— Мне кажется, тебе жаль с ним расставаться, ведь такие прекрасные кони встречаются реже, чем красивые женщины,— Она безмятежно смотрела на молодого конюха, улыбаясь и перебирая бусины своего ожерелья.
Азимандр, уже в который раз пойманный в ловушку, чувствовал, что лишился коня, не получив ничего взамен.
Наконец Деянира позволила себя уговорить, и коня отвели к ней в конюшню. Она покинула Азимандра, одарив его насмешливым взглядом и словами притворной благодарности. Обманутый в своих ожиданиях, обозленный неудачей, Азимандр приказал высечь молодого конюха.
Когда, вернувшись домой, Деянира показала колдунье, какого чудного коня она получила в подарок, старуха хрипло рассмеялась, а потом сказала:
— Да, дочка, я вижу, ты и мне в хитрости не уступишь. Пользуйся, пользуйся красотой, пока молода! — Она загадочно взглянула на Деяниру и похлопала коня по холеной лоснящейся шее.
Круто повернувшись, Деянира ушла в свои покои, а старуха заковыляла на кухню, чтобы присмотреть за приготовлением блюд. В кушанья она добавила приправы и пряности, возбуждающие и поддерживающие любовное влечение, в вино подмешала одурманивающих трав из своих заветных мешочков. Сдобренный таким образом ужин должен был разжечь настоящий пожар в душе и теле молодого варвара.
Пока старуха колдовала на кухне, служанки готовили Деяниру к ночи любви. Они наполнили большой, выложенный разноцветным мрамором бассейн прозрачной водой, источающей едва ощутимый запах цветов. Деянира возлежала в бассейне, любуясь собой и наслаждаясь бархатным прикосновением воды, мягко обволакивающей и освежающей ее тело.
После купания служанки стали умащивать ее плечи, бедра, спину благовонными мазями и растертыми цветочными лепестками. Под их нежными, но крепкими руками кровь приливала к коже, и Деянира ощутила, как вместе с бодростью ее тело обретает удивительную легкость, почти невесомость. Прохладное прикосновение шелка приятно волновало, когда прислужницы облачали ее в платье, мягко ниспадавшее золотистыми складками. Волосы, забранные в причудливый узел, от малейшего прикосновения готовы были заструиться шелковистыми каштановыми волнами. Глаза и губы улыбались собственному отражению в зеркале — Деянира казалась себе богиней, сошедшей с небес на Землю. Служанки надевали на нее украшения, поправляли складки платья, но она их не замечала, погруженная в созерцание своей красоты, как будто гляделась в зеркало последний раз.
В это время Конан, в своем новом наряде похожий не на искателя приключений, а по меньшей мере на молодого военачальника, не спеша прогуливался по городу. Ведомый таинственной силой старой Кханды, он, улица за улицей, неминуемо приближался к дворцу Деяниры. И вот наконец киммериец остановился на знакомой площади, где полгода назад произошла роковая схватка. Теперь все было по-другому. Солнце приближалось к закату, косые тени перерезали площадь. Ворота распахнулись, словно приглашая его войти. Черные охранники стояли неподвижно, как изваяния. Конан с любопытством посмотрел на них, проходя мимо, но они даже не шелохнулись. Ворота тихо закрылись за его спиной.
По дорожке, ведущей к парадному входу, важно шел павлин. Дойдя до ступеней, он пронзительно закричал, вскочил на невысокую мраморную колонну и, свесив свой роскошный хвост и склонив набок изящную головку, уставился на незнакомца. Конан не переставал удивляться тому, что его окружало. Совсем не так он представлял, как войдет в этот дом. Вернее — совсем не представлял. Но ожидал, что это будет непросто. А тут… Тяжелая резная дверь отворилась, и две молоденькие служанки выбежали к нему, встречая его как долгожданного гостя. Конан шел за служанками, на ходу отмечая богатство отделки комнат и переходов и их поистине царскую роскошь. Наконец они вошли в большой зал, убранный намного богаче других. Ярко освещенный факелами из душистого сандалового дерева, со стенами и потолком, покрытыми затейливой позолоченной резьбой, он был похож на волшебный ларец, внутри которого хранилось бесценное сокровище — необыкновенной красоты женщина в золотистом платье, гордо, как на троне, восседавшая в кресле с высокой спинкой. Лицо ее не выражало ни удивления, ни испуга. Глядя прямо на Конана, она встала и пошла ему навстречу. Тихая музыка, доносившаяся как будто издалека, успокаивала и завораживала. Взяв Конана за руку, Деянира подвела его к одному из кресел, села рядом и заговорила:
— Ты, наверное, удивлен, киммериец, что тебя здесь так встречают? Еще вчера и я бы удивилась, если бы мне сказали, что я буду с нетерпением ожидать у себя какого-то варвара. Но сегодня! Сегодня — это не вчера.
Она улыбнулась и хлопнула в ладоши. Тотчас вбежали прислужницы, пододвинули невысокий стол с ножками в форме крылатых существ с разинутыми пастями. Их рубиновые глазки удивительно живо поглядывали на Конана. Ему, как совсем недавно в лавке Агассия, было приятно, что вокруг него вертится столько слуг, что молодая прекрасная женщина, которую он собирался завоевывать деньгами или силой, сама проявляет к нему интерес.
Служанки легкой стайкой упорхнули, снова оставив их одних. На столе дымился роскошный ужин, ароматы дивных кушаний и пряных вин защекотали ноздри киммерийца. Деянира с улыбкой разлила вино в кубки, отпила глоток и снова заговорила:
— Мне с детства снятся вещие сны. Снятся довольно редко, но я их очень люблю и жду с нетерпением. Сны всегда обещают мне радость — или подарок, или новую любовь, или какое-нибудь чудо. Вот и сегодня ночью мне снился молодой великан, и в руке у него светилось что-то ослепительно белое, как маленькая луна. Я спросила: «Кто ты?», и великан ответил: «Я — Конан-киммериец. Я шел к тебе издалека. Жди меня!» Я проснулась и долго лежала, стараясь удержать сон, а когда он все-таки ушел, поняла, что сегодня меня ждет большая радость. И вот ты здесь, со мной.— Она улыбалась и глядела на Конана лучистыми глазами, выражавшими, казалось, самое искреннее восхищение.
Допив вино из тяжелого золотого кубка, Конан достал одну жемчужину, покатал ее на ладони, любуясь бликами, и протянул Деянире:
— Сон и вправду вещий,— подтвердил он.— Эта жемчужина достойна твоей красоты, и я надеюсь, что остальные три тоже станут твоими.
Он пристально смотрел на нее ярко-голубыми смеющимися глазами. Старуха сказала, он будет ягненком. Ягненком?! Впервые в жизни Деянира почувствовала силу, которой могла бы не раздумывая подчиниться. Другие мужчины, хоть и платили ей за любовь, зачастую отдавая все, что имели, но все равно оставались ее рабами, ее игрушками. А этот варвар, даже выпив все вино и попробовав все колдовские кушанья старой Кханды, останется хозяином в ее дворце.
