Сквозь толпу пробрался невысокий мужик, в домотканых штанах и такой же серой плохо выбеленной рубахе, немного постоял, хмуро разглядывая Костю, а потом замахал руками на девушек и баб:
— Расходитесь. Ишь сбежались, чтобы посмотреть на голого мужика. Глаза-то свои бесстыжие отведите, побойтесь бога. Нечего тут баловством заниматься. С пришлым человеком как-нибудь без вас разберемся, ваше дело кашу варить, да холсты прячь, а на чужаков у нас охранники есть.
— Подожди, Ефим, — остановил его кузнец. — Девок мне надо кое о чем спросить. Вы мне скажите, среди вас есть среди вас хоть одна Мелиссия? Может, кто так дразниться, или соврал, когда имя свое называл? Паренек эту девку ищет…
— Да, откуда у нас такая возьмется? Мы баловством разным не занимаемся, у нас все строго, а имя не наше, не местное. Может, паренек, заблудился и не в ту деревню зашел? Нет у нас никаких Мелиссиев…
Кузнец нахмурился, что-то соображая. Пока тот не придумал чего-то, что ему точно не понравится, Костя быстро скользнул в кузницу, подошел к очагу, подставляя замершие бока и руки ласковому теплу.
Мальчишка при виде его тут же забился в самый темный угол, настороженно поглядывая на него, выставив перед собой большой плохо скованный нож. Кузнец и кряжистый мужик зашли в кузницу.
— Это староста наш, Ефим, — представил его кузнец. — Он твою судьбу решать будет, если скажет убить — убьем, и рука не дрогнет, а если скажет оставить, то оставим.
— Да я вроде оставаться-то и не собирался, — Костик повернулся к Ефиму лицом, всматриваясь. Нормальный мужик, по лицу видно, что не дурак, и решительный, привыкший повелевать. Глаза оценивающие, спокойные. — Мне бы одежду, пусть рваную, а еще хорошо бы телефон, я позвоню, и за мной тут же приедут. А убивать меня нельзя. Вы, что, здесь совсем никого не боитесь? Узнают же, и всех посадят, прокуратура, думаю, даже в такой глухомани есть…
— Так говоришь, напали на тебя лихие люди? — хмыкнул недоверчиво староста. — А как же ты от дороги до нас по лесу шел? И почему к нам? Деревень вокруг хватает, по тракту их с десяток, а то и больше наберется — проще туда, чем к нам, мы далече от города находимся, да и бедные…
— Я же говорю по голове ударили, — вздохнул юноша. Не нравилось ему здесь, ой, как не нравилось. Скорее бы дали телефон, сотовых-то здесь похоже отродясь не видали. Тьфу! Даже думать стал, как они. — А сейчас сам не помню, куда шел… зачем шел…
— Голову покажи, — нахмурился Ефим. — Что-то я крови на ней не вижу, неправду говоришь, а я этого не люблю.
Костик тихо выругался и сделал шаг к стене, готовясь к драке, да только сзади навалился подручный, схватив за плечи. Сила у парня была недюжинная, схватил так, что даже ребра затрещали. Староста за волосы его схватил, голову наклонил, внимательно всю осмотрел и вздохнул:
— Ни шишки, ни крови, как я и думал. Врешь ты все!
Костя невесело усмехнулся.
— И что дальше Убивать будете, или разрешите позвонить в город?
— Может, будем убивать, а позвонить не дадим, нет у нас в деревне ни колокола ни часовни, ни к чему это нам, вера она же в душе…
— Мне ваш колокол не нужен, я про телефон спрашивал…
— Теле… фон говоришь? — староста задумчиво покатал на языке незнакомое слово. — Мы о таком сроду не слыхивали, да и в соседних деревнях тоже, это у вас в городе такой есть? А он зачем вам нужен?
«Точно староверы, — подумал Костя и задергал плечами, чтобы его отпустил подручный, но тот убрал свои руки, только увидев разрешающий кивок Ефима. Юноше стало как-то нехорошо, словно умерла последняя надежда. — Вот попал, так попал. Где-то читал, что они все заодно — могут и убить, труп за околицей закопают и никто не узнает о нем. Матушка погорюет, поплачет, да толку-то? Пашка расскажет историю о Стоун Хедже, поищут, не найдут и успокоятся. А где он? Как сюда попал? Неужели все-таки не сон?»
— Телефон — это такая трубка, в нее говоришь, а на другом конце тебя слышат, звук по проводам идет, а они по всей России растянуты.
— Нет, не слышали о таком, если здесь поблизости где-то был бы, точно знали бы. А Россия что такое?
— Так вы и о телевизоре ничего не слыхали? — слова о России Костик пропустил мимо ушей, решив про себя, что над ним издеваются. Родную страну по всему миру знают, чуть ли не в каждую войну его соотечественники стараются влезть. — А радио у вас есть?
— Это еще что за невидаль?
«Все… попал, — Костя вздохнул, все больше понимая, что дело даже не в том, что деревушка глухая, даже если это было и так, все равно что-то бы знали, дело, похоже, гораздо хуже — он оказался в другом времени. Видать, все-таки сон. — Как же отсюда выбираться? Одно пока ясно, надо вести себя тихо и смирно, чтобы оставили в деревне, иначе погибнешь без еды и одежды, а в лесу наверняка дикие звери водятся…»
— Телевизор — это когда что-то происходит в одном месте, а картинка оказывается здесь.
— Да… — Ефим вздохнул. — Парень, может что другое придумаешь, не такое странное. Вранье должно быть более правдоподобным, иначе кто ему поверит. А может, для разнообразия правду скажешь? Так откуда шел?
— Не помню, — юноша развел руками. — Как по голове ударили, все забыл, а то, что шишки нет, ничего не значит, на мне все быстро заживает — природа такая…
«А что ему еще говорить? Мир незнакомый, ничего здесь не знает, стоит назвать что-то, как окажется, что такого в округе нет, как и с телефоном и телевизором, хорошо бы вообще молчать, только есть очень хочется…
Нет, зря пришел в эту деревню, определенно зря. Правда, шел сюда, потому что думал — это сон. А сейчас что думать?»
— Природа, говоришь? — староста внимательно его еще раз осмотрел с ног до головы. — Только что же твоя природа царапины не заживила от колючек? Или ты это специально нам сказал, чтобы мы тебя колом осиновым проткнули? Мы вообще-то только оборотней знаем, у которых все заживает. Их убить трудно, сердце проткнешь, а как только нож вытащишь, а он снова встает, разорвать тебя хочет. Не хочешь ли ты сказать, мил человек, что оборотень? Так мы с тобой быстро разберемся…
— Это я неудачно пошутил, — Костя испугался, тем более, что сзади снова придвинулся подручный и схватил за плечи, а кузнец снова взялся за заготовку меча, которую поднял с земли, она уже остыла — И о телевизоре просто так сболтнул…
— Нет у нас к тебе веры, парень, а правду ты говорить не хочешь. Подумай, стоит ли врать? Убьем же… нам это раз плюнуть!
— Мне бы одежду, да поесть, и я бы ушел, — угрюмо проговорил Костик. — Хорошо бы еще меч, раз у вас тут средневековье, без него, похоже, будет никак…
— Одежда понятно, а меч-то зачем? Я понимаю топор, или там вилы, ими сподручнее…
