Солдаты разбрелись по своим местам, а Винстон поковылял вдоль частокола. Несколько раз, завидев его фигуру, к нему, грозно воздев оружие, шагали пехотинцы и гвардейцы, но окруженный мощным щитом, Винстон не боялся даже шальной стрелы.
Наконец показались ворота. Перед ними в окружении дюжины гвардейцев и нескольких магов вглядывался в пелену тумана и ночи октат. В отличие от своих подчиненных дворянин не выглядел растрепанным — казалось, что он и вовсе не сомкнул глаз. Доспехи сидели на аристократе как влитые, не торчал ни один ремешок, даже длинные светлые волосы были тщательно спрятаны под шлемом. Рука дворянина поглаживала украшенную большим рубином рукоять кинжала, и вглядевшись истинным зрением, Винстон различил в клинке целый клубок плетений. Это определенно был артефакт и не из слабых.
Над магами и гвардейцами в воздухе мерцал небольшой огненный шар, разгоняя мрак и окрашивая туман в кроваво-красный цвет. Винстон почувствовал острый угол стыда — сам сотворить плетение света он не догадался.
— Что случилось-то? — Винстон обратился к тому самому адепту земли, в чей палатке он ночевал.
— А ты как думаешь? — полуодетый маг смерил юношу высокомерным взглядом, но решив, что сейчас не время показывать гонор, продолжил. — Стоявшие на страже клянутся, что все было как обычно, когда со стороны джунглей показался необычайно густой туман. Эти невежды даже не удосужились сразу разбудить магов, а принялись зажигать больше огня. Один из них за это и поплатился — какое-то животное разорвало ему горло.
— Видел я уже сегодня одно такое животное, — поежился Винстон.
— Только потеряв одного из своих, эти полоумные догадались ударить в гонг. К тому времени дежурный маг уже и так всполошился, почувствовав нарушенный контур сторожевых плетений. А потом обнаружили, что еще один из пехотинцев бесследно пропал, — фыркнул адепт земли. — Представляешь, даже не знают, когда он исчез. Ни криков, ни следов. Раз — и нет его.
— Не вижу ничего смешного, — Винстон зябко передернул плечами, вглядываясь в окутанный туманом ночной мрак, и удостоился презрительного взгляда от адепта земли.
Между тем к воротам в сопровождении гвардейца прибежал какой-то запыхавшийся толстяк, в котором Винстон узнал одного из магов воды. За спиной у него болталась кожаная торба. Целитель остановился, пытаясь отдышаться, но на него уже коршуном налетел октат.
— Делай что хочешь, но разгони этот туман! — голос дворянина звенел словно сталь. Сейчас он сам напоминал подобравшегося перед броском хищника.
Толстый целитель усердно закивал, и Винстон истинным зрением разглядел, как вокруг него заструились силовые потоки. Где-то на другом конце лагеря раздались отчаянный вопль и яростное рычание, но октат не повел и бровью, а в ту сторону поспешила пара гвардейцев.
Минута таяла за минутой, но туман окутывал лагерь прежней молочной пеленой, а лицо мага воды все больше становилось олицетворением бессилия и отчаяния. Наконец он в досаде топнул ногой и повернулся к октату.
— Не могу! Хоть режьте меня, не могу! Ничего не получается! Это не обычный туман. В нем есть магия воды и еще что-то хитрое. Оно словно склизкая змея постоянно от меня ускользает, не дает ничего сделать с этим скаренным туманом! — яростно выпалил маг и втянул голову в плечи, ожидая неминуемой бури. Но октат не стал срывать злость на целителе.
— Я так и думал, — кивнул дворянин собственным мыслям и погладил рубин на рукояти кинжала-артефакта. — Это сийяри. Эти чертовы хамелеоны вылезли из своих нор. Что же, придется им показать, чего стоят солдаты Гирской империи.
Словно в ответ на красивые слова аристократа из травы метнулась стремительная тень и попыталась впиться в ногу одного из магов. Вокруг адепта огня на секунду взметнулось пламя, и ядовитая змея распалась невесомым облачком пепла.
Винстон невольно посмотрел себе под ноги, опасаясь увидеть новые извивающиеся тела. Маг вглядывался и вглядывался в плотный туман, с замиранием сердца ожидая, что сейчас взметнется стремительная тень и вопьется в него наполненными ядом зубами. Страх липкой пеленой окутал его разум, заставляя забыть обо всем кроме желания бежать без оглядки. Но ноги перестали слушаться мага, и он застыл на месте, беспомощно хватая ртом воздух.
Откуда-то доносились крики ужаса, но юноша ни на что не обращал внимания. От мысли, что через секунду он может в корчах рухнуть на землю, его затрясло. Царящие вокруг мрак и туман ощутимо давили, заставляя сердце сжиматься в страхе. В горле застыл комок, стало трудно дышать.
— Да вокруг тебя же защита! Какие змеи? — пришла спасительная мысль, и Винстон тренированной волей на секунду разжал тиски страха. Этого хватило, чтобы сотворить плетение, защищавшее от ментальной магии, и он смог мыслить связно.
Вокруг творилось что-то неладное. Выставив перед собой обнаженное оружие, пятились гвардейцы, маги застыли на месте неподвижными статуями, кто-то из них рухнул на землю и жалобно всхлипывал. Оскалив зубы, октат стиснул рукоять кинжала и напряженно вглядывался в туман налитыми кровь глазами. Где-то в стороне раздался полный тоски и отчаяния вопль.
Помедлив всего секунду, Винстон накрыл магов и гвардейцев плетением, смягчавшим ментальную магию. Люди оторопело закрутили головами, приходя в себя. Некоторые гвардейцы без сил стоять опускались на землю. Маги держались лучше, но и они выглядели опустошенными. Октат наконец-таки разжал стиснутые на рукояти кинжала пальцы.
— Что это было? — голос дворянина не дрогнул, и Винстон почувствовал уважение. У него самого от пережитого страха еще тряслись колени.
— Ментальная магия. Я вас накрыл защитой, — юноша смахнул со лба пот.
— Почему гвардейские амулеты не помогли?
— Да пес их знает. Хотя скорей всего как раз помогли. На магов такое воздействие действует слабее, а накрыло нас ничуть не меньше. Страшно подумать, каково пришлось бы солдатам без амулетов, — Винстон испугано замолк, сообразив, что атаковать магией разума могли и обычных пехотинцев, стоящих на страже у стен.
— Кто из вас может накинуть на солдат защиту от внушения? — октат резко повернулся к магам.
— Да все, просто кто помощнее, а кто самую примитивную, — ответил один из боевых магов.
— Ты остаешься здесь. Остальные двумя парами идут вдоль стены и накладывают защиту на каждого солдата. Как гвардейцы придут в себя, я их отправлю выносить раненых, если такие будут, — с другого конца лагеря раздался лязг железа и истеричный смех, и в голосе октата появились первые нотки ярости. — Живо!
