— Возможно, — озадаченно кивнула я, — но подобные приступы у тебя стали случаться все чаше и чаше.
— Да, — тихо подтвердила Зила, — а еще тошнит по утрам. Может, стоит попить желудочный сбор?
— Или сходить к лекарю за советом, хотя я и сама могу тебя осмотреть, — воодушевилась я.
— Гм… Ну давай…
— Шерры, если вы выслушаете меня, я вам без всяких осмотров скажу, что случилось с шеррой ир Сорен, — вмешался Ремиз.
Мы недоуменно посмотрели на него, а дракон огорошил нас своей следующей фразой:
— Шерра ир Сорен ждет ребенка. Вот в чем причина ее недомогания.
— Что-о? — дружно воскликнули мы. Потом я посмотрела на Зилу, она покраснела, а мир Шеррервиль убежденно повторил свое заявление. Полугномка судорожно сглотнула и побледнела.
— Вот хмар! — Она разревелась.
Разревелась! И это наша спокойная, разумная Зила! Я глупо поморгала, обняла подругу и поглядела на Раона:
— Только никому об этом не рассказывайте!
Дракон невозмутимо кивнул. Я же повела Зилу наверх, туда же принесла и успокаивающий взвар, а потом тактично молчала, ожидая, пока девушка перестанет рыдать. В итоге все же преувеличенно бодро молвила:
— Ты не переживай, я роды принимать уже умею! А ты станешь прекрасной мамой!
Зила мученически улыбнулась, снова расплакалась и всхлипнула:
— Как я Осику скажу об этом? Ему еще целый год учиться в академии и практику сдавать, а иначе он никогда не станет настоящим ведьмаком!
Я громко вздохнула, а в комнату вошли Нелика и Элана. Увидев рыдающую навзрыд полугномку, подруги округлили глаза, и полуэльфийка одними губами спросила:
— Что случилось?
Я посмотрела на Зилу, и она с ходу выдала:
— Я беременна, а Осмус и не знает об этом!
— Так это… надо ему сказать, — отозвалась я, пока девочки осмысливали услышанное.
Нелика уперла руки в бока и заявила:
— Вот вернется этот герой-любовник, и я лично ему расскажу обо всем! Когда он приезжает из дома?
— Вроде через седмицу, — подсчитала в уме я, припоминая слова Осика.
— Может, стоит выслать ему вестника? — всерьез предложила полуэльфийка.
— И будет у нас первая свадьба, — улыбнулась и всхлипнула Элана.
— К-какая с-свадьба? — заикаясь, переспросила Зила. Она даже рыдать перестала.
— Как какая? Ваша с Осмусом, конечно! — радостно заявила Элана.
— Н-не будет свадьбы! — громко объявила полугномка.
— Как не будет? — Полуэльфийка посмотрела на нее как на скудоумную.
— А вот так — не будет. И поклянитесь мне, что ни о чем не расскажете Осику. Я с ним расстанусь, — огорошила нас подруга.
Мы с Неликой и Эланой обескураженно переглянулись, а Зила пояснила:
— Осмус должен закончить академию и получить диплом, а если он узнает про ребенка, то все бросит. Этим он сломает себе жизнь. А я его люблю и не хочу причинять ему боль!
Мы с девчонками снова переглянулись, и полуэльфийка резонно спросила:
— А ваше расставание не причинит ему боль?
— Это он переживет, — уверенно отозвалась полугномка.
Нелика глубоко вдохнула и приготовилась произнести гневную тираду, но в этот миг дверь распахнулась и на пороге возникла взволнованно-возмущенная Иванна.
— Нилия, сделай хоть ты что-нибудь! Этот Леорвиль не отстает от Виры, а мир Шеррервиль бездействует. Я нервничаю, а внизу собрались заказчики. — Потом девушка рассмотрела заплаканную Зилу и осведомилась: — А у вас что случилось?
Я страдальчески возвела глаза к потолку и подумала: «Мир сошел с ума!»
Эту же фразу я повторила поздним вечером, когда в конце празднования дня рождения младшей сестры оглядела открывшуюся передо мной картину. Вира убежала и спряталась от Леорвиля в ближайших от ресторанчика кустах, а растерянный дракон с глупым видом озирался по сторонам. Ремиз танцевал с Риланой. Иванна и Лисса рыдали в объятиях друг друга, а Йена умиленно глядела на них. Нелика что-то убежденно доказывала Элане, а Зила украдкой утирала слезы, обнимая сидящую рядом Полю. Андер куда-то ушел с Ольяной, причем по его виду я поняла, что не только лишь звездами они отправились любоваться. Латта и Тинара о чем-то шептались, хихикали и строили глазки Конорису. Парень стойко терпел все их проказы и периодически подливал себе вина из кувшина. Ристон и Дарин шутливо перебрасывались огненными шарами, громко хохоча при этом, а тетушка Ирана что-то объясняла им обоим. Этель кормила Гронана мороженым с ложечки, и темный растроганно улыбался ей. Тетушки Горана и Ратея ловили на причале рыбу под чутким руководством Полея.
Ко мне подошли родители, я тяжело вздохнула.
— Мам, пап, что делать, когда все вокруг сошли с ума? — спросила я.
Батюшка нахмурился, а матушка обняла меня и тихо ответила:
— Нужно оставаться собой, девочка моя.
— И ждать, что все вернется на круги своя, — добавил папенька.
Я обняла их. Как хорошо, что сегодня со мной мои родители! Это помогает мне не присоединиться к всеобщему безумию и не страдать, думая о Шайне.
— Вся история Бейруны, со времени ее основания и по сей день, неразрывно связана с палящим солнцем, синим морем и разнообразными кораблями. Горделивые парусники Южной Нерусской компании бороздят просторы обоих океанов, Кипящего и Солнечного, обмениваясь товарами с жителями других земель, истребляя нежить и открывая новые острова.
Датой основания города принято считать тот день, когда некий морской капитан, полуэльф Луэндир мир Энривилль после кораблекрушения был выброшен бурной волной на пустынный берег. Когда мужчина очнулся, он прежде всего увидел, как с пронзительно-голубых небес жаркое солнце заливает своим ослепительным ярким светом одинокий пляж, покрытый чистейшим песком. Справа от мир Энривилля высилась скала, взобравшись на которую капитан сумел увидеть лишь бескрайнюю морскую гладь впереди да цветущий лиственный лес за спиной.
Проведя почти весь день в поисках пропитания и укрытия, к ночи Луэндир решил возблагодарить богов за свое чудесное спасение, а заодно спросить у них совета, что ему, одинокому, делать дальше.
Жаркой и темной южной ночью осененный светом далеких звезд мир Энривилль узрел волшебное видение большого светлого города, утопающего в цветущих благоухающих садах. Наутро капитан проснулся и отправился на скалу, мимо которой, на его счастье, проходил эльфийский парусник.
Покидая пустынный берег, Луэндир видел с борта корабля вовсе не девственно-чистый пляж и густые заросли, он видел белокаменный город с узкими улочками и широкими проспектами, освещенными лучами южного солнца.
