Она почему-то подумала о капитане королевских гвардейцев Феррасе Вансене. Впрочем, Бриони тут же мысленно отругала себя за неуместное воспоминание. Кто он такой, этот человек с самым обычным лицом и самыми обычными каштановыми волосами? Он всегда был так безупречно почтителен, что в этом можно было усмотреть проявление скрытой гордыни. Правда, теперь Бриони твердо знала: капитан гвардейцев не виноват в гибели ее старшего брата, как она полагала раньше. Все равно этот человек не значил для нее ровным счетом ничего. Он простой солдат, он видел в жизни лишь казармы и таверны. Можно не сомневаться, что в свободное время он наливается пивом и развлекается с дешевыми шлюхами.
Но в глубине души Бриони не могла не признать: ей было бы приятно увидеть сейчас задумчивое внимательное лицо капитана. Все-таки странно, что она вспомнила о нем в таких обстоятельствах и с такой теплотой.
«Мероланна. Как же я могла забыть о милой старенькой тетушке Ланне!»
На самом деле тетушка Ланна приходилась Бриони двоюродной бабушкой. Конечно, она будет счастлива обнять свою внучатую племянницу. Но каково ей сейчас? Бриони ощутила острый приступ сострадания. Бедная, бедная тетушка! Наверняка с ума сходит от горя и тревоги. Ее обожаемые близнецы исчезли, а от привычной жизни остались лишь воспоминания. Но Бриони не сомневалась, что Мероланна сумеет выдержать любые тяготы. Она будет жить ради других, ради спасения семьи, ради новорожденного сына Олина и Аниссы. Вспомнив о младенце, Бриони ощутила мгновенный укол ревности. Конечно, тетушка Ланна окружит его своими заботами. До последнего вздоха она будет оберегать семью Эддонов.
«Тетя, милая тетя, я непременно вернусь и крепко сожму тебя в объятиях! Я расцелую твои старые щеки, и они покроются румянцем. Представляю, сколько ты прольешь радостных слез. И сколько слез пролью я сама…»
В самом деле, старая герцогиня частенько плакала от радости, а в часы печали глаза ее оставались сухими. Внучатая племянница унаследовала эту привычку.
«Ты будешь гордиться мной, — продолжала свой беззвучный монолог Бриони. — Знаю, ты скажешь: нашей Бриони ума не занимать. И храбрости тоже. Эта девочка поступила в точности так, как сделал бы ее отец…»
Голова Бриони склонялась все ниже, мысли о предстоящем дне кружились у нее в голове и становились все более туманными. Наконец усталость взяла свое, и принцесса погрузилась в сон.
Беглецы достигли холмистого побережья на севере Марринсвока как раз в тот час, когда рассветное солнце позолотило гребни волн, разбивавшихся о камни пустынной бухты. Бриони высоко подоткнула домотканую юбку, которую ей дала Эна, и помогла девушке из племени скиммеров вытащить лодку на мокрый песок. По-прежнему дул ледяной ветер, высокая трава на дюнах качалась под его порывами, как волны.
— Где мы? — спросила Бриони.
Шасо ничего не ответил, выжимая свою потрепанную одежду. Бриони пришлось переодеться в юбку и кофту Эны, а старому воину досталась просторная, побелевшая от соли рубаха Турли и линялые штаны, едва доходившие до колен. Это одеяние никак не соответствовало изборожденному морщинами после долгого заключения лицу Шасо дан-Хеза; оно делало его похожим на древнего духа, ради потехи напялившего на себя детские обноски.
— Полагаю, мы неподалеку от Кайнмаркета, — заметил Шасо, озирая окружавшие бухту холмы. — До Оскастла три-четыре дня пути.
— Кайнмаркет вон там. — Эна указала на восток. — За теми холмами, к югу от большой дороги. Вы доберетесь до него прежде, чем солнце поднимется над холмами.
— Только если мы двинемся туда прямо сейчас, — откликнулся Шасо.
— Да что, скажите на милость, нам делать в этом вашем Кайнмаркете?
Сама Бриони в Кайнмаркете никогда не была, но она знала, что это маленький городок, где ежегодно устраивается ярмарка, которая служит для королевств Пределов важным источником дохода. Она смутно припоминала также, что, судя по рассказам, там есть река, которая протекает через город или поблизости от него. В любом случае, принцесса не представляла, зачем им понадобился столь незначительный городок.
— Это же настоящая дыра! — воскликнула она.
— Дыра или не дыра, но там мы разживемся едой, — заметил Шасо. — Или вы полагаете, ваше высочество, что есть изгнанникам не обязательно? Я придерживаюсь иного мнения. Должен признаться, я не отношусь к числу искусных охотников и вряд ли сумею добыть дичь нам на обед. По крайней мере, пока мои старые ноги не обретут прежнего проворства.
— А куда мы направимся после?
— В Оскастл.
— Зачем?
— Слишком много вопросов, ваше высочество, — отрезал Шасо и бросил на принцессу взгляд, который многих вгонял в дрожь.
Но Бриони была не робкого десятка.
— Ты сказал, что сам будешь принимать решения, и я дала слово, что не буду тебе перечить, — сказала она. — Но я не обещала, что не буду задавать вопросов. А ты не предупреждал, что откажешься отвечать.
Шасо что-то сердито пробурчал себе под нос.
— Сейчас не время задавать вопросы, — произнес он вслух. — Возможно, такое время наступит, когда мы выберемся на дорогу. — Он повернулся к Эне. — Передай твоему отцу мою благодарность, девушка.
— Но нас доставил сюда не ее отец. И не он всю ночь без устали работал веслами, — заявила Бриони, со стыдом вспоминая свой спор с Эной относительно высадки на скале М'Хеланс. — Я очень тебе признательна, — сказала она, стараясь придать своему голосу и осанке поистине королевское величие, — И можешь не сомневаться, я никогда не забуду о том, какую помощь ты нам оказала.
— Я в этом не сомневаюсь, госпожа, — откликнулась Эна и сделала не слишком почтительный реверанс.
«Откуда взяться благоговению, если эта девица видела, как я сплю и пускаю слюни, — вздохнула про себя Бриони. — Было бы странно, если бы после этого она относилась ко мне как к живому божеству».
В глубине души Бриони сомневалась, что после того, как она лишилась короны, замка и всех привилегий, ей хочется королевских почестей. Пожалуй, это заставило бы ее острее ощутить ужас нынешнего положения.
— В любом случае, благодарю тебя, — кивнула она.
— Желаю удачи вам обоим, лорд и леди, — сказала Эна и уже направилась к лодке, но вдруг резко повернулась. — Помоги мне Святой Пловец, я совсем забыла! Хорошо, что вовремя спохватилась, иначе отец зажарил бы меня заживо. — С этими словами Эна вытащила из кармана своей широкой юбки маленький мешочек и протянула его Шасо. — Здесь деньги, они пригодятся вам в дороге, господин. — Эна бросила на Бриони взгляд, в котором сквозила откровенная жалость, и добавила: — Купите принцессе хорошей еды.
