— Осмотр территории был предложением Олега Васильевича, — Азамат чуть хмурится.
— Не сомневаюсь. Но ведь он взял с собой только одного из вас. Только одного — и дал остальным четкое предписание. Чтобы вы понимали, господа адепты, — Михаил Ефимович откидывается на спинку внушительного вида кресла. — Подавляющее количество смертей на оперативной работе в Ордене происходит, когда кто-то оказывается один на один с опасностью в той ситуации, когда этого можно было избежать. Вам говорили не предпринимать ничего самостоятельно. И не раз и не два во время обучения. Работать в парах, страховать друг друга. Объясняли?
— Объясняли, — вздохнула Саша.
Она и так понимала, куда дует ветер. Поганое предчувствие поселилось где-то в глубине души в тот момент, когда Олег Васильевич передал просьбу-приказ Михаила Ефимовича зайти для разговора.
В школе ее вызывали к директору пару раз. В институте — к декану. И ничем хорошим это никогда не заканчивалось.
— Вам говорили, и говорили много раз — напарники не разделяются. И если — если, я подчеркиваю, это все-таки случилось — поодиночке никто никуда не лезет. Говорили?
— Говорили. Но ведь цели-то мы достигли, — не сдается Саша. — Задание выполнено.
Сидеть молча она не хотела. Аня не желала ничего дурного, да и в итоге — они все сделали, и сделали быстро.
— Ценой риска и нарушения инструкций, — Михаил Ефимович прищурил глаза. — Ценой превращения простой ситуацию в смертельно опасную. Ценой риска одиночного пребывания в Отражении дальше первого Шага. Ценой нарушения Закона, применения магии к человеку и раскрытия перед ним тайны существования нашего мира. Или, Александра, у тебя была идея, как объяснить свое появление из воздуха и телекинез? Я не думаю. И в итоге — вы предполагаете, что цена быстрого разрешения ситуации того стоит?
— Нет, но…
— Никаких «но». Практику будете сдавать заново. Все трое. И если еще раз сделаете то, что сделали — я лично оставлю вас на второй поток. Свободны. О дате повторной сдачи вас известят.
Из кабинета они убираются почти бегом.
— Вот он мелочный, а? — морщится Анна. — Мог и просто засчитать. Все же нормально получалось.
Саша только кивает.
Азамат пожимает плечами. Выглядит он раздосадованным, хотя и не удивленным решением начальства.
— Он так это видит. Мы должны подчиниться, — парень морщится и выплевывает явно сдерживаемые до того слова, — вы должны были подчиниться, дуры. Вам же сказали, что делать, так нет, приключений захотелось. И что теперь? Пересдавать, и там еще шайтан знает как сложится
— И куда приводит слепое подчинение? — хмыкает Анна, сама распаляясь. — И кто тут дурак?
— Без разницы. У меня нет желания спорить, — Саша сама бы с удовольствием сбила спесь с зарвавшегося Азамата, возомнившего себя пупом мира. Но в другой раз. — Давайте просто пойдем домой.
Тем более что, как бы то ни было, им действительно было велено не разделяться. Анна и Азамат смотрят друг на друга без единой крохи тепла во взглядах. Но хотя бы нового конфликта не происходит, и они просто расходятся по домам.
И, к сожалению Саши, на выволочке от Михаила Ефимовича история с несданной практикой не заканчивается. Вечером ее пробуждает из ранней дремы стук в дверь. За порогом стоит Серафим, разозленный донельзя. Внешне это не видно — привычные черные штаны, привычная футболка, на сей раз с «Королем и Шутом», привычный же хвост из длинных волос. И цепкий жесткий взгляд, пробирающий до костей.
— Ты что творишь? Жизнь не нужна? — с порога бросает наставник.
— Что? — Саша соображает даже после короткого сна на собственном диване не слишком хорошо, но пропускает гостя в комнату. — В чем дело?
— Сядь. И слушай, — Серафим взглядом пригвождает Сашу к дивану, показывая, что лучше не спорить и сам принимается ходить по гостиной. Еще одна нотация не заставляет себя долго ждать: — ты какого демона полезла на рожон? Зачем рисковала? Ты понимаешь, что если бы вы имели дело с настоящим оборотнем, ваше разделение вас бы и убило?
— Как будто останься мы с Анной вместе что-то бы поменялось, — буркнула Саша, в поисках хоть какой-то поддержки набрасывая на плечи плед. Разозленный наставник откровенно пугал.
— Олегу я уже высказал все, что думаю, о таких методах обучения. Он, кажется, забыл, что имеет дело с необученными новичками первого года, а не с равными себе оперативниками. Но сейчас я говорю с тобой и о тебе. Куда ты полезла?
— Узнать хотела. И узнала, — спорит Саша из чистого упрямства. — И нашла того, кто все это затеял.
— Не ты нашла, а он тебя. Ты головой думаешь вообще? И какого черта ты без поддержки на Изнанку залезла? Ты понимаешь, настолько опасно Шагать в одиночку туда без нормальной подготовки? Вам же запретили это! Я запрещал тебе делать это самостоятельно, и не один раз. На тот свет захотелось?
Саша насупилась. Отчитывающий ее Серафим выглядел почти совсем как брат в свое время. Она завернулась в плед плотнее и предпочла молчать. Молчание было золотом в большом количестве ситуации. А теперь ей просто хотелось, чтобы Серафим ушел.
— Вас как новичков не отправляют на минимально опасные задания, и ты и там ухитрилась найти приключений себе!
— Извините.
— Что? — кажется, Серафим опешил.
— Извините.
— Зачем ты извиняешься?
— Ну вы же меня ругаете. Я хочу извиниться. За что-нибудь, — она еще плотнее заворачивается в плед, хотя уже и некуда.
Серафим качает головой и садится на кресло рядом. Саша тут же отодвигается в сторону и едва не падает на пол.
— Успокойся, — говорит наставник уже мягче. — Я не причиню вреда. И извиняться передо мной не надо. Только перед собой. Ты рисковала своей жизнью, хотя так этого и не поняла. Все могло закончиться очень и очень плохо.
— Да, знаю, этот медведь…
— Я говорю не о медведе, Саш. Я говорю о твоем решении отправиться на Изнанку в одиночку. Ты не воспользовалась артефактом связи когда появился зверь. Не стала пользоваться им даже когда поняла, что оказалась куда глубже, чем нужно. Да, я это знаю. Ты не стала описывать в отчете куда именно Шагнула и как глубоко, — это не было вопросом, а было, очевидно, утверждением, — но отправившись на Изнанку в эмоционально неуравновешенном состоянии, ты потеряла контроль над длиной Шага. И не стала возвращаться сразу же. Ты понимаешь, что едва не осталась там навсегда?
Саша хотела было поспорить, но тон Серафима был слишком серьезным и глубоким.
— Откуда вы знаете…
— «Ты», Саш. Я — твой наставник, и способен ощущать происходящее с тобой. Но возможности моего вмешательства ограничены. Я не всесилен. Как и ты сама. Зачем Шагнула в одиночестве? И зачем осталась на Глубине? Ты ведь понимала, что ушла дальше, чем нужно. Почему все это время не использовала амулет, который тебе выдал обученный оперативник как раз для таких случаев? К тому же ты связь ощущаешь и со мной и можешь позвать без всяких заклинаний. Но ты предпочла героически со всем справляться в одиночку. Вот зачем?
Ощущает она эту связь. Как слабое дуновение, но все-таки. Но звать — для чего? Все же нормально вышло. Она и не думала как-то тогда даже о таком варианте, зачем отвлекать?
Саша пожимает плечами. Тогда было слишком много эмоций. Сейчас они выгорели, и осталась только усталость и глухое раздражение от непонятно зачем затеянного разговора. Да, она была неправа. Но сколько можно?
— Не подумала, — врать сил не было.
— Вот в этом и проблема. Ты понимаешь, что была в шаге от того, чтобы остаться за Гранью просто из-за этого «не подумала»?
Саша только отводит взгляд. Спорить не хотелось. Да и нечего ей было сказать. Те мгновения страха, когда привычный мир начал растворяться под напором Изнанки, смыкавшейся над головой темными водами, отдаляющими берег реальности со всей ее жизнью и цветами в бесконечное далеко, она точно долго не забудет. Никогда не забудет.
— Простите.
— Прекращай извиняться. Я хочу знать ответ.
