знаю, каким чудом ты получил третью звезду, но я вот-вот преодолею преграду и возьму четвёртую. Контракт всё равно станет бесполезным. Какой я тебе слуга? Ха-ха-ха!
Я невольно вскинул брови. Всё же я был прав в своих опасениях. Звёзды Возвышения могут быть очень разные. Третья с тридцатью узлами и третья с пятидесяти девятью. А я, выходит, сумел победить именно такого, пикового Мастера третьей звезды всего с восемнадцатью узлами. Но сам смех мне уже надоел, поэтому я спросил:
— Тебе радость мозги разъела? Решил заставить меня убить тебя? — Домар лишь громче захохотал в ответ на мою угрозу. А я и сам ухмыльнулся. — Твой брат переписывал имя хозяина в твоих контрактах, думаешь я хуже? — покачал кистью Симара, которую Домар уж точно должен узнать. — Попробуй сломать мой контракт.
Смех Домара оборвался, а я мстительно добавил:
— Я вошёл сюда Мастером первой звезды, теперь с тобой на равных, а прошло всего полгода. Да я доберусь до четвёртой раньше, чем ты проломишь свою преграду, никчёмный отброс. И жди. Как только я найду семью, то вернусь за тобой.
Домар с ненавистью глянул на меня, молча окунул свиток в лужу крови, послал в него свой дух.
Как и думал, едва появившись над головой Домара, контракт его резко побледнел, линии и символы стали тусклыми, едва заметными. Не второй звезде навязывать свой контракт третьей, которая уже почти стала четвёртой. И что? Главное, что он вообще появился. Где бы Симар не покупал эти свитки-контрактов, но они были очень хороши. Я тут же щедро влил в него дух, весь, что у меня только был, заставив линии ярко засиять алым, утолщиться. Следом я разрушил над собой один из своих Указов и перелил Домару и его дух. Попробуй-ка перерасти это!
А затем я изменил Истину. Она сменилась коротким росчерком простых символов и одним Древним. Срок год, Смерть. Влить дух. Раз, другой, третий.
Наклонившись к Домару, слыша его хриплое дыхание, я негромко сообщил:
— Пройдёт ровно год. Я найду тебя и убью. Помни об этом каждый миг. Можешь бежать хоть в Первый пояс, забиться в самую глубокую пещеру, но я тебя обязательно найду. И убью. Поверь мне.
Сон. Тысяча вдохов.
Снаружи я собрал флаги формации, жестом поманил мокрого от пота стражника за собой. Спросил:
— Где спит старик Фимрам?
Его контракт не попался мне на глаза, но мне он и не нужен. Стереть всё, что над ним есть, это самое малое, что я могу сделать для Фимрама перед тем, как торопиться к Полю битвы…
Бывший стражник тем временем сглотнул, дрожащим голосом ответил:
— Так это… его нет в поместье. Он неделю как уехал, сразу после нападения сектантов.
Я замер на месте:
— Как уехал?
— Ну так, — стражник развёл руками, — Он чего-то поругался со старым и молодым господином недели две или три назад. Как раз перед тем, как Повелитель Итеф прилетел. А после собрался и уехал.
Я уже повернулся, собираясь вернуться к Домару, но бывший стражник, оказывается, и не думал останавливаться в своём рассказе:
— Так это, думаю, после гибели господина Аймара, а потом и господина Сирка, контракты, что он заключил, стали расторгнуты, а господин Домар не сумел ничего предложить ему взамен службы. Старик поскандалил, да уехал. Хороший-то алхимик нужен везде.
Невольно я кивнул. Ведь была ещё смерть Симара, который тоже чем-то угрожал старику Фимраму, чем-то держал его. А контракт с Домаром, если он и был, не сумел его удержать. Похоже, старику и не нужна моя помощь с контрактами. Хватило того, что я убил Симара. Учитель Фимрам оказался свободным и так, раз сумел уехать. Это и хорошо, и плохо. Не вышло его отблагодарить. Я вздохнул:
— Идём.
Те четверо, которые стояли снаружи главного здания, косились то на меня, то на мокрого от пота стражника.
Я указал на дальние огни слева:
— К Павильону Дерева.
Хоть загляну напоследок туда. Лишняя сотня вдохов ничего не изменит уже. Не тогда, когда минула неделя с момента исчезновения моей семьи.
Павильон был пуст и тёмен. Стражники снова замерли снаружи. Звук моих шагов взлетал к высоким потолками и терялся там угасая. Зал для раненых оказался чисто вымыт, в алхимической не хватало половины колб и сосудов. Разве что огромная печь атанора осталась на месте. Сомневаюсь, будто её вообще можно поднять и перенести в кисет Путника.
Ступок не осталось ни одной. Даже ту огромную, работу на которой я когда-то проклинал, старик забрал с собой. Вряд ли бы он уподобился мне и обокрал поместье. Значит, всё это был его инструмент.
На миг замерев перед комнатой старика, я всё же толкнул дверь и вошёл.
Пустота. Исчез и гобелен со стены, и сухой букет, и курительница благовоний со столика у кровати.
Я поклонился запустению, приложил кулак к ладони.
У стены сверкнуло, заставив меня вскинуться. Рука сама легла на кисет, готовая схватить Пронзатель или Верный. На столике сияла мерцающим зелёным светом пирамидка, похожая на артефакт управления Светочем. Не ощущая ветра опасности я шагнул вперёд и замер, услышав голос.
Голос Фимрама, который доносился от пирамидки:
— Ты жив… С одной стороны я рад, с другой… Неважно. Это последний мой подарок тебе, сомневаюсь, что мы встретимся. Небо дало каждому из нас то, в чём он больше всего нуждался, на этом наши пути разошлись. Мой сын когда-то покинул меня, желая быть свободным. Я тоже даю тебе эту возможность.
Голос смолк, пирамидка выплеснула из себя яркую волну зелени и потухла. Зато теперь, словно омытая от скрывавшей их пыли, рядом с ней открылась взгляду книга в чёрном переплёте.
В комнате было так тихо, что я даже слышал своё дыхание. Я раз за разом повторял про себя услышанные слова, пытаясь понять, что старик имел в виду, что за чувства он вложил в эти странные слова?
Ничего не понимая я подошёл к столику, взял в руки книгу. Тускло блеснула серебром знакомая надпись.
От основания до Неба.
Развернул, открывая первую страницу и замер. Книга выглядела по-другому, не так, как та, что я читал до этого. Первая страница этой книги была почти пуста, по центру расположилось короткое изречение.
Тот, кто до предела совершенствует своё внутреннее сознание, тот познаёт свою природу; тот, кто познаёт свою природу, тот познаёт Небо.
Я быстро пролистнул остальные страницы, выхватывая куски текста. Среди знакомых слов тут и там встречались новые рассуждения.
И книга, и пирамидка отправились в кисет. Уже ничему не доверяя я буквально облазил всю комнату, огладил пальцами каждую доску стен и пола. И не остался без добычи. Под кроватью старика за ножкой нашёлся синий камушек, из которых мы с Лейлой строили дома в её играх.
Из Павильона я вышел, всё так же размышляя об услышанных словах и до боли сжимая в кулаке окрашенный синим камень.
Отвлекая от раздумий позади раздался дрожащий голос:
— Гос-с-сподин…
Обернувшись, я обнаружил пятерых бывших стражников, о которых уже позабыл. И что мне с ними делать? Брать с собой? Вздохнув, сказал, подкрепляя каждое своё слово записью в их Указы:
