Треск веток сзади стал ещё ближе. Что-то попалось под ноги Арди, и она с шумным выдохом растянулась на земле. Девушка быстро оглянулась и увидела трухлявую короткую ветку. Треск кустов раздался почти над головой. Арди схватила деревяшку и что было сил швырнула как можно дальше в кусты. Зашуршали листья, зашевелились ветки и послышался глухой удар. Арди одним мощным движением откатилась с дороги под ближайшие заросли и замерла.
Тролль развернулся и захромал в сторону Арди. Молчун постарался вскочить, но проклятая грязь опять помешала ему, и он чуть было не растянулся вновь.
— Что за сраный день! — уже не скрываясь воскликнул человек и бросился к дварфу.
Далур лежал на спине и старался подняться. Заторможенными и вялыми движениями он искал на что опереться. Шлема на нём не было. Расколотый щит висел на руке только благодаря ремням.
— Вставай давай! — снимая разбитый щит с широкого предплечья дварфа, Молчун с опаской косился на лес и костры, от которых раздавались крики. — Ну! Слышишь?!
Далур ничего не отвечал, а лишь упрямо тряс головой и пытался опереться на непослушные руки чтобы встать.
— Топор… Дай топор… — глухим и слабым голосом пробормотал дварф.
Из разбитого рта на бороду повисла нитка кровавой слюны, и в свете луны весь подбородок поблескивал алым.
— Если мы тут останемся, он тебе уже никогда не понадобится! — Молчун пытался поднять дварфа, но у него не получалось. Тот был неожиданно тяжел для своего роста и совсем не помогал. — Ну! Вставай!
Молчун тянул Далура вверх, и ему наконец удалось поставить того на ноги, но дварф качнулся и снова упал, ткнувшись лицом в землю.
— Топор дай! — снизу из травы послышался голос дварфа.
— Дался тебе этот топор! — зло сплюнул человек. — Поднимайся же!
— Где топор?
— Вот упёртый!
Молчун в три прыжка добрался до места, где Далур схватился с троллем, и быстро огляделся. Ничего.
— В жопу твой топор, нет времени, — Молчун побежал обратно к дварфу и впереди что-то блеснуло в траве.
Топор.
Молчун схватил его и сунул рукоять в ладонь Далуру.
— Доволен? Вставай давай, — Молчун изо всех сил тянул дварфа вверх. — Держись за меня.
Дварф с трудом поднялся на ноги. Одной рукой он держался за человека, а другой опирался на топор, как на трость. Нетвёрдой походкой они заспешили к темнеющей стене деревьев.
— …ите у вещей! — отрывисто донеслось из леса.
Молчун оглянулся на костры. На полпути маячили бегущие тени.
— Давай, Далур! Поднажми!
Глава 4. Грязная рана
— Так какого хрена, Гарон, они сидят по избам, а не по лесам носятся? — молодой мужчина запальчиво вскочил из-за стола и крепко сжал кулаки.
Его слова взлетели куда-то под самую крышу и там затихли. Заплечный мешок, прислонённый к скамье у его ног, отозвался звяканьем железа.
— Да кабы я знал! Спроси поди дармоедов городских. — староста сильно, с досадой, дёрнул себя за длинный висячий ус. — Толс этот, чтоб его волки драли, ждёт команды из города. Старшего то их в дороге лошадь в голову лягнула, да так что все извилины снаружи оказались. Он и приехал к нам уже остывающим. Стражнички это, стало быть, доклад в город голубем отправили, теперь вот ответа ждут, кого за старшего и что делать. А по мне они только время теряют, да харчи наши изводят.
— Я сейчас пойду и поговорю с ним. В чьём говоришь доме он остановился? — шагающий туда-сюда по комнате собеседник пожилого мужчины остановился и тут же решительно направился к двери.
— Да сядь уже, Адрей! — раздражённо рявкнул Гарон, и мужчина нехотя вернулся на скамью. — Не наводи суеты, а? Говорил уже, и не единожды. Только вот толку с этого с гулькин клюв… Не всё так плохо. С ними наёмные следопыты пришли, ребята вроде сноровистые. Не чета нашей доблестной страже, — на лице старика появилось брезгливое выражение. — Как пришли, так с первым же рассветом в лес подались. Ингвару только голову сотрясли хорошенько. Но он, думается мне, по хмельному делу сам выпросил. Я их не видал их со вчерашнего утра. Сутки почитай минули.
— Куда пошли не сказали? Надо их найти! Я бы помог…
— Ох, парень, не дури. В лес они пошли. Найдёшь? Тут этого в избытке, сам знаешь. Так что сиди да жди, пока назад придут с новостями. Глядишь, не с самыми паршивыми. У нас-то зима на носу. Дел на каждого по десятку наберётся. Пока пособил бы нам руками, — Гарон кисло и вымученно улыбнулся. — Ты прости, Адрей, за такую встречу. Держатели мне в свидетелей, я рад тебя видеть. Только вот дела у нас сейчас сам видишь какие. Хмм, скажи, а сколько минуло? Семь?
— Девять. Девять лет меня тут не было.
Староста присвистнул и поскрёб заросший жёсткой щетиной подбородок.
— Давай так. Как пропавших воротят, мы пирушку закатим. И не абы какую, а что надо! И в честь их спасения, и в честь твоего приезда. А пока иди, умойся с дороги, да передохни малость. Рубаха и портки свежие в бане лежат. Огонь уже развели, я распорядился, вода греется. Помыться да постирать тебе хватит. Вещи свои пока в тот сундук положи. В полдень я зайду, дело тебе какое найдём. И это, ты пообещай мне, что с Толсом не пойдёшь разговаривать! Оно ведь без толку, не раз с ним говорено, только ссоры найдёшь, а оно тебе надо? — Гарон с прищуром окинул Адрея взглядом. — Окреп ты, парень, конечно знатно. Плуг и делянка они всегда не для тебя были, ты вечно тумаков навешать кому-то норовил. Научили тебя всё-таки железом махать? Не зря хоть ездил?
— Не зря! При ордене одном пожил. Они и драться выучили, и в сердце добро держать. Отпросился вот ненадолго в родные края, проведать вас всех. А потом обратно поеду, домой.
— Домой… — эхом, немного грустно отозвался Гарон. — Я правда рад что ты приехал Адрей. Ладно, мне уже бежать надо. В полдень я вернусь, а ты будь здесь, — Гарон пружинисто встал и широкими шагами вышел из дома.
Адрей взял свой снова звякнувший заплечный мешок и принялся выкладывать из него вещи на лавку. Кожаный свёрток с кольчугой тройного плетения, проложенной промасленной тряпкой. Тяжёлая, зато не каждый меч возьмёт. Треть колец дварфийской стали. Огниво, трут и котелок. Пустая фляга. Туго свёрнутый шерстяной плащ. Немного солонины, совсем каменный сухарь и горсть крупы.
Мужчина отвязал от мешка притороченный ремешком стальной шлем и отцепил от пояса тяжёлую булаву. Длинный кинжал из-за голенища сапога тоже перекочевал на лавку. Адрей осторожно развернул сверток и тщательно проверил кольчугу на ржавчину. Чёрные воронёные кольца не имели ни одного рыжего пятнышка. Мужчина удовлетворённо хмыкнул и убрал её обратно в мешок. Следом пошли трут, огниво и котелок. Флягу и съестные припасы вместе со шлемом и кинжалом пока положил на стол. Адрей устало потянулся, скинул пропыленную рубаху и пошёл в баню.
Далура сильно шатало. До помутнённого сознания сквозь тошноту едва доходили слова Молчуна. Сапоги цеплялись друг за друга, и он норовил опять растянуться на траве. Во рту из прокушенного языка быстро набиралась кровь. Далур сунул пальцы в рот и ощупал челюсть. В руке остался крупный зуб. Дварф снова сплюнул набежавшую кровь и ощупал пустую десну.
— С-сука, — шепеляво пробормотал дварф.
— Чего? — спросил бегущий рядом Молчун и тут же поймал под руку начавшего заваливаться Далура.
— Зубы выбил, — кровавая слюна снова повисла из уголка губ.
— Тебя тролль ударил! У другого бы голова нахрен оторвалась, а ты мне тут на зубы жалуешься, — удивлённо воскликнул Молчун, глядя на сплёвывающего кровь в шаге от него дварфа.
Бегущая от костров толпа гоблинов была ещё далеко, но из палаток поблизости уже выныривали тёмные фигурки. Они удивленно и зло перекрикивались и тыкали пальцами беглецов. Зеленокожие тут и там натягивали короткие луки.
Далур с треском ворвался в подлесок. По лицу стеганули ветки и разодрали кожу до крови. Вмиг вокруг стало настолько темно, что мир погрузился в привычный сероватый туман. Только позади раздавалось тяжёлое дыхание человека. Молчуну, который ничего не видел в кромешной темноте, оставалось лишь идти вслед за звуком и уповать на удачу. Шаг за шагом. Минута за минутой.
