Слейте прошлое. Поделитесь будущим.
Две борющиеся души в одном теле.
Ничто не будет забыто.
Теперь они связаны.
Теперь они вымыты.
Теперь они умрут и переродятся.
Стоп. Он сказал: умрут?
- Дышите вместе. Охотьтесь вместе. Сражайтесь вместе.
Тихая, найди внутренний голос.
Слепая, найди истинное зрение.
Найди свою пару, о, хозяйка долины!
Когда доктор Хассан завершил строку, голос его сопровождало эхо силы. Я чувствовала, как заклинание опутывает меня. Оно нашло место в моем сердце и проникло туда. Как тяжелый камень в озере, вес его вызвал рябь, что побежала по коже, выходя наружу, словно я была эпицентром землетрясения.
Перышко, что я держала в руке, высвободилось, словно было разумным, и замерло передо мной. Ветер коснулся его, и я попыталась забрать его в тревоге, но оно не далось. Через миг я поняла, что оно двигалось намеренно. Оно набирало скорость, вертясь вокруг моего тела все быстрее, пока спину не пронзила острая боль. Слезы выступили на глазах, зрение заволокло красным. Я развернулась.
- Где оно? – спросила я у Оскара. – Где перо?
- Оно… эм… исчезло, - ответил он.
- Исчезло? Что вы имеете в виду?
- Перо Исиды слилось с твоей спиной.
- С моей… - я застыла на миг, ожидая реакции. Спину покалывало в такт пульсу. Я развернулась в отчаянии по кругу, попыталась заглянуть через плечо, но пальцами ничего не нащупала. И как меня угораздило поступить так глупо и влюбиться в мумию?
При нормальных отношениях мне бы можно было дать парню денег, подвезти или помочь с домашней работой, если бы он был в беде. С Амоном мне нужно было летать с богинями, отгонять влюбчивых божеств и быть добычей опасных зверей. Но я знала в сердце, что всем рискну ради него. Шанс быть с Амоном стоил жертвы, которую меня просили сделать.
Я убрала руку от лопатки, посмотрев, щурясь, на кончики пальцев. Завитки и линии на подушечках вдруг стали четкими, и я видела стук крови и крошечные вены под поверхностью.
- Что это? – прошептала я, вдруг поняв, что мои ощущения усилились заклинанием. Крики птиц пугали меня. Я заметила колонию термитов в миле от себя и учуяла реку, полную диких существ. Я закрыла глаза и глубоко вдохнула.
Там что-то было.
Что-то сильное.
Что-то опасное.
Я чувствовала металлический вкус, проведя языком по зубам. Повернувшись к доктору Хассану, я размяла мышцы спины и плеч, согревая их, не зная, с какой целью.
- Что теперь мне делать?
Хотя я и задала вопрос, новое желание уже натягивало во мне невидимые струны. Я должна была что-то, кого-то найти, но не Амона.
Оскар, замешкавшись, улыбнулся.
- Иди, Лили. Я буду ждать тебя здесь, сколько смогу.
- Да, - ответила я, хотя голос звучал совсем не как мой, а мысли путались.
- Следуй за инстинктами, - сказал он. Я потянулась за сумкой, он покачал головой. – С собой у тебя ничего не должно быть. Даже воды. Тебя проверяют.
Я сглотнула, уже засыхая от мысли, что буду бродить по африканской саванне без припасов. Несмотря на решимость, глаза заполнили слезы. Было ясно, что пролиться им я не дам. Я нужна Амону. Я смогу сделать это.
Подставив лицо солнцу, я глубоко вдохнула, чтобы успокоиться и чтобы понять, куда идти. Под закрытыми веками свет был розовым, и я открылась звукам и запахам вокруг меня. Что-то привлекло мое внимание, отдаленный стук, словно удары в барабан.
- Лили? – услышала я Оскара.
- Да? – ответила я, голова была поднята, а глаза – крепко закрыты.
- Пора бежать.
И тут же каждый нерв в теле зазвенел. Я повернула к нему голову, кивнула и сорвалась с места. Я пошатнулась на миг, запутавшись в юбках, но в прыжке подхватила подол и заправила ткань за пояс.
Воздух заполнял легкие, я глубоко вдыхала и выдыхала порывами, ноги и руки работали в ровном ритме. Вскоре Оскар был лишь точкой на горизонте. Удивительно, но я смогла прыгать и не падать, словно олень. И хотя я никогда не считала себя спортсменкой и не бегала быстрее, чем трусцой, от такого темпа я не задыхалась. Я кипела энергией, наслаждалась ощущением теплых мышц, чувствовала на ногах пыль.
Волосы развевались за мной, ветер трепал их, как гриву лошади, и хотя я была хрупким человеком, была в опасности, я никогда не чувствовала себя такой живой. Руки и ноги гудели, все тревоги остались позади, пока я мчалась по земле. Я была существом, которому не нужно было ничего доказывать. Я была свободна.
Я не останавливалась часами. А когда все-таки устала, я инстинктивно пошла к реке вдали. Там была часть с маленьким прудом, от которого отходил ручеек, и там я могла легко попить. Я пробиралась в кустах у реки, вдыхая горячий воздух, пока выглядывала из-за редких деревьев и высокой травы опасность. Укрытие было густым, я была хорошо скрыта, но я ждала и следила, пока не убедилась, что никого нет больше белки неподалеку.
Сначала я набрала в чашу из ладоней воду из падающего ручейка и вылила капли в рот, но это не удовлетворило меня. Я огляделась, ничего не увидела и опустила лицо в ручей, открыв рот и делая большие глотки.
Часть сознания боялась жуков, червей и болезней, но та Лили, девушка из Нью-Йорка, уже не была главной. Мне хотелось пить. Мне нужна была вода. А река была полна воды. Мне нравилась эта простота. Никаких сомнений. Никаких колебаний. Было лишь желание и его исполнение. Досадное эхо меня было девушкой, отвлеченной мыслями, и пока я пила, я позволила всем тревогам и страхам уплыть по реке.
Напившись, я отступила на шаг и потянула за корсет мокрого платья. Вода была холодной и освежающей на горячей коже, и я отбросила назад тяжелые волосы, раздраженная их весом на плечах. Я услышала звук и пригнулась, едва заметив, что золотые сандалии испачкались грязью, как и края платья и голые ноги.
Три грызуна подошли к воде попить, мой желудок заурчал. Интересно, как долго я должна бродить по саванне? Мне придется поймать еду, убить и приготовить? Как разжечь костер? Может, тут есть съедобные травы или фрукты.
Я осталась у реки, скрытая, на несколько часов. Я не могла объяснить, но чувствовала, что так правильно. После часа тщетных попыток поймать рыбу я сдалась и смирилась с тем, что проведу ночь одна посреди дикой природы, да еще и голодной.
Вырыв ямку среди камней у реки, я устроилась в маленьком земляном лоне, смотрела на звезды и слушала существ ночи, пока постоянные звуки насекомых не убаюкали меня.
