- Я не знаю, зачем это и к чему, - услышал вождь маннов ее словно смертельно усталый шепот. - Но я тебя не предам. Я сохраню тебе верность... Моя верность была отдана тебе, и остается у тебя... Что бы не случилось. Мой дух навеки покорен воле твоей, Светлый. Я не потеряю себя и не отвращусь. Если это то, чего ты от меня хочешь... Да будет воля твоя надо мной!
Марика поднялась так же резко, как до того упала для внезапной молитвы. Ее лицо показалось вождю еще более бледным, чем раньше. Но теперь прекрасная романка как будто успокоилась, словно прорвав какой-то давний душевный нарыв. Проведя ладонью по лицу и откинув назад недавно вымытые, еще влажные волосы, принцесса забрала со стола тяжелый том сказок и села обратно на ложе, подобрав под себя ноги. Открыв книгу, она принялась листать страницы, очевидно, желая в одиночку узнать окончание истории про заколдованного рыцаря.
Прошло некоторое время. Принцесса читала, не отрываясь и не переменяя положения. Ночь постепенно становилась глубже. Дрова в очаге прогорали, но было лето, и едва ли кто-то так поздно должен был прийти в покой, чтобы подкинуть их в огонь.
Вальгард решился. Заклятие мага по-прежнему прикрывало его, когда он, крадучись, вошел в комнату. Вождь маннов двигался тихо, замирая после каждого шага. На охоте ему пришлось убедиться, что у принцессы тонкий слух.
Марика не шевелилась. Она сидела на ложе, скрестив ноги. На коленях ее лежал большой том сказок, в котором принцесса лишь время от времени перелистывала страницы. Вальгард остановился прямо напротив нее, и ему были видны изгибы ее тела под небрежно наброшенным халатом, красивая грудь в вырезе рубашки и свешивавшиеся с плеч тугие темные завитки волос, которые отчего-то вызывали у манна особый восторг. Выждав еще совсем немного, Снежный Волк, наконец, решил, что повременил достаточно. Навряд ли сегодня принцесса еще ожидала гостей.
Вождь осторожно вытащил из-за пазухи мешочек с колдовским порошком и развязал его. Лежавший поверх порошка защитный камень он сунул в рот, а прочее содержимое мешочка бережно ссыпал в очаг.
Пламя треснуло, пожирая магию велла. Марика подняла голову, поглядев на огонь, и в ее зрачках отразились огненные блики. Вальгард, который перекатывал во рту камень с защитой от магии, тут же увидел, как эта магия начала действовать на ту, против кого она была направлена.
Марика с силой протерла глаза. Это ей не помогло, и она протерла их еще раз, оба сразу основаниями ладоней. Потом, сделав над собой усилие, приподнялась, удерживая книгу в руках. Должно быть, она решила, что внезапно навалившаяся сонливость - последствие усталости днем, а потому вознамерилась последовать совету сестры и лечь спать, но сперва отнести книгу на место.
В следующий миг сознание ее помутилось, и принцесса упала ничком обратно на кровать.
Вальгард спрятал мешочек. Подавив порыв сразу броситься к романке, он сходил к высоким дверям и запер их на засов. Потом вернулся обратно.
Миг-другой манн стоял над ранее недоступным, а теперь беззащитным перед ним женским телом. Марика лежала на боку, уронив одну руку на другую. Ее длинные густые волосы прикрывали лицо. Задравшаяся холщовая ночная рубашка обнажила маленькую ногу до самого бедра. Тяжелый книжный том свалился с кровати и лежал на звериной шкуре, заминая подогнувшиеся страницы.
Испытав приступ острой, почти звериной радости, Вальгард нетерпеливо шагнул к ложу и попытался перевернуть Марику на спину. Это удалось неожиданно непросто. Тело маленькой женщины оказалось тяжелым. Справившись с этим, Снежный Волк опустился коленом на ложе рядом со спящей принцессой и коснулся ее лица.
Одурманенная Марика спала тяжелым, беспокойным сном. На прикосновение вождя она ответила коротким подёргиванием бровей. Усмехнувшись, Вальгард поцеловал плотно стиснутые губы и, уже не выдерживая полыхнувшего в нем свирепого желания, развел полы халата, тиская сквозь рубаху крепкую, еще девичью грудь.
Манну приходилось сдерживать себя, чтобы не оставлять следов, которые могли его выдать. Ему хотелось истерзать это тело, чтобы проклятая ведьма стонала и выла под ним, чтобы сполна ответила за все причиненные муки. Вместо этого он лишь крепко мял все, что попадалось под его ладони, поднимая рубаху принцессы выше и полностью обнажая ее тело.
Марика дышала быстро и часто, словно понимала, что происходило с ней, но не имела возможности воспрепятствовать чинимому насилию. Вальгард не останавливался, чтобы, пядь за пядью, получить удовольствие от распростертой под ним прекрасной женщины. Он понимал, что времени у него было не так много. В любой миг кто-то мог войти к принцессе, а потому Снежный Волк торопился. Вождю хотелось верить в то, что эта ночь - не единственная, а просто первая, проведенная с бесчестной строптивой романской ведьмой. Потому он попросту желал теперь довести начатое до конца. Все прочее еще успеется позже.
На некоторое время он отстранился, разглядывая бессознательную принцессу. Марика лежала перед ним, по-прежнему тяжело дыша и подрагивая. Ее рубашка была сбита почти под горло, позволяя видеть девичье тело, крепкое и хрупкое одновременно, которое не смогли испортить две прошедшие беременности. Кожа будущей королевы казалась чистой, какой никогда не бывало у женщин юга, которые вынуждены были большую часть времени проводить на сильном морозе. Влажные курчавые волосы создавали ореол вокруг женского лица, и лицо это было самым прекрасным среди всех, какие только доводилось видеть манну.
Некоторое время вождь, забыв обо всем, просто любовался словно нарочно созданным природой совершенством женского естества. Но уже несколькими мгновениями спустя вспомнил, для чего преодолел столько сложностей, чтобы прийти сюда. Вспомнил он и о муках, которые доставила ему эта ведьма, и яростное томление поднялось в нем с новой силой.
Вальгард рванул завязки штанов и, опустившись на ложе, развел ноги дрогнувшей принцессы. Уже не имея сил сдерживаться, нагнулся к ней, прикладываясь губами к животу, мазнул ладонью по груди...
За миг до торжества его победы в коридоре раздался приближавшийся громкий топот. Дверь вздрогнула от того, что кто-то снаружи попытался толкнуть ее внутрь. Очевидно, пришелец не ожидал, что войти у него не получится, потому что вскинувшийся от бешенства Вальгард услышал приглушенный удивленный возглас. Громыхнуло сильнее, после чего тот, кто стоял в коридоре, грохнул в дверь кулаком. Кулак этот, если судить по звуку, был в боевой перчатке.
