Кантор выпил, бросил в рот соленый орех и принялся за мороженое.
— Послушай, — заговорил Торо, с любопытством наблюдая за ним. — А если не секрет, откуда такое пристрастие к мороженому? Стоит тебе попасть в цивилизацию, и ты его лопаешь в огромных количествах.
— Просто люблю, — пожал плечами Кантор, приканчивая первую порцию и поглядывая на вторую — У меня было тяжелое детство, и мне не давали мороженого. А так хотелось! А потом у меня была тяжелая юность. Я очень болел, и мне опять не позволяли есть мороженое, а еще пить и курить.
— И с девушками водиться не давали, — засмеялся Ромеро.
— Глупый ты, — как-то совершенно беззлобно сказал Кантор. — Если бы мне не давали водиться с девушками, я бы сейчас с ними водился, так же как ем мороженое. И в таких же количествах.
— Не хочешь говорить, не надо, — отозвался Эспада. — Но зачем же так прикалываться? У тебя такие правдоподобные шутки получаются, что вот Ромеро, например, может вполне принять за правду.
Кантор засмеялся и потянулся за второй вазочкой.
— А что, я произвожу впечатление тяжелобольного человека?
— Иногда, — серьезно сказал Торо.
Он хотел еще что-то добавить, но Эспада вдруг резко вскочил, опрокинув стул, но поймал его на лету и тут же произнес:
— Прошу вас!
Кантор оглянулся. Азиль, как всегда, подошла совершенно бесшумно. Даже он не услышал.
— Спасибо, — сказала она и села, с откровенным любопытством разглядывая мистралийцев.
Эспада огляделся и схватил ближайший свободный стул. Господа, сидевшие за соседним столом, неодобрительно проследили за уходящим стулом, затем подняли взоры на прическу Эспады и дружно уткнулись в тарелки, сделав вид, что ничего не заметили.
— Здравствуй, Азиль. — Кантор улыбнулся и поставил мороженое на стол. — Как поживаешь?
— Неплохо, — ответила она. — А ты? Еще не надумал?
— Почти, — кивнул Кантор. — Но не сегодня. Ты познакомишь меня со своей подругой? Я ее только что видел в зале.
— С Ольгой? — Азиль встревоженно завертела головкой, разыскивая подругу. — Точно, вон она. Да здесь вся библиотека… Надо ей сказать, чтобы домой уходила.
— Почему? — удивился Кантор.
— Ты же видел Казака. Знаешь его?
— Немного. А ты поняла, что он сделал?
— Увидела. Есть у него такое милое заклинание собственного сочинения: «Стань собой».
— Ой-ой… — тихо сказал Кантор. — Представляю, что начнется в кабаке, когда все станут собой… Это пока трезвые — еще ничего, а как выпьют… А что же ты не уходишь?
— Мне это не страшно, я-то всегда остаюсь собой. А вот Ольгу надо спровадить, а то может случиться скандал. Я вижу, чепчик она уже сняла, значит, началось.
— При чем тут чепчик?
— Она его ненавидит, — улыбнулась Азиль. — Носит, потому что положено, и ругается все время по этому поводу. Ольга по сути своей бунтарская душа, и, став собой, она начнет протестовать против всего, что ей не нравится. Скандал гарантирован.
— Постой, — попросил Кантор. — Познакомь меня с ней, и мы вместе уйдем. У нас еще есть время?
— Есть. — Азиль внимательно и пристально оглядела его товарищей.
— Выбираешь? — спросил Кантор. — Или просто заглядываешь? Нравится кто-то?
— Выбери меня! — не удержался Ромеро. — Я очень хочу!
— Хоти в тряпочку! — осадил его Кантор.
А нимфа, с улыбкой посмотрев на Ромеро, сказала:
— Нет, ты мне не нужен, — потом перевела взгляд на Торо. — А тебе не нужна я, — и остановилась на фехтовальщике. — Ты мне нравишься. Хочешь, я приду к тебе сегодня?
Эспада слегка оторопел и вопросительно посмотрел на Кантора.
— Что ты мнешься? — улыбнулся Кантор. — Соглашайся.
— А где?
— Ради такого случая сними отдельную комнату. Деньги есть или тебе дать?
— Есть, конечно… А что я еще должен делать? — растерянно спросил Эспада.
— То же, что и обычно. Что ты, как маленький, — успокоил его Кантор.
— Просто я никогда не встречался с нимфой…
— Не бойся. Я подойду к тебе чуть позже, — засмеялась Азиль и повернулась к Кантору. — Ты умеешь танцевать фламмо?
Кантор прислушался к музыке и в очередной раз одарил присутствующих ослепительной улыбкой.
— Какой же мистралиец этого не умеет?
— Потанцуешь со мной?
— Ну конечно!
Они одновременно подхватились со стульев и вприпрыжку направились в центр зала. Эспада проводил их взглядом и спросил:
— Ну что, вы уйдете или останетесь?
— Мне-то все равно, — пожал плечами Торо. — Не думаю, что я настолько двуличен, чтобы бояться этого заклинания. Но мне до смерти интересно, что же еще, кроме танцев, отмочит Кантор, став собой.
— Не знаю, что отмочит Кантор, — вздохнул Эспада, — а вот мне надо уходить поскорее, потому что меня начинает одолевать сильное желание вызвать кого-нибудь на поединок.
— И чего я сюда пришла? — ворчала Клара — Что интересного в том, чтобы есть, выпивать и плясать? Я вообще плясать не люблю. Лучше бы почитала дома книжку. Или пошла в гости к Жаку. Он стольким интересным вещам научился от переселенцев, с которыми работает… Я тоже хочу работать с переселенцами. Это интересно.
— А я хочу замуж, — заявила Лаура. Ее кавалер обреченно вздохнул.
— А я не знаю, чего хочу, — сказала Ольга. — Зато точно знаю, чего не хочу. Не хочу ходить в этом траханом чепчике и этом платье. Не хочу, чтобы каждая засранка, которой бог ума недодал, хихикала тут непонятно над чем. И вообще, думаю, не надрать ли ей задницу.
— Ты имеешь в виду Зиану? — уточнила Клара. — Она, конечно, вредная, но драться некрасиво. И ругаться такими словами тоже. Пусть себе пляшет со своим младшим писарем. А ты не хочешь потанцевать?
— Не умею, — вздохнула Ольга. — Я ваших танцев не знаю. А Зиана, кстати, танцует как корова. Я бы на ее месте и не выходила позориться. То ли дело Азиль.
— По сравнению с ней мы все коровы. А посмотри, какой у нее кавалер!
— Да, он красивый, — согласилась Ольга.
— Не сказала бы, что он такой уж красивый, но танцует здорово. И как Азиль не боится с мистралийцами связываться?
— А ей-то чего бояться? Она же, наверное, затем и подошла к ним, чтобы найти себе мужчину на ночь. Да и кто обидит нимфу?
— Всякие бывают люди, — наставительно заметила Клара.
Музыка сменилась, и пары стали возвращаться на места. Азиль со своим кавалером направилась почему-то к их столу, издали махая рукой.
— Ольга! — крикнула нимфа, приблизившись. — Подойди сюда.
«Значит, это все-таки он, — подумала Ольга, выбираясь из-за стола. — И она хочет нас познакомить».
