13
На следующее утро Девлин разбудил меня очень рано. Солнце только взошло, и в окно подвала пробивался слабый серый свет.
— Сегодня большой день, — торжественно провозгласил Девлин. — Нам пора.
Он спрятал меня в карман, и мы отправились. Улицы были почти пустынны, хотя нам встретилось один или два человека, с уважением приветствовавших Девлина. Один из них пожелал ему удачи и добавил: «Мы все на вашей стороне, сэр». Я еще раз удивился необычайной широте его знакомств.
Постепенно нам стало встречаться все больше и больше людей, которые направлялись в ту же сторону, что и мы. И они тоже знали Девлина, и приветствуя его, желали ему удачи.
Наконец мы дошли до рыночной площади, на которой я часто выступал для мистера Биггса. Выглядывая из кармана Девлина, я видел, что площадь полна народу, но прилавки пусты. Все кругом были странно возбуждены, и это было не похоже на обычную толчею, к которой я привык. Девлин не останавливался, а шел прямо сквозь толпу, к большому дому с широким входом и часами наверху.
— Сюда, мистер Девлин, — кивнул толстяк у входа. — Все ждут вас.
Толстяк провел нас по лестнице вверх, в большой зал, до краев забитый людьми. Только мы вошли, вокруг заинтересованно зашумели, и все головы повернулись в нашу сторону. Мы направились к возвышению в самом конце зала. На этом возвышении стоял стол, за которым сидело пять или шесть людей самого серьезного вида. Я не видел никого из них раньше. Девлин вынул меня из кармана и посадил на стол.
— Так это и есть ваша крыса, Девлин? — поинтересовался тот, что сидел поближе, посмотрев на меня поверх очков.
Такое отношение показалось мне нахальным, но я придержал язык — мне не хотелось говорить ничего такого, что могло бы повредить успеху Девлина. Поэтому я промолчал и огляделся, отыскивая глазами Дженкинса. Его, однако, не было видно, и к моему удивлению, не было здесь также и доктора Рихтера и других ученых, которых я помнил.
Толпа в зале постепенно утихла, и сидевший в центре стола встал, чтобы обратиться к ним. На нем была длинный черный балахон.
— Леди и джентльмены, — начал он, — все мы знаем, зачем мы здесь собрались. Теперь я прошу мистера Девлина предъявить нам те доказательства, о которых он говорил.
Черный человек сел на место, и теперь все взгляды обратились на Девлина. Пока он говорил, я вглядывался в людей. Здесь были всякие люди, молодые и старые, мужчины и женщины, лощеные и немытые. Но не было никого, даже походившего на ученого. Это были самые обычные люди. Я не удивился бы, встретив любого из них, скажем, на рынке — но на ученом собрании?
— Все вы видите, — говорил тем временем Девлин, — что на этом столе сидит крыса. Обычная крыса, внешне ничем не отличающаяся от других. Но — и вскоре вы увидите это — она далеко не такая, как все. Потому что эта крыса может говорить.
По залу пронесся шум и шепот. Женщина в переднем ряду сказала на ухо соседу: «Я видела эту крысу раньше. Она точно говорит. Я видела ее на ярмарке!».
— И сейчас я попрошу эту крысу рассказать вам кое-что, — продолжал Девлин, — но сперва я хочу коротко объяснить, как он получил дар речи. То, что я собираюсь вам рассказать — истинная правда, и сам Роберт поправит меня, если я в чем-то ошибусь — так, Роберт?
— Конечно, — ответил я.
В зале снова зашумели. Судя по всему, слух о мистере Биггсе и обо мне дошел не до всех присутствующих ушей.
— Роберт был пойман в мышеловку в доме Амадеи. Это было еще до того, как она стала принцессой. Тогда она была еще простой замарашкой, одетой в обноски. В тот вечер, когда принц устроил бал, она помогла собраться двум своим сестрам и проводила их на бал. А затем к ней явилось существо, которое Роберт называет Леди Света.
При этих словах кто-то захихикал, но Девлин быстро укоротил их.
— Если это выражение кажется вам смешным, то дождитесь конца рассказа. Роберт увидел, как Амадея отнесла ей тыкву и шесть белых мышей. После этого он сам был отнесен к этой женщине. Роберт, может быть ты сам расскажешь нашим друзьям то, что ты увидел там?
— Да, расскажу. Мыши превратились в белых рысаков, а тыква — в золоченую карету.
И снова шум в зале, в этот раз громче и резче.
— А что случилось с тобой, Роберт?
— Она коснулась меня и я превратился в кучера.
— Вот так Роберт научился говорить, — продолжил за меня Девлин. Есть и свидетели, которые подтвердят, что там действительно была золоченая карета, что там были шесть белых рысаков, и что там был кучер по имени Роберт, с которым они разговаривали. Джек Роули, Том Локстон, вы подтверждаете это?
Двое мужчин в зале замахали руками и закричали в ответ, что каждое слово — правда. Я сразу же узнал их — это были здоровенный краснорожий кучер, который первым заговорил со мной, и весельчак, предложивший мне выпить.
— А теперь, Роберт, скажи: как по-твоему, превращение было иллюзией, это был научный эксперимент, или это было просто волшебство?
— Вне всякого сомнения, это было волшебство, — ответил я.
Реакция толпы. Они-то уже убеждены в этом.
— В полночь, — продолжал Девлин, — действие заклинания кончилось. Амадея убежала из дворца, потому что знала, что волшебство кончилось. Карета превратилась обратно в тыкву, а лошади — в мышей, которых прикончили конюхи. Вы подтверждаете это, Джек, Том?
Они подтверждали.
— А сам Роберт превратился обратно в крысу. Ты подтверждаешь это, Роберт?
— Это правда.
— Прошлой ночью я сам отнес Роберта во дворец. Он разговаривал с Амадеей. Она также подтвердила все, что случилось и признала, что превращение Роберта — это ее ошибка. Так, Роберт?
Я снова согласился — да, так. Я хотел добавить, что сам я ни в чем не виню ее, но Девлин не дал мне продолжить.
— И она с королевской щедростью предложила Роберту остаться во дворце, дать ему комнату с лакеями и даже охрану от кошек.
Он снова повернулся ко мне и я снова подтвердил, что да, это правда.
— Но самое важное здесь, что она пообещала еще раз вызвать Леди Света, чтобы та превратила Роберта обратно в кучера. Я снова обращаюсь к тебе, Роберт, чтобы ты подтвердил правдивость моих слов.
Собственно, он был не совсем правдив. Амадея обещала мне попробовать вызвать Леди Света. Но мне показалось, что исправлять эту ошибку не имеет особого смысла, и я снова подтвердил рассказ Девлина. И только тогда стало ясно, как же хитро я был обманут.
— Ну вот! — торжествующе вскричал Девлин. — Амадея вызывала своих знакомых, чтобы те превращали тыквы в кареты, мышей — в лошадей, а крысу в кучера! В один вечер она так очаровала принца, что тот потом истратил целое состояние, чтобы снова найти ее. И теперь она обещает, что эта говорящая крыса снова превратится в кучера! Можно ли теперь сомневаться, может кто-нибудь из вас сомневаться в том, что женщина, которую мы зовем принцессой Амадеей, на самом деле — ведьма?
