Я потёрла руки и тут вспомнила, что Харен всё так же обнимает меня за талию, прижимая к себе. Это было странное ощущение. В этом объятии не было никаких чувств, только алкоголь в крови и мозгу, но я не вырывалась. Впервые меня обнимал мужчина. Так крепко. Так прижимают к себе любимую женщину, наверное.
Я оцепенела, глядя в его глаза, неожиданно наполненные теплотой и любовью. Я смотрела в эти глаза и не могла пошевелиться. Его лицо, всё в мелких морщинках. Так, значит ему нет и тридцати! Молодое лицо, красивое, не омрачённое тяжёлыми думами. Глаза не бегали, выискивая опасность, а прямо смотрели на меня. Чистые, немного пьяные и раскосые голубые глаза.
Я смотрела, как его лицо приближается к моему, как открываются его губы, готовые поцеловать меня. Мурашки забегали по всему телу, руки похолодели, а я всё так же смотрела в его глаза.
Когда до соприкосновения оставалась пара сантиметров, я отвернулась. Его губы коснулись моей шеи, вызвав мурашки по рукам и спине. Моё лицо и шея горели, внизу живота, словно кто-то ворочался.
Что же сейчас будет? Хочу ли я этого? А почему бы и нет?
Мысли плыли, не задерживаясь в моём сознании. Я уже не могла адекватно оценивать обстановку. И я совсем не пьяная! Что же это со мной?
Нет, нельзя. Просто нельзя. Я потом об этом пожалею. Я привыкла жить без сожалений. Так зачем тогда? Животное желание, не больше.
Я отстранилась от Харена. Шею всё ещё жёг его горячий поцелуй. Ловко вывернувшись из его объятий, я сжалась в самом углу, прислонившись к стене, моля всех известных мне богов, чтобы наёмник не приближался ко мне. Но он не был намерен так легко меня отпускать. Я же, не придумав ничего лучше, схватила со стола две кружки с вином: его, наполовину пустую и мою, даже не начатую; и, громко засмеявшись, сунула ему под ном вино с криком: «Ну, за нас, молодых! До дна!» и стала пить свою порцию, поглядывая за мужчиной. Наёмник сначала немного опешил, а потом улыбнулся и махом выпил своё вино. После этого он захохотал и упал головой на стол, захрапев.
— Наконец-то вырубился, — выдохнула я, утирая со лба пот.
— Неплохо приложился, — хохотнул маг. — Даже тарелки подскочили.
Я совсем про него забыла. Думаю, он от души повеселился, наблюдая за нами. Мне почему-то стало стыдно.
Я огляделась и ужаснулась. На столе стояли три пустых графина для вина, таких же, как я видела у гномов. Да, неплохо выпили.
А напиток и вправду был хорош. Сладкий, но не приторный, с приятным послевкусием и терпким запахом трав. Мне понравился. Пожалуй, заберу один графинчик себе в комнату. В одном меньше половины осталось, так что мне как раз будет. Я улыбнулась про себя.
Но перед тем, как вкусить сей прекрасный напиток в менее стрессовых условиях, нужно как-то доставить Харена в его комнату.
Комнаты! Мы даже не озаботились подготовить себе ночлег. Надеюсь, места есть и не придётся ночевать здесь, или хуже того — на улице.
Я присмотрелась к магу, ища признаки сильного опьянения. Не нашла и вздохнула с облегчением.
— Нам, наверное, спать пора? — мило улыбаясь спросила я, наблюдая за реакцией мага.
Гирриан задумчиво переводил взгляд с меня на наёмника и обратно.
— Мы все устали после долгой дороги, а завтра к жрецам в таком состоянии неприлично идти, — продолжила я.
Мужчина изобразил работу мозга.
— Нужно комнаты снять на ночь, а то тут спать неудобно.
Маг кивнул.
— Не могли бы вы подойти к хозяину этого замечательного заведения и узнать про ночлег?
В его взгляде промелькнуло понимание. Он тяжело встал и направился к стойке, где суетился хозяин.
Теперь нужно разобраться с Хареном. Маг, в его состоянии, сам еле ноги передвигает, не говоря уж о том, чтобы помочь своему другу, а я даже шага не сделаю с такой ношей тяжёлой. Я задумалась. Крепко так задумалась, пытаясь найти выход из сложившегося положения.
Но, видимо, боги, всех имён которых я не помню, сжалились надо мной и послали в пьяную голову мага отличную мысль.
К нашему столику приближалась делегация из хозяина гостиницы, Гирриана и пары здоровых детин бандитского вида.
Ребята ловко подхватили Харена и потащили вверх по лестнице, которая находилась на другом конце зала. Маг сел напротив меня и попивал из кружки вино. Хозяин же, предупреждённый, что платить буду я, радостно мне скалился, показывая ряд кривых, но белоснежных зубов.
Вздохнув, я спросила, сколько стоит ужин. Улыбка мужчины стала шире.
— Семь золотых и восемьдесят серебряных.
Кажется, я подавилась воздухом. Сколько-сколько? Мой кожаный костюм и то меньше стоил!
Я с непроницаемым лицом узнала стоимость графина вина, рассудив, что самым дорогим был именно он.
— Два золотых.
Неужели можно улыбаться ещё шире? Он рот то не порвёт?
— А комнату на ночь, сколько стоит снять?
Довольная улыбка хозяина достигла ушей.
— Золотой! А с удобствами — два!
Если я расплачусь, то денег у меня не останется совсем, а ещё нужно договориться на счёт лошадей. Но мои думы прервал голос хозяина.
— Зато за постой и чистку лошадей я не возьму ничего! Так сказать подарок гостю, посетившую мою таверну впервые.
Я кивнула и отсчитала нужную сумму. Хозяин, довольно виляя задом, прямо как его работницы, направился к своему месту.
Теперь в моём кошельке тихо бренчали немногочисленные серебряные монетки. Это навевало тоску. Я схватила со стола недопитый графин с вином, что добру пропадать, и встала со скамейки. Тут же ко мне подлетел мальчишка, сообщив, что сопроводит госпожу, то есть меня, до моей комнаты. Я кивнула на мага. Мальчишка тихо свистнул. Прибежал парень, лет двадцати с таким рельефным торсом, проступавшим через льняную рубашку, что я покачнулась от восхищения.
Мальчик потянул меня за руку, и я пошла за ним.
— Вашего друга сопроводят в его комнату, а вы, пожалуйста, следуйте за мной.
Мы поднялись на третий этаж гостиницы. Я крепко прижимала к себе графин с вином и страдала из-за высоких ступеней, в то время, как мальчишка резво бежал, волоча сумку наёмника и мою. Бедняжка! Я даже пожалела его.
Пройдя по коридору, мальчик остановился у одной из дверей, поджидая меня. Я охала и кряхтела, как старая бабка — сказывался сытый ужин, вино и уставшие от седла ноги.
Когда я добрела до своей комнаты, мальчик резво открыл дверь и, пропуская меня вперёд, занёс вещи в комнату и выскочил прочь.
Я минуты две стояла посреди комнаты, привыкая к темноте. Скоро я начала различать очертания мебели. В центре стояла шикарная кровать с колоннами и балдахином, слева находился шкаф, справа мягкий диванчик. На левой стене различались очертания двери.
