С горем пополам, напоминая могучих рейнджеров, что соединяются в Мегазорда, Павел смог поставить Антона на ноги без происшествий.
Они быстренько вернулись в машину и только тогда победно выдохнули. А потом вспомнили о результате вылазке.
— Слишком много. Этим списком только подтираться, — сказал Антон, листая документ.
— Вычеркнем женщин, может станет меньше.
— Даже если на половину, всё равно много.
— Будем вбивать каждого в поисковик. Смотреть, может кто наследил и связан как-то с насилием, — пытался утешить его Павел.
— Или трагедия с их участием. Что-то, что оставило неизгладимый след.
Павел опустил голову и поводил пальцем по панели машины.
— Настенька…, — зашептал он, — Настенька… Мне кажется, у нас есть способ сократить список ещё сильнее.
Глава 12
Снотворное
Парни купили в магазине несколько энергетических напитков и поднялись на третий этаж, в свой офис. Свет в здании горел только у них.
Павел включил компьютер и зашёл на свою почту. Там его ждало сообщение от Ларисы Ивановны, которая так же не спала в столь поздний час. Она сбросила им на почту список всех умерших Анастасий за последние пять лет. Линчеватель не просто так это имя произносил. Оно должна быть связано с личной трагедией.
Антон с Павлом расположились на диване и взяли список людей из группы поддержки. Вычеркнули всех женщин и стариков. Взяли список Анастасий и вычеркнули женщин преклонного возврата.
Остальная система выглядела так: они брали фамилию из списка мужчин посещавших когда-либо группу поддержки, например, «Иванов» и обводили в списке всех Анастасий с фамилией «Иванова». Затем взяв новую фамилию, они повторяли процесс, чтобы в конце, когда парни пройдут по всему мужскому списку, они смогут вычеркнуть из женского списка всех необведённых Анастасий и у них останется:
— Двести сорок две Насти, — заключил Антон, почёсывая затылок, — Я ожидал меньше. Человек десять.
Павел прицелился и бросил пустую банку энергетика в мусорное ведро у стола. Промахнулся. Он посмотрел на одинокую смятую баночку и огорчённо сказал:
— По сто двадцать одной Насте каждому. А сколько мужиков осталось?
— Мы их не обводили даже.
Антон смял свою банку и прицелился в ведро. Его телефон зазвонил раньше, чем он успел сделать бросок.
Павел услышал голос Кати в динамике, но что она говорила разобрать не смог.
— Да, я забыл сказать, что задержусь, извини. С утра только буду…не знаю. Да, по линчевателю…пока…Катенька, — Антон сморщился от последнего слова и положил трубку.
— Ты забыл сказать, что не придёшь домой? — Павел поднял брови.
— Почему ты на меня так смотришь?
— И как она отреагировала?
— Нормально.
— Ничего не сказала? Ничего, ничего?
— Должна была?
— Если я не предупреждал Олю, что не приду, она начинала думать, что мне домовой по башке дал и я в канаве валяюсь.
— Мы никогда не ловили домовых в канаве.
— Ты понял о чём я. Как Катя так спокойно реагирует на это?
— Не знаю. Мы никогда не поднимали эту тему.
— Сколько вы уже встречаетесь?
— Год с чем-то.
— И ни разу?
— Ни разу.
Павел опустил голову в бумаги. Почему его отношение с Олей не могли быть такими? Как Катя может доверять ему и не беспокоится? Может быть действительно, он просто несовместим с Олей? Может быть, они слишком разные?
— Что странно, — начал Антон, — я назвал её Катенькой и мне чуть язык не свело. Кто называет свои девушку или жену таким уменьшительно-ласкательным словом — Настенька…? Паша? Ты слушаешь?
— Да, да, — он поднял голову.
— Никогда в своей жизни так никого не называл. Это то же самое, если я назову тебя «Пашенька». Как ты себя почувствуешь?
— Как ребёнок.
Лампочка загорелась. У кого-то раньше, у кого-то позже, но они оба крикнули:
— Ребёнок!
#
К утру, Павел отправил Ларисе Ивановне десяток мужских имён и к каждому была прикреплена Анастасия с такой же фамилией и недавнего года рождение.
К вечеру они установили родство между одним мужчиной и одной девочкой.
Осталось понять, как именно определить: является ли мужчина линчевателем.
Всегда был самый простой: пробраться ночью в квартиру и обыскать её. Простой он был лишь потому, что до него они додумались сразу. Он был сложный в исполнении. Мужчина жил на четвёртом этаже многоквартирного дома. Парням нужно было каким-то образом, открыть дверь и надеяться на отсутствие дотошных соседей, что не смогли бы удержаться от глазка.
Открытие двери было наиболее сложным манёвром. Нужно было достать ключ, а точнее, украсть его. Узнать, где работает мужчина, пробраться к нему на работу и вытащить ключ из куртки. Сделать слепок или выкрасть с возвратом, до того момента, как он поймёт о пропаже.
— Это же уголовка? Если мы попадёмся?
— Да, — ответил Павел.
Можно было поговорить с этим человеком. Наткнуться на него в супермаркете и завязать разговор. А лучше, встретить его в баре за кружкой пива. Подсесть к нему и помочь развязать язык, заказав ещё по стакану. Таким образом, втереться к нему в доверие и дождаться, пока он не пригласит выпить дома, или там же в баре не расскажет трагичную историю гибели дочери и о том, как он решил унять боль от этой потери.
Оставался ещё один вариант. Самый скучный, но самый надёжный. Постоянная слежка у дома до тех пор, пока линчеватель не нанесёт новый удар. Если во время убийств мужчина будет дома, смотреть телевизор, то слежка сразу же прекратится и можно будет вычеркнуть его из списка подозреваемых. Или смять этот список и выкинуть, ведь на нём всего один человек.
Шесть дней подряд парни сидели в машине напротив дома и смотрели на телефоне фильмы. Павлу было дома особо делать нечего и поэтому он с безразличием прожигал дни в машине. Антон же, за вечер мог пару раз созвониться с Катей, пожелать ей спокойной ночи и возвращался в машину.
На седьмую ночь, когда все фильмы, что они запланировали посмотреть, закончились, и оставалось лишь бессмысленно пялиться в лобовое стекло, Антон спросил у Павла:
— Ты куда-нибудь ходишь? В бары или клубы, по вечерам? А то мы тут уже неделю, а ты не отпросился даже.
— Зачем мне куда-то ходить?
— Знакомиться с кем-нибудь. Ты уже год без Оли, а всё ни с кем не подружился.
— Откуда этот странный вопрос? Ты же знаешь, что я не хожу в такие заведения и никогда не ходил. Если хочешь спросить, что-то, спроси напрямую?
Антон повернулся к Павлу полу боком и устроился поудобнее.
— Ты ещё надеешься помириться с Олей?
Павел покраснел.
— Конечно.
— Даже не считая того, что она переносить встречу уже вторую неделю, после того как вы не встретились из-за гаишника?
— У неё дела.
— Ты действительно так думаешь?
— Откуда такой интерес?
— Тут особо заняться нечем, особенно на седьмой день. Так что отвечай на вопрос.
— …Свет загорелся.
— А?
Павел придвинулся к лобовому стеклу и поднял голову. В квартире мужчины загорелся свет…В три часа ночи.
— Может, он попить пошёл на кухню, вот и включил?
— Он в зале. Я запомнил расположение комнат.
— У меня в детстве холодильник в зале стоял.
— Нет, нет, нет, ночью он никогда не включал свет в зале. За шесть дней, хочешь сказать, он ни разу не вставал попить? Что изменилось в эту ночь? Он пришёл домой как обычно, никуда не уходил, придерживался рутины. А тут?
В окне промелькнул чёрный силуэт и через секунду свет погас.
— Всё, видимо пошёл спать, попил, — сказал Антон.
— Что-то тут нечисто, я выйду из машины, так будет видно крышу дома.
Антон рассмеялся.
— Ты же специально это говоришь, чтобы Олю не обсуждать, придумал как из машины выйти!
— Ты за кого меня держишь, — улыбнулся Павел и, открыв дверь, вышел. Обошёл машину и встал подальше от неё, со стороны Антона. Тот опустил стекло двери и сказал:
