Комэск деликатно посмеялся и оценил:
– Месяц дежурным.
– Неделю. Он ведь правильную …ёвину нашел, этот Миша! А вот механика переводить надо. Знаешь Мишу?! – неожиданно рявкнул Козлов, впиваясь глазами в Стаса.
– Так точно… – промямлил Стас, машинально принимая стойку «смирно».
– Не бери с него пример, лейтенант Васильев. Ну, желаю вам счастливого полета!
Джип укатил.
– И вам чистого неба… – процедил комэск вслед джипу. – Между прочим, Васильев, командир дал ценный совет. Механик – это ваша жизнь. Он за вас бояться должен. А чего за вас бояться, если вы свой парень? Для своего парня можно сделать тяп-ляп… Напутает в настройках, вы гробанетесь, будет очень худо всем. Уважайте механика, но держите с ним дистанцию.
– Понял. Разрешите обратиться?
– Ну попробуйте.
– Почему слабое звено? – спросил Стас. – Ведь Бобров же.
На самом деле его подмывало спросить про средство от потливости ног, но это было как-то не по уставу.
Комэск тяжело вздохнул,
– Слабое звено… Рано или поздно вам расскажут. Наверное, лучше, если я. Понимаете, звено очень способное к пилотажу. В этом смысле оно сильнее некуда. Но Чумак и Хусаинов – из экспериментального набора. Очень непростые люди.
– Они… Какие-то особенные?
– А вы не заметили?
Стас думал, что ответить. На первый взгляд Чума и Хус казались славными парнями. Если что и можно поставить им в минус – так чудовищное самомнение. Но они не тыкали этим самомнением Стасу в нос. Оно просто у них было. Угадывалось в каждом слове, в каждом жесте. И выглядело органичным. А что выглядело неестественным?
Пожалуй, сам факт присутствия Чумы и Хуса здесь.
– Они же не военные! – выпалил Стас.
Комэск поглядел на него с уважением.
– Нормально, Васильев, – сказал он. – Похоже, вы еще лучше, чем ваша характеристика из училища. Только когда взлетим, без команды не выпендривайтесь, я нынче за завтраком слегка пожадничал. Вот и гуляю. Пройдемся еще чуток. М-да… Они не военные. Погоны вроде носят, а в моральном плане – не наши люди. Первого своего ведущего практически съели. Был жуткий скандал. Их раскидали по звеньям, стало еще хуже. Тогда вызвался Бобров, сам вызвался, и с ним они слетались. Вас это, в принципе, не касается, вы им не командир. Но не вздумайте учить их жизни. Загрызут. И ни в коем случае не учитесь жизни у них, слышите? Не сможете нормально служить потом. Запомните: они сами по себе, вы сами по себе!
Стас только кивал в такт репликам комэска. Он не ждал такой откровенности. Но у того, видно, наболело.
– Чумак и Хусаинов – просто не созданы для службы, – доверительно сообщил комэск. – А Пейпер, тот был вообще идиот. Настолько идиот, что его в полку жалели. Правда, у Пейпера не хватало души заметить это. Немец он и есть немец, даже когда русский… Вот, пожалуй, и все, что могу доложить.
– Но почему они не уволятся, если им тут плохо?! – почти вскричал Стас. – Зачем вообще был экспериментальный набор?
– А кто сказал, что им плохо? – удивился комэск. – Они который год пьют мою кровь! Я похудел с ними! У меня нервы ни к черту! Они тут прекрасно устроились! И куда им деваться? Их не возьмут ни в гражданские летчики, ни в испытатели. А они больше ничего не умеют! Только летать и пить мою кровь! И еще клевать мою печень!
Он умолк, отдуваясь. Тирада явно шла из самых глубин исклеванной печени комэска.
– Экспериментальный набор… – пробормотал он. – Искали талантливых. Отбирали по секретной методике лучших русских летчиков нового поколения. С врожденными способностями к пилотажу. Набрали пару сотен, а они уже в училищах брыкаться начали. Строем ходить не могут, субординации не понимают, начальство для них всегда недостаточно умное. Естественно, они же талантливые! Знают все лучше тебя, каждый в душе маршал авиации!.. Ну и поувольнялись в большинстве своем. До нас добралось от силы человек десять. На сегодня осталось двое. Месяц назад было трое, потом стукнулся Пейпер… Нет, они в принципе славные ребята, я их не виню. Вот у вас есть талант, Васильев? У вас что-нибудь получается как бы само собой?
Стас задумался. Он с детства удивительно метко бросал снежки – но не скажешь же такое комэску.
– Они летают, как мы с вами дышим, Васильев. Им пришлось только научиться управлять машиной и понять ее пределы. Всему остальному – видеть воздух, видеть землю, класть мишени с одного захода – они не учились. Сразу умели. Готовые асы. Никогда не зевают, живучесть невероятная. Ну и гонор соответствующий. Самолюбие – ужас просто. А у всех, кто нормальный, рядом с ними развивается комплекс неполноценности…
Стас представил, каково ему будет летать с пилотами, что родились «готовыми асами», и отчего-то первым делом пожалел не себя. Он-то будет учиться. Стремиться встать с асами вровень. А они?..
– Как им, наверное, тут одиноко… – предположил Стас. – Без таких же особенных вокруг.
– Что вы! – комэск даже руками всплеснул. – Чумак и Хусаинов – братья по оружию, лихоманка их забери! – счастливое исключение… Да эти экспериментаторы терпеть друг друга не могли!
* * *
– Кто пойдет к командиру? – спросил Чумак. И сам же ответил: – Тот, кто больше всех хочет летать! А это?..
– Это Стас, – решил Хусаинов. – Он уже летал сегодня и теперь хочет еще.
– Верно. Заодно и познакомятся. Лейтенант Васильев, прими координаты. Шестая линия, дом шесть, промахнуться невозможно.
– У самой реки, – подсказал Хусаинов. – Стас, вы там ничему не удивляйтесь, будьте милы и естественны. Слишком не умничайте. Не вздумайте принести ради знакомства бутылку или еще чего. Наденьте повседневную форму. Особое внимание обратите на носки, они могут быть только уставного цвета. А то я, простите, заметил у вас давеча какие-то серые. Дать вам черные? Не надо? Хорошо.
– И не надвигай фуражку на глаза, – посоветовал Чумак. – Тебе рано еще.
На выходе из части Стас встретил Мишу. С первого дня в училище его звали просто Миша, а после выпуска – «лейтенант Миша». Он был из тех людей, которые всегда знают все про всех и со всеми друзья. Простая душа – недаром Козлов не смог наказать его строго.
Миша шел заступать на дежурство, но охотно задержался поболтать. Естественно, Миша был в курсе дел полка, будто служил тут не первый год. Наверняка он знал и про средство от потливости ног для Чумака.
Миша завалил Стаса полезной информацией. Васильеву, оказывается, и повезло, и не повезло угодить в звено Боброва. В полку его звали «слабое звено», имея в виду очевидную слабость на голову. Стас узнал, что Чумак – знаменитый склочник, Хусаинов – чудовищный зануда и интеллигент, а у Пейпера было прозвище «робот-андроид». Их ненавидели. «Экспериментаторы» сразу восстановили сослуживцев против себя, едва появились здесь. Большинство удалось выдавить на гражданку, а эта троица – задержалась. Первый их звеньевой долго терпел, но сорвался, когда Чумак начал высокомерно учить его, как надо уходить от ракеты с тепловой головкой. Взял и надавал Чумаку по морде. Звено в ответ скрутило командира и искупало в отстойнике. Это в полку называется «петля Чумака». Так же назвали уникальный маневр ухода от ракеты, прописанный теперь в мозгах всех «Воронов».
