— Вы сказали, что были в Сомбре алхимиком…
— Очень недолго. И пользы от меня было немного, поскольку я знаю, на что способен дракон. Я им так прямо и сказал: вы не сможете выстоять. Вы, со своими пушками, ловчими сетями и горшками с зажигательной смесью — ничто против драконьего пламени! Армия и алхимия не помогут, тут нужно иное средство. Они не поверили… Мы будем молиться, сказали они. В Фиоре тоже ничего нет, кроме пушек и сетей. И вот итог — дракон сжег Сомбру, но Фиоре, который от него через реку, — не тронул. Почему? Каким секретным оружием владеют его жители?
— Вы что, намекаете на Луку, этого сумасшедшего кузнеца? — удивился Даниэль. — Но это же несерьезно.
— Еще как серьезно. Вам известно, что он от имени Змееборца благословил пушку, из которой ранили дракона? Пушка! Из этих новомодных штуковин не попасть даже в крепостную стену, — что уж говорить о драконе?
— Говорят, этот кузнец — невежественный простолюдин, который едва умеет читать и писать…
— Вовсе нет. Он самоучка, но весьма начитанный и любознательный. У него дома прекрасная библиотека…
— А вы откуда знаете?
— Я у него бывал. Лука забавный тип, он начал чудить еще до нападения дракона. Все, что он делает, — по его словам, — он делает милостью Змееборца. Лука называет его своим личным другом…
— Он что, фанатик или безумец?
— В Фиоре его считают еретиком. И это вполне объяснимо. Кто сумеет понять, что он делает, если он сам этого не понимает? Вы слышали о розовом тумане, который отпугивает драконов? На следующий день после налета Лука принес магистрату горшок, из которого валил розовый дым, и сказал, что больше налетов не будет. Кто его знает, из чего состоит этот туман, но драконы в самом деле больше к Фиоре не приближались…
— Квалифицированный алхимик разобрался бы, — задумчиво заметил Даниэль. В глазах у него возник слабый проблеск интереса. — Если бы привезти его сюда…
— Лука не покидает города. Неужели вы думаете, что местные власти его выпустят? А вот мы могли бы посетить его…
— Мы?
— Да. Я предлагаю вам устроить поездку в Фиоре.
Даниэль покосился на собеседника, но не мог понять выражение его лица в неровном мигании ламп.
— Все бросить и поехать в Фиоре? Какая странная идея! У меня здесь множество дел…
— Уже нет. И подумайте о том, что завтра к вам повалят желающие увидеть, чем завершился opus magnum. Герцог потребует результатов…
— М-да…
— А вы, вернувшись из Фиоре, их представите!
— Но почему вы сами не пошли к этому Луке?
— Я у него был, — сказал Вальтер. — Заказал, — цитирую дословно, — «оружие, способное убить сильнейшего из драконов».
— И у него ничего не вышло?
— Ну почему же — вышло. Лука выковал мне меч, Змея Бездны ему в глотку, неплохую чинкуэду! Я ее потом брату подарил — тот любитель позвенеть клинками… А Луке сказал — ну и на что мне меч? Как я смогу убить им огненного дракона, который одним выдохом уничтожает город?!
— А он?
— Лука ответил, что против того дракона меч и не годится. «Вы же заказывали против «сильнейшего», а кто вам сказал, что огненный дракон — сильнейший»?
Даниэль изумленно посмотрел на странного гостя.
— Но почему же вы ему не сказали, что это не то?
— А он ответил: «Не то я не делаю».
Вальтер подошел к алхимику и положил ему руку на плечо.
— Поедемте, мэтр. Совершим еще одну попытку. Вы, как специалист, поставите кузнецу правильную задачу, и он сделает «то». Мы можем выиграть одним ударом!
— Но меня же объявят шпионом и предателем! — жалобно возразил Даниэль. — Герцог никогда не даст мне разрешения уехать из города!
— Значит, поедем тайно. Придется рискнуть.
— Но почему именно я?!
— Кто же, как не вы? — Вальтер наклонился, заглядывая в растерянные глаза алхимика. — Вы хотите расквитаться? Отмстить за вашу дочь? Тогда ищите оружие против драконов! Изгоним тварей из людских земель в их логовища — и там добьем! Они получат по заслугам и заплатят за все!
— Они заплатят! — повторил Даниэль с воодушевлением, но потом на его лице снова возникло озабоченное выражение.
— Но как же интересы герцогства Каррено? Когда в Фиоре узнают, что я придворный алхимик, они могут в уплату за помощь потребовать от меня сотрудничества!
— Непременно потребуют. Но есть сейчас вещи поважнее патриотизма, — возразил Вальтер. — Да, не исключено, что от вас захотят получить какие-то секреты. Но поймите, сейчас всех интересует только одно — способ защититься от драконов. Не делиться им — приближать всеобщую гибель!
— Да, да, вы правы! — Даниэль поднял голову. — В наши времена угроза нависла над всем человечеством. Ему и надо служить!
— Я восхищен вашим образом мыслей! Позвольте пожать вам руку как патриоту человечества!
Вальтер соскочил со стола.
— Собирайтесь! Выходим ночью.
— Этой?!
— Чего тянуть? У вас что, свидание с дамой?
— Избави Змееборец!
— Тогда в полночь, у восточных ворот…
Облака текли над пастбищами, клубясь, сплетаясь и расплетаясь, как белые косы. Пестрые травы трепетали под ветром. Накрапывал дождик. Тропа незаметно превратилась в широкую, разбитую дорогу. С полей тянуло навозом. Появились каменные изгороди и первые подворья с большими, приземистыми домами в окружении хозяйственных построек.
— Что это такое зеленое? — с любопытством спросила Аличе, указывая на косматые шары на садовых деревьях.
— Омела, — ответил Грег. — Ее и в лесу полно, только в листве не видно.
— Это куст? — Аличе подошла поближе, разглядывая клубок сочных, ярко-зеленых листьев на чахлой яблоньке. — А где у него корни?
— У омелы нет корней — она пьет соки из дерева, на котором живет.
— Так почему ее не срежут?
— Боятся, — хмыкнул Грег. — Верят, если срезать омелу, то дом поразит молния. Ее так и зовут — грозовой куст. А еще драконье деревце.
— А почему драконье?
— Потому что, не касаясь земли, в небе рождается, в небе и живет.
— В небе рождается, — повторила Аличе. — Глупости какие! Как может что-то родиться в небе?
Омельники оказались большой, зажиточной с виду деревней. После долгого пути в диких, безлюдных местах большие беленые дома с замшелыми черными крышами, окруженные пристройками, выгонами и огородами, радовали глаз. По дворам бродили куры, на задах мычала скотина. Откуда-то запахло свежим хлебом. Аличе сглотнула слюну.
— Богато живут! — сказала она, невольно сравнивая просторные подворья с убогими лачужками бедноты на Равнине.
