из моей памяти за прошедшие недели.
Но подселенец, похоже, решил освежить мои впечатления самым радикальным способом.
Без предупреждения перехватив управление моим телом, он резко бросил его вверх и вперед. Даже в своем отстраненном положении я ощущала, насколько это было больно. Но даже у Альда вырваться из ловушки получилось далеко не с первого раза. И каждая попытка сопровождалась настолько болезненными ощущениями, что я всерьез опасалась за свои кости — уж очень много энергии проходило через мое многострадальное тело.
Успехом увенчалась лишь пятая попытка. И стоило моей тушке оторваться от камня, как подселенец тут же вернул контроль над ней, поэтому мы лишь чудом избежали столкновения с деревом на краю поляны.
— Мог хотя бы предупредить, что ли, — пробурчала я, постепенно успокаиваясь и осознавая произошедшее.
— Чтобы ты начала сопротивляться? — в голосе Альда явственно слышалась усталость. А спустя секунду в нем появилось еще и ехидство: — Тем более, что истерика была бы что так, что этак.
— В таком случае, с каких пор ты стал настолько деликатным, что извиняешься за перехват контроля?
— Я извинялся не за то.
Страх снова похолодил мою грудную клетку изнутри. Или это порыв ветер таки продул меня насквозь?
Ощущение было настолько четким, что я отвлеклась от внутреннего диалога и опустила взгляд вниз. Но нет, осязаемая иллюзия моего тела была на месте и в полном порядке… в отличие от надетого на нее платья. На подол было страшно смотреть, а лиф снова норовил уползти ниже границы приличий — нить двух стежков, при помощи которых Линс пришила ткань к моему боку, просто порвалась. Утешало только то, что крови и клочков кожи на платье не осталось, а мой бок выглядел целым и невредимым.
— На самом деле — сомнительный повод для радости, — мрачно сообщил подселенец. — Поэтому при получении повреждений крайне желательно, чтобы тебя никто не видел.
Преодолевая последовавшее за холодом в груди странноватое чувство онемения всего тела, я медленно полетела в сторону дома, осторожно лавируя между деревьями.
— Неужели никто так и не изобрел заклинание, позволяющее восстановить поврежденное тело?
— Если и изобрел, то держал его в тайне от остальных. Но вряд ли. Все тайное рано или поздно становится явным…
— Кстати… А за что ты все-таки извинялся?
— Хм… — казалось, мой запоздалый вопрос застал Альда врасплох. — То есть ты уже забыла об Ашиане?..
Мне понадобилась пара секунд, чтобы осознать его ответ. Для этого даже пришлось остановиться, так как онемение не спешило отступать. А когда осознала… почему-то не ощутила страха. Возможно, потому что уже устала бояться.
— Думаешь, того десятка секунд хватило, чтобы тебя обнаружить?
— Думаю, хватило бы и одной, чтобы понять, что я где-то рядом. Он — старый, очень старый лич. Это чувствуется в его поведении, ощущается в силе. Не удивлюсь, если он воочию видел своего предка — Коаттана. А такие древности, как ты иногда выражаешься, многое знают и умеют, и уж точно будут добиваться своего любыми способами.
— И что теперь делать? — я снова двинулась вперед, так как накрапывавший дождь стал вполне себе ливнем.
Ну, зато на него можно будет списать пришедшее в полнейшую негодность платье. И плевать, что это будет выглядеть настолько же правдоподобно, как волосы тетушки Сади. Удивление подселенца тем временем чуть разбавило ощущение, вот только отвечать он почему-то не торопился.
— Чему ты удивляешься?
— Тому, что в этот раз обошлось без расспросов о том, можно ли было как-то иначе вырваться из ловушки или почему я не предупредил о ней. Неужели ты наконец-то начала мне верить?
Вопрос прозвучал с неприкрытым сарказмом. А я задумалась над ответом. Учитывая то, что подселенец в последнее время куда охотнее учил, подсказывал, советовал и направлял, какое-никакое доверие к нему все-таки возникло. Если точнее, мне хотелось ему верить. И, как ни крути, до последнего момента Альд вел себя настолько безупречно, насколько вообще мог при своем характере.
Что только усиливало мое желание ему верить.
А изменение тона и извинения… Насколько я успела понять — сильнее собственного незнания подселенца раздражала лишь моя несообразительность. И при всем своем опыте и могуществе, знал и умел Альд далеко не все. И я вполне допускала, что он действительно не увидел ту ловушку.
— Наверное, — коротко ответила я, прекрасно зная, что мои мысли не были тайной для подселенца.
— Это хорошо. Значит, скоро начнешь и беспрекословно подчиняться.
— А вот это уже тревожит, знаешь ли.
— Знаю. Потому что мой ответ на вопрос о дальнейших действиях тебе не понравится.
Я щелкнула челюстью.
— И что ты предлагаешь?
— Покинуть столицу и телепортироваться в соседний мир.
— Это будет выглядеть… подозрительно.
— Знаю. Но если Ашиан отследит хотя бы примерное наше местоположение, а это очень вероятно… Как ты думаешь, сколько времени ему понадобится для выявления связи между объявившимся убийцей его родни и появлением в столице нового лича?
Довод прозвучал здраво.
— И когда ты предлагаешь бежать?
— Прямо сейчас.
От неожиданности я снова остановилась — прямо напротив закрытого шторами окна какой-то из комнат первого этажа. Сквозь тонкую щель между полосами ткани пробивался яркий свет.
— Но свадьба…
Меня окатило волной раздражения подселенца.
— Она близится к концу.
Будто в подтверждение слов Альда я уловила донесшееся сквозь прикрытую створку окна многоголосое пожелание многих лет счастья молодым. Судя по громкости и нестройности этого хора… праздник действительно скоро должен был завершиться. Хоть уже и стемнело, но все равно — рановато как-то. Сельские свадьбы обычно длились чуть ли не сутки напролет.
— Но это будет выглядеть не просто подозрительно, а…
— Я знаю. Но нам нельзя оставаться здесь.
Смутное ощущение узнавания плана действий оформилось в уверенность.
— История повторяется?
Подселенец ответил не сразу.
— Да, — неохотно признал он.
— В прошлый раз это привело к беде.
— Знаю. Но сейчас другие обстоятельства, — и добавил с нажимом, — нам нельзя оставаться.
— Ничего не доказано, а подозрения…
— Станут уверенностью, и доказательства найдутся. Твое отсутствие на заставе. Кости Килира в твоих ногах… Мне продолжать?
— Но если ты думаешь, что Ашиан уже понял… Даже если мы выберемся из столицы, то что делать с телепортацией? В другой мир нас не пропустят.
— Телепортироваться можно и самостоятельно.
Представив, сколько на это понадобится энергии, мне стало дурно. Почти год назад это означало рассыпание кучкой костей на неопределенное время. Да, тогда не хватало тренировки, но тело было целым и полностью моим. И если на заре своего посмертия, как я сейчас уже это понимала, мне откровенно везло… То сейчас свой запас везения, похоже, я уже исчерпала. И дальше будет только хуже. С этой невеселой мыслью я завернула за угол дома и неторопливо направилась к крыльцу.
— К тому же, если отправимся прямо сейчас, то можем еще успеть проскочить через стационарный портал. Мне почему-то кажется, что Ашиан до последнего не будет афишировать охоту за тобой и постарается обойтись своими силами.
— Звучит сомнительно.
— Это — личное дело его рода, а твою вину, как ты верно сказала, еще нужно доказать. Именно поэтому опасно находиться настолько близко к нему. Как второй в Совете Древних, он должен обладать почти неограниченной властью.
— Почти? То есть какие-то ограничения все-таки есть?
От слабой надежды на то, что на мстящего лица может найтись управа, мне стало чуть теплее. Впрочем, с таким же успехом это ощущение могло быть вызвано тем, что меня перестал поливать дождь, от которого я укрылась под навесом крыльца.
— Есть. Мнение того, кто занимает место первого в Совете.
— То есть, кого-то еще более… м-м-м… родовитого и могущественного?
— Более древнего. В Совете обычно находятся самые могущественные личи, а места распределяются по возрасту. В мое время первым был сам Суртаз.
— Получается… — осенило меня, — после обретения отдельного тела ты сам сможешь претендовать на это место?
— Да, если окажусь старше того, кто сейчас является первым. Но сейчас не стоит на это рассчитывать, мы даже не знаем, кто им сейчас является. Но в целом — поводов убить меня у Ашиана куда больше, чем он сам, возможно, догадывается. Так что…
За моей спиной раздался щелчок. Бросив взгляд через плечо, я увидела, как открылась дверь, и в освещенном проеме возникла парящая скелетированная фигура.
Лорд
