– Его здесь нет, миледи. Когда я понял, что случилось, мне лишь удалось закрыть ворота. Больше я ничего не знаю, – не сводя глаз с Элайн, ответил Роланд.
Створки ворот содрогались под ударами солдат Хоу. Почти все стражники Хайевера были ранены, и их осталось мало. Шансов на то, что они удержат вход, не было.
– Но они долго не устоят, – с тревогой в голосе подтвердил эту немудреную догадку сэр Гилмор. – Если в замке есть другой выход, идите быстрее туда.
У Элайн защипало в глазах. Она замотала головой.
«Нет, Нет! Нет!!!»
– Черный ход! – Элеонора схватила дочь за руку. – Быстрее на кухню – отец, наверное, там!
Элайн первая не выдержала:
– Пойдем с нами, сэр Гилмор!
«Пожалуйста, не оставляй меня!» – умоляли ее глаза.
Она вдруг поняла, что все изменилось. Мир уже не трескался, он стремительно рушился в пропасть. Из-под ног уходило все, что наполняло смыслом ее жизнь, а наклоненные небеса летели вниз, прямо на голову.
Роланд твердо выдержал ее взгляд.
– Нет, миледи. Я никуда отсюда не пойду. Если я брошу ворота, они падут, и вы не успеете спастись. Мой долг – защищать вас во что бы то ни стало.
«Ты же хотела, чтобы он остался? Здесь тоже нужно воевать, да? Вот твои желания и сбылись, волчонок!»
Теперь она должна уйти о него, чтобы спасти родителей. Это ее долг. Долг… Может быть, ей остаться с Гилмором? И, как леди Шейна, заслонив своего рыцаря, нанести смертельный удар Рендону Хоу?
«Отец!» – закричало сердце, задохнувшись от волнения.
«Роланд!» – вырвалось оно из груди.
От этого выбора ей отчаянно захотелось проснуться. Или сразу умереть.
Где-то внутри нее тот самый волчонок поднял голову к наклонившемуся небу и тоскливо завыл, раздирая душу на две части.
«Нет! Я так не хочу! Нет!!!»
Падающее небо не прислушалось к ее крику – его осколки уже неслышно хрустели под ногами, устилая путь, по которому не возвращаются.
Тейрина Элеонора склонила перед юношей поседевшую голову:
– Пусть хранит тебя Создатель, сэр Гилмор!
– Пусть хранит он всех нас, миледи! – ответил он и, глядя в глаза Элайн, добавил лишь одно слово:
– Спасайся!
Она не посмела ему возразить. Да, Роланд, как настоящий мужчина, уже все решил. Он выполнит свой долг и умрет ради нее. А она… Она пока останется жить. Ради отца. Ради матери.
Гилмор развернулся и, не оглядываясь, побежал к сотрясающимся воротам.
Когда она выходила из зала, наклоненные небеса с беззвучным грохотом упали в морские волны, залив ее глаза брызгами соленой воды.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ СЕРДЦЕ НАСТОЯЩЕЙ КОРОЛЕВЫ
Милосердия, сердце мое, не ищи, Правды в мире, где ценят вранье, – не ищи. Нет еще в этом мире от скорби лекарства. Примирись – и лекарств от нее не ищи. Омар ХайямГлава 1
Солнце уже перевалило далеко за полдень, когда послушница поспешно вбежала в покои Великой Целительницы.
– Матушка, матушка! – она едва переводила дух. – К нам едет сама принцесса Элайн!
– Да? – Винн недовольно подняла брови, оторвавшись от толстого фолианта на пюпитре. – И только поэтому тебе потребовалось меня беспокоить?
– Но я думала, что Вы будете рады… – послушница была явно ошеломлена. – Вы же вместе сражались против порождений… Спасали наш Круг…
– А потом я ушла из ее отряда. – В тон ей ответила Винн. – И вообще-то, я не хочу ее больше видеть.
– Но почему, матушка?
– Потому, что наша принцесса чересчур бессердечна. Осквернив Прах Андрасте, она навсегда вычеркнула себя из списков совестливых людей!
– Она же любит народ, матушка! Все говорят об этом. Она так добра с нашим народом! – жалобно попыталась возразить послушница.
– С народом-то она может и добра… А вот с людьми она безжалостна. Ну, к тому же, посуди сама, может ли быть добрым тот, кто лично зарубил своими руками беспомощного человека? Поэтому никогда не спеши с похвалами… Наш мир жесток.
Послушница, взгляды которой внезапно дали трещину в самом своем основании, пролепетала:
– И все-таки принцесса Элайн спасла нас от Мора…
– Да, это так. И только поэтому мне все-таки придется с ней повидаться…
Винн захлопнула книгу и усмехнулась:
– Ты знаешь, я, кажется, потихоньку становлюсь прорицательницей… Я почему-то уверена, что она приехала именно ко мне!
* * *
– Вы можете одеваться, Ваше Высочество! – голос Винн был сух и бесцветен. – Я закончила осмотр.
Принцесса села на кушетке и одним легким движением накрыла обнаженное тело тонкой шелковой рубашкой.
– Ты до сих пор злишься на меня, Винн?
– Я? Нет. Ни о какой злости не может быть и речи, Ваше Высочество.
– «Ваше Высочество»… – Элайн вздохнула. – Помнится мне, что в отряде со мной ты так официально не разговаривала!
– Я до сих пор жалею, что вообще пошла тогда с Вами, Ваше Высочество.
– Ах, вон оно что! Ты, значит, жалеешь.. Значит, ты настолько правильна и добродетельна, что до сих пор не можешь мне простить Праха Андрасте… Из-за горсти пепла умершей фанатички, умертвившей тысячи людей, ты готова поссориться с тем человеком, который спас твой Круг от уничтожения. Который закрывал тебя спиной в бою и делился хлебом за ужином… Скажи, Винн, ты свое презрение к этому человеку, случайно не называешь добродетелью? Или хлеще того – справедливостью?
Винн переменилась в лице. Она была явно смущена такой отповедью.
– Ох… Ваше Высочество, но Прах Андрасте это ведь не просто кучка пепла!
– Ладно, хватит об этом, Винн! Я приехала к тебе не обсуждать наши прошлые приключения. И после твоего ухода я не строила никаких иллюзий на тему нашей прошлой дружбы. Лучше ответь на тот вопрос, с которым я к тебе пришла.
– Итак, Ваше Высочество, я должна вам сказать…
* * *
Принцесса-консорт Элайн Кусланд стояла у высокого стрельчатого окна спальни. Рыжие волосы не были собраны как обычно, в узел на затылке, а свободно падали на плечи.
На лестнице раздался шум, дверь распахнулась, и в ней появился, сияющий как серебряный щит, Алистер.
– Дорогая! Вот ты где! А я думал, что ты будешь в главном зале!
– Зато я думаю совсем о других вещах, дорогой! – ее голос прозвучал с необъяснимой жесткостью и злобой. Слово «дорогой» она не сказала, а как будто плюнула на пол.
Алистер встал как вкопанный, будто его огрели по незащищенной голове боевым молотом.
– Что случилось, Элайн? Почему ты говоришь со мной таким тоном?
