В таком положении исследования дома Помпы шли медленно, из столицы ежедневно просили свежих новостей. А у меня их просто не было! К счастью, я только раз в неделю бывал во Вратах, и, значит, только раз в неделю отвечал на поступающую корреспонденцию.
Но в один из ненастных дней, как раз когда вулканы вновь начали изрыгать все, что успели накопить за время летнего сна, мы должны были проникнуть в комнату, которая была помечена как кабинет этого проклятого Помпы. Домашний табуларий. Пришлось вызывать Лолия, он так хотел присутствовать во время этого знаменательного события, что я не мог не удовлетворить его просьбу.
Я, Лолий и еще с десяток специалистов-магов, среди которых был и Септимий, столпились в широком коридоре, очередные комнатки слуг располагались по правую руку от нас, слева в конце находились единственный дверной проем, ведущий в хозяйский кабинет. Мы потеряли уйму времени, расчищая путь, и все ради этого момента.
Табуларий использовался как кабинет владельца дома, иногда там принимали особо важных гостей, иногда решались семейные дела, но самое главное — там должна храниться большая часть бумаг Помпы. Мои люди внутренне трепетали, ожидая того мига, когда наконец-то смогут войти внутрь!
Освещаемые ярким светом фонарей они принялись взламывать проход. Делать это приходилось осторожно, чтобы не повредить саму дверь. Приходилось сдерживать порыв моих людей, они спешили как можно быстрее избавиться от проклятой преграды. Тихие разговоры, неверный кашель, казалось, я слышу даже взволнованные мысли моих спутников. Мы находились под крышей чужого дома, под слоем пепла и камней, защищенные от разбушевавшейся пепельной бури. Казалось, мы попали в иной мир.
Так оно, по сути, и было. Это был мир мертвых, мир старины, в который мы случайно нашли узкий лаз.
Центральный вход и окна были закрыты магическими диафрагмами, чтобы пепел не проникал в очищенные комнаты. Воздух нехотя пробирался сквозь слой магической защиты, накаляясь от жаркого ветра и горячей земли. Несмотря на высокую температуру в помещении, мы защитили свои тела многими слоями кожи и ткани. Легкая вибрация земли в любой момент могла обернуться смертоносным землетрясением.
С потолка сыпались тонкие песчинки пепла, танцующие в свете фонарей. Это было даже красиво, словно я стоял под дождем из серых капель. Они не спешили оседать на землю, а медленно, словно красуясь, двигались вниз и, попадая в созданный движением вихрь, резко меняли направление движения. Наши лица защищали тканевые повязки, смоченные в вязком растворе без запаха. Поэтому между собой мы общались больше жестами, голоса сильно искажались. Через полчаса эту ненадежную защиту придется менять, благо с собой я захватил ларец со всем необходимым.
Вынужденное бездействие меня подавляло, чтобы хоть как-то скоротать время я прохаживался по коридору из одного конца в другой, поднимая движением тысячи пылинок с пола. Стены в этом месте были украшены посеревшими от времени фресками, вид которых портили многочисленные трещины. Цвета давно пропали, многие рисунки были едва различимы. В основном — различные яства, предметы быта и вездесущее Око. Собранное из пересекающихся кривых линий оно взирало на меня отовсюду, создавая иллюзию чужого присутствия. Слуги, работавшие в этом доме, не могли сохранить здравый рассудок.
Дверь предательски медленно отворялась, она словно исполняла последнее желание своего хозяина — не пускала посторонних. Конечно, это было не так, дверной проем просто перекосило. К счастью, с грубой силой ничто не может справиться — обливаясь потом и задыхаясь, мои служащие постепенно расширяли проход. Было проще снести дверь, но я не мог позволить себе применять разрушающую магию.
Запас нашего терпения подходил к концу. Специалисты, вымотавшись, отошли от проклятой преграды, сняли повязки и тяжело задышали. Лолий вопросительно взглянул на меня, я пожал плечами — пусть попробует.
Первым в табуларий проник Лолий, он такой тощий, что способен проникнуть в любую щель. Толкая перед собой фонарь, он втиснулся между дверью и косяком. Для подстраховки я стоял у двери и заглядывал внутрь.
Табуларий выглядел так, как выглядит в любом конце Империи. Просторная комната с высоким потолком, пара шкафов — один у стены, другой на полу, огромный даже массивный стол, рядом с ним изящное кресло, попорченное пепельной пылью, у правой стены расположился пузатый сундук, чью крышку украшал растительный орнамент. Просто и со вкусом.
Лолий вышел на середину комнаты и поднял фонарь выше. Каждый его шаг ознаменовался отчетливым хрустом, удивительно сколь много вулканических пород попало в закрытое помещение. Лолий стянул с лица повязку, чтобы можно было говорить.
— Тут пол пробит, у входа.
— Чем пробит? — спросил я.
— Скалой, чем же еще. Дом сел на нее, когда перемещался. Такая большая, даже крышу повредила.
— Как удачно… Что еще?
— В стеллажах бумаги! — плохо скрывая возбуждение, ответил он.
— Погоди, не трогай. Лучше осмотри дверь изнутри, может, чем поможешь.
Я отошел и жестом указал специалистам на дверь. Воспрянув, они с утроенными силами набросились на препятствие. Лолий с внутренней стороны помогал им, больше морально, конечно.
Хорошо, что я решил идти в обход, а не разбирать завал у входа в табуларий. Большую часть камней мы бы убрали, но с этим скальным выступом не справились бы без помощи магии. А это довольно опасно, тем более, когда находишься в старом доме.
Несколько минут спустя проход был освобожден достаточно, чтобы я мог пролезть в него. Я пропустил вперед специалистов, они заслужили награду за свои усилия, я же мог не спешить. Вскоре мы оказались внутри и довольно долгое время молча разглядывали табуларий. Изнутри помещение производило приятное впечатление. Не смотря на прошедшие века, штукатурка выглядела свежей, мозаичный орнамент на стенах не был поврежден. Всех повреждений — только упавший шкаф с глиняными табличками, многие из них рассыпались, это по ним хрустел сапогами Лолий.
— Так, под ноги смотрите, обломки следует собрать и восстановить, — распорядился я.
Осторожно обойдя рассыпанные таблички, я приблизился к столу. Он твердо стоял на могучих ножках, изображавших мифических чудовищ. По краям столешницу украшала резьба и позолота, столь искусная, что мы долго не могли оторвать глаз. В центре, что и не удивительно, светлело алым Око. Несколько ящиков были не заперты, я вынул их и осмотрел содержимое — письменные принадлежности, печати и другая канцелярия. Пара ящиков была закрыта несложным механизмом, пришлось выломать его ножом. Внутри оказались несколько золотых побрякушек, свитки с магическими заклятиями, почти выдохшихся, и первые стоящие находки — магический жезл и инсигния.
