– Что, лично?
– Нет, но… так сказано в Астаро… – смутился лод Гвэйдеон. – «Садясь за игру, играй разумно и честно, ибо человек должен довлеть над игрой, а не игра над человеком». И вот еще: «Постыдна победа, добытая обманом, и не доставит радости она ни уму, ни сердцу. Даже если извлечешь ты из нее блага для себя, останется сознание, что они не заслужены».
Креол скривился и проворчал что-то насчет того, куда паладин может засунуть свое Астаро. Потом он потер лоб и терпеливо объяснил:
– Понимаешь, в этом и есть отличие между воином и магом. Воин сражается честно – у него в руках оружие, его видно всем, и он бьет им врага. А маг жульничает – оружие мага скрыто от глаз и никто не может заранее сказать, что маг может сделать, а чего не может. В поединке магов побеждает тот, кто припрятал в рукаве заклятие помощнее. Понимаешь?
– Прости, святой Креол, не понимаю, – покачал головой лод Гвэйдеон. – Я предпочитаю проиграть, сохранив честь, нежели победить, потеряв ее.
– Честь? – приподнял брови Креол. – Что есть честь? Ее можно взять в руки? Ее можно измерить? Ее можно хотя бы увидеть?
– Честь – это покров, оберегающий человеческую душу в чистоте, святой Креол. Во всяком случае, меня учили так.
– А меня учили, что всяк поступок правилен, который ты сам полагаешь правильным. Я вижу человека, который мне не нравится – я убиваю его. Я могу это сделать – а значит, имею на это право.
– Зря стараешься, – подала голос Ванесса. – Лод Гвэйдеон к тебе не перейдет.
– Ко мне – это куда? – не понял Креол.
– На темную сторону. Ты ведь на темной стороне Силы.
– Ничего подобного! – обиделся Креол. – Я на светлой!
– Если ты на светлой, то мы с лодом Гвэйдеоном тогда на какой?
– На идиотской.
– А темная тогда как выглядит?
– Мне надоел этот разговор, – отрубил Креол. – И покер мне ваш надоел. Дурацкая игра.
Ванесса удовлетворенно улыбнулась. У Креола кончились аргументы – в результате он разозлился и надулся. Значит, победа осталась за ней.
– Ученица! – окликнул ее маг. – Ну-ка быстро перечисли мне методы получения маны! Сколько их всего?
– Отыграться решил, да? – поджала губы Вон. – Их сем… восемнадцать, да?
– Правильно. Перечисли их.
– Первый, самый простой и самый малоэффективный – накопление, – начала вспоминать Ванесса. – Второй, самый распространенный – медитация. Дальше идут артефакты-накопители, пожирание, вампиризм, вассалитет, гейс… еще рабовладение, продажа души… еще симбиоз, сновидчество… еще желудочный метод, сексуальный метод, территориальный метод… а еще через чувства, через впечатления, через беременность… Все, восемнадцать?
– Семнадцать. Какой забыла?
– Какой забыла, какой забыла… вассалитет называла?
– Называла.
– Тогда, тогда… а, точно, еще болевой метод!
– Правильно. Какой метод используют все без исключения?
– Накопление. Он у всех работает автоматически, с самого рождения.
– Какой метод используем мы с тобой?
– Медитацию.
– Какой конкретно тип медитации?
– Ты – молчащий, я – мантровый.
– Какой метод самый грязный?
– Продажа души… или вампиризм. Не знаю, какой хуже. Да, и еще через беременность… бр-р-р, какая же все-таки мерзость… Неужели у вас там кто-то это использовал?
– Это был не особенно популярный метод, – пожал плечами Креол. – Не отвлекайся, отвечай дальше. Назови мне достоинства и недостатки методов.
– Что, всех?! – ужаснулась Вон.
– Можно по очереди, – смилостивился Креол. – В чем главный недостаток территориального метода?
– В чем недостаток… люди на дороге!
– Неправильно. Какие еще люди, на какой дороге?
– Да я не про это! – перебила его Ванесса. – Там люди впереди! То есть, пока еще не совсем люди… но какой-то местный транспорт!
Поняв, в чем дело, Креол согласился на некоторое время отложить экзамен. Все-таки первый контакт с туземцами – это очень важно. Маг бесцеремонно перелез на переднее сиденье и скомандовал:
– Тормози. Посмотрим, кто там такие.
Кан Мушкулорос утопил стержень скоростей до предела. Грузовой декапод оглушительно закашлялся, замедляя ход. Эта дряхлая развалина принадлежала семье Мушкулоросов еще до Судного Часа – и за сто с лишним лет ужасно износилась.
Впереди на дороге показался чужой транспорт, а это означает встречу. На сконевых равнинах Хайгонды встречи случаются не так часто, чтобы их игнорировать. Чужак может оказаться врагом – и тогда Мушкулоросам придется оборонять свои жизни и драгоценный декапод. Но чужак может оказаться и нейтралом – тогда можно будет обменяться новостями, а возможно и выменять что-нибудь полезное.
Единственное, кем чужак оказаться не может – это другом. Друзья в Хайгонде – непозволительная роскошь.
– Кто там, родной? – озабоченно спросила Ниля.
– Какой-то очень странный под, дорогая, – ответил Кан, выдвигая верхний скопер и приближая обзор. – Наполовину прозрачный и совсем без ног…
– Антиграв? Давненько я уже их не видела…
– Нет, не антиграв. У него внизу что-то круглое… и вертится…
– Вот так странность! – поразилась Ниля. – Мне принести плазмер, родной?
– Конечно. И детей спрячь.
Сам же Кан заученным движением вытащил из тормозка длинноствольный сжатострел. Еще довоенный, но по-прежнему работающий безупречно. В Хайгонде оружие – это жизнь. Пока оружие в твоих руках цело, пока обойма полна, а энергетик не разряжен – ты будешь жить.
Кан раздвинул бойничную прорезь и выставил ствол на воздух. Изначально в престарелом декаподе не было ни бойниц, ни скопера – зачем они могли понадобиться мирному грузовику? Но после Судного Часа средствами обороны обзавелась почти вся уцелевшая техника. Если на транспорт можно было установить что-нибудь стреляющее – устанавливали обязательно.
Странный безногий под остановился напротив декапода Мушкулоросов. Двери у него не разъехались, не изгладились, а просто распахнулись, словно на петлях. Видимо, послевоенная самоделка – до Судного Часа такие примитивные конструкции не производили.
На дорогу вышли трое. Первый – высокий, смуглый, с длинными черными волосами, затянутыми в хвост. Выглядит на двадцать с небольшим. Одет зажиточно – явно довоенная одежда, и на удивление хорошо сохранившаяся. На ногах кожаная обувь – большая редкость по нынешним временам.
Его спутница тоже выглядит необычно. Девушка лет восемнадцати, тоже черноволосая, тоже зажиточно одетая и с очень странными чертами лица. На правом глазу черная повязка, а левый узенький, как танковая бойница – Кана аж передернуло, когда он представил, до чего плохо эта бедняжка должна видеть. Мутантка, не иначе.
