снова сошла на нет. Мы продолжали сидеть на камнях, размышляя каждая — о своем. Я, например, прикидывала, насколько причудливыми бывают судьбы. Одаренная красавица-чернокнижник, изуродованная и явно стесняющаяся своей нынешней внешности, и ее брат — почти лишенный магического таланта боевой некромаг, который чуть не погиб во время попытки родни исправить его изъян.
Затянувшееся молчание прервалось внезапным грохотом, донесшимся со стороны дома. За ним последовал звон стекла и истошный женский вопль. Мэл встрепенулась и резко выпрямилась на камне, я вздрогнула.
— Ну да, какая же свадьба без драки… — дернув уголком рта, фыркнула моя собеседница. — Надеюсь, это не Шуд выбросила своего будущего жениха в окно. Пойду посмотрю, что ли…
С этими словами она неловко слезла с камня и заковыляла к краю поляны. Начал накрапывать дождь, и длинный подол ее темно-синей мантии собирал капли с травы, и мокрые пятна поднимались все выше и выше. Но Мэл это, видимо, не волновало. Интересно, она вообще чувствует холод?
Потому что я внезапно обнаружила, что начинаю замерзать. Оно-то и неудивительно — в шелково-кружевном открытом платье, обессиленная и под дождем. Тут никакая сниженная чувствительность не поможет — дыхание зимы все еще давало о себе знать, да и дело шло к вечеру. Пока я переваривала свои ощущения, Мэл уже успела скрыться за деревьями.
Надо бы и мне вернуться в дом, похоже.
— И к своим обязанностям.
— Умеешь ты испортить настроение.
Впрочем, было бы что портить. Усталость вернулась снова, а вместе с ней накатила и апатия. Будь я живой, мне наверняка сейчас больше всего хотелось бы вернуться в свою комнату и завалиться спать. Но раз уж сон мне не положен из-за посмертия, то неплохим началом стал бы просто уход к себе. Да только кто ж мне даст-то?..
— Всего лишь напомнил, между прочим. Хотя, если посидишь еще чуть-чуть и промокнешь окончательно, то будешь выглядеть настолько грозно, что никто не рискнет даже посмотреть на Линс до конца вечера, — ехидно сообщил подселенец.
— Это звучит настолько соблазнительно, что я, пожалуй, так и поступлю, — несмотря на всю усталость, сил на ответный сарказм мне все-таки хватило.
— Шутки-шутками, но тебе действительно стоит вернуться как можно скорее.
Будто бы подтверждая слова подселенца, из-за деревьев снова послышался звон разбитого и стремительно осыпающегося стекла.
— Альду-у-ури-и-ик!..
Кажется, это был тот же самый женский голос, что и в первый раз. И теперь мне удалось понять, что принадлежал он определенно тете Арне.
— Альдурик? — подозрительно переспросил Альд.
— Ага, — не без злорадства подтвердила я. — И в следующий раз, как ты решишь поиздеваться надо мной, я буду звать тебя именно так.
— Только попробуй, — мрачно пообещал подселенец. — И может все-таки вернешься в дом? А то мало ли, вдруг у нас тут пожар назревает?..
Намек был понятен, да и я сама уже испытывала любопытство пополам с тревогой. Драка на сельской свадьбе — это с какой-то стороны даже весело. Но когда чуть ли не каждый первый гость праздника — могущественный маг, подобное веселье может оказаться по-настоящему убийственным.
Списав свои ощущения на холод, я не сразу поняла, что что-то идет не так.
С первого раза подняться с камня не вышло, хоть чары левитации и ощущались вполне работающими. Странно. Мимолетная тревога подселенца замаячила на задворках моего разума и тут же исчезла.
Потому что на смену ей пришла злость, затем — горечь. А компанию этим эмоциям снова составила тревога, только на этот раз — моя.
— Что случилось?
— А ты присмотрись к камню… повнимательнее, — мрачно ответил подселенец.
Я подняла взгляд на глыбу, где не так давно сидела Мэл. Ее причудливая, узорчатая серо-черная поверхность оказалась… пушистой. Будто поросшей странным, едва заметным, полупрозрачным серебристо-серым мхом.
Вытянув шею, я взглянула через плечо и увидела такой же — на своем камне.
— Кости Суртаза, неужели…
— Именно. Ловушка, — подтвердил мою догадку Альд.
Его горечь дополнилась мрачной решимостью. А моя тревога медленно, но уверенно превращалась в панику. Эта ловушка могла оказаться чем угодно. Хоть бы это была самая легкая и несмертельная из шуточек Шуд…
Если это вообще ее рук дело.
— Она… опасна?
— Да.
Голос подселенца вдруг стал подозрительно безразличным, а его эмоции разом исчезли, будто он опомнился и скрыл их от меня. Я ощутила, как в животе зашевелился липкий и колючий комок страха. Сейчас Альд до боли напоминал себя прежнего — холодного, отстраненного, равнодушного. Чужого.
— И вырваться ты не сможешь, — добавил он. — Прости.
— За что? — вот тут мне стало по-настоящему страшно.
— За то, что я сейчас сделаю.
Ашиан любил медитировать.
Только в такие моменты его беспокойный разум погружался в состояние блаженного бездействия, избавлялся от тревог и беспокойства, прекращал планировать, обдумывать, сопоставлять. И переставал множить новые вопросы в поисках ответов на уже существующие.
Вот и сейчас, переодеваясь для медитации, Ашиан в последний раз обдумывал аргументы для грядущего вечернего разговора с третьим и пятым членами Совета Древних по поводу скорого вторжения иномирцев. Но этим размышлениям мешали подозрения совсем иного рода. Лич раз за разом возвращался к мысли о том, что увиденная утром в доме Суар женщина-лич была ему смутно знакома. Не из-за имени, нет. Ашиан уже вспомнил, почему оно было ему известно — из-за короткого обсуждения Советом факта неожиданного появления новой бессмертной.
Покоя же не давало другое. Что-то беспокоящее было в ее внешности.
Но что?
Остатки смертной скорлупы, которую такая юная и такая одаренная бессмертная остерегалась стряхнуть со своих костей?
Вряд ли. И в некоторой степени ее нерешительность выглядела даже забавно с точки зрения такого древнего лича, как Ашиан.
Но что тогда?
Может, подозрительно чистое скелетированное лицо на фоне оставшейся телесной оболочки?
Возможно. Это выглядело, будто… она скрывает от кого-то свое лицо.
Зачем?
Конечно, не исключено ранение в эту область, вызвавшее смерть, которая привела к возвышению. Вот только лич не припоминал следов настолько серьезных повреждений на ее лицевых костях, кроме…
Кроме чего?..
Эта мысль показалась Ашиану важной. Нужно было вспомнить замеченный изъян и подумать, что бы он мог означать. Вдруг именно нем крылась причина его беспокойства?
Как будто ему не хватало других поводов для размышлений.
Чего только стоило решение по поводу будущей помолвки Аланара и этой… Инешуд. Более неподходящую партию для его далекого потомка было сложно и представить. Но предложенный Тиором в качестве приданого десяток костяных гончих с полным переподчинением — весомый аргумент. Ради такого можно потерпеть эту невоспитанную и неуправляемую девчонку… пару-тройку лет. А потом с ней что-нибудь случится. К величайшей скорби всего древнего рода Тар, конечно же.
Ведь смертные… такие смертные.
Ашиан медленно опустился на ложе для медитации и принялся выбрасывать из своего разума одну назойливую мысль за другой. Одну за другой… Одну за…
…Внезапный поток образов яркой вспышкой выдернул сознание Ашиана из уютной обволакивающей тьмы. Рой мыслей тут же ворвался в его черепную коробку и взвился, замельтешил и загудел, потревоженный этим неожиданным, но столь желанным сигналом того, что…
Сработало поисковое заклинание.
Убийца себя выдал.
Издав тихое шипение, Ашиан сел на ложе для медитации и медленно, с удовольствием похрустел костяшками пальцев сначала левой руки, потом — правой. Под это тихое похрустывание мысли постепенно затихали и упорядочивались, позволяя спокойно и вдумчиво проанализировать, где именно находился убийца прежде, чем сумел восстановить свою изощренную маскировку. А она определенно была изощренной, раз ему удавалось столько времени скрываться от внимания настолько древнего и опытного лича, как Ашиан.
Ему понадобились считанные минуты для того, чтобы понять, где находится это место. Так… близко.
Ярость и досада захлестнули разум Ашиана, но отработанная веками практика помогла погасить эмоции всего за пару секунд. Не время для чувств, оно наступит позже. Но сначала нужно было кое-что вспомнить.
И если воспоминания подтвердят его подозрения, то у главы рода Тар определенно найдется предложение, от которого глава рода Суар не посмеет отказаться.
Глава 6
Петля затягивается
Я бесновалась в собственном теле, не имея ни малейшей возможности двинуть даже пальцем. Отвратительное чувство, которое уже успело стереться
