— Значит, мы с тобой не друзья? — серьезно спросил я.
— Друзья? С чего ты это взял? Думаешь, то что мы разок с тобой поболтали достаточно для того, чтобы стать друзьями? Что за глупость… — эльфийка надула щеки.
— Тогда давай болтать чаще, — преисполненный уверенностью, заявил я.
— Ха… Ну и странный же ты тип… — сложив руки на груди, отвернулась Иримэ. Но при этом она не ушла.
— Странный? Ты права. Но а как мне еще вести себя рядом с девушкой? Думаешь я такой крутой и у меня было много подруг?! В детстве я водился с хулиганами, и девчонки сторонились нас! — как на духу, выложил я.
Что-то внутри щелкнуло после сражения с ящерами. Я оказался на грани, и почти потерял жизнь, за которую так долго трясся. Я даже не смог поддержать родителей и умереть вместе с ними из-за своей трусости… Но сегодня, в тот момент когда умирал… я не испытал ничего. Сколько бы слез и соплей из меня не вытекло, все это было лишь по привычке. Я даже не могу сказать, что действительно испугался умереть в самый последний момент. Может быть в зазеркалье чувства притупились? Нет… просто в самом конце, я понял, что в жизни, которую я так боюсь потерять — нет ничего особенного. Ради чего я живу? Ради надежды, что в будущем все будет хорошо? Я ведь ничего не сделал, чтобы хоть что-то улучшилось… И только в момент, когда я стал из последних сил биться за нее, ко мне пришло осознание — что я все еще жив. Пока я борюсь, я ощущаю себя живым. А пока боюсь, то просто существую. Разве такая жизнь хоть чем-то лучше смерти?
Это не значит, что теперь я готов в одиночку броситься на двадцать вооруженных солдат, но я хотя бы буду помнить о том, насколько я ненавижу их. И я буду ждать… удобный момент рано или поздно наступит. И тогда… тогда я прикончу каждого из них. Может быть месть это и неправильно, но я никогда и не собирался быть святошей. Только когда сердце последнего солдата остановится, я смогу успокоиться.
Ну, и теперь, когда страх частично отступил, я могу наконец-то нормально поговорить с Иримэ. Даже, если такая прямолинейность ее отпугнет, ничего страшного. Мне все еще некомфортно рядом с ней, но я должен преодолеть самого себя!
— Нет, я и не думала, что ты крутой, — прикрыв рукой рот, эльфийка издала легкий смешок.
— То-то же… Поэтому не удивляйся, что я веду себя странно с такой красавицей.
— Красавицей? — она резко повернулась ко мне.
Черт! Кажется я неосознанно зашел слишком далеко! Это уже звучит так, будто я к ней шары подкатываю. Или как это в народе называют? Ладно, нужно сохранить спокойное лицо!
— Да. Я что-то сказал не так? Или ты не считаешь себя красивой? — лицо словно камень… лицо словно камень!
— Считаю! Просто никто не говорил мне подобного ранее! — покраснев, чуть ли не выкрикнула она.
А, ну понятно. Эльфы все красивые, и не думаю, что они часто делают подобные комплименты друг другу.
«Иримэ так вообще проклятой считалась, ей небось одни грубости и говорили».
— Чего щеки такие румяные? Я тебя смутил? Ха-ха-ха.
— Зачем смеешься, дурак?!
— Да прости-прости. Просто сказал, что думаю. Это оказывается так приятно.
— Вот как? И это все о чем ты сейчас думаешь? О том, что я красивая?
— А? Нет… Например, я все время хотел спросить, почему твои глаза красные?
— Потому что я проклятая, — без доли сомнений, она сразу ответила, и стала пялиться на меня, как бы ожидая реакции.
— Хм? И что же с тобой не так?
— Глаза! Красные!
— И что? — искренне недоумевал я.
— Это вестник беды! Среди своих я всегда была черной вороной!
— Разве таких как ты называют не белыми воронами? И бога ради, не кричи ты так… голова начинает болеть.
— Ах… точно, чего я вообще вспылила из-за невежи? — она закатила глаза, как бы спрашивая саму себя. — Ты же понятия не имеешь, насколько унизительный это статус… Может быть среди людей таких и называют белыми воронами, но у нас белый ассоциируется с чем-то хорошим. Поэтому я черная ворона. Враг всех эльфов! Предвестник их конца! Нет, предвестник конца целого мира! — со злости она неосознанно стала надавливать пальцем на мои раны.
— Поэтому они сбагрили тебя с нами?
— Именно!
— Даже не знаю, что сказать.
— Ничего и не нужно.
— Ну и ладно. Надеюсь, что второго диалога было достаточно, и теперь мы стали друзьями, — закинув руки за голову, я закрыл глаза и с облегчением улыбнулся.
— Ты идиот? — слова эльфийки заставили меня вновь распахнуть веки.
— А?
— Ты что не слышал?! Я проклятая! Предвестник конца целого мира?
— Я думал ты шутишь… Нет, не в том плане, что это не случится, а что ты сама в это веришь… Все эти ярлыки на тебя навесили другие эльфы, разве нет? А даже если это правда, какая разница?
— Всмысле? Ты реально тупой? Из-за меня Темноземье сгинет.
— Да и пускай, — я снова прикрыл глаза. — Мне плевать на него. Тебе разве нет? Или может у тебя снаружи остался кто-то, кем бы ты по-настоящему дорожила?
— Нет таких!
— Вот и у меня нет… А здесь у меня есть друг!
— Я еще не соглашалась с тобой дружить!
— Да что ты запарила, будто тебе 10 лет… Будто нам какое-то официально соглашение нужно подписать!
«Чем больше я с ней говорил, тем легче мне это давалось».
— И это ты мне говоришь! Да ты краснел весь наш прошлый разговор! Двух слов связать не мог! — Иримэ снова стала надавливать на мои раны. Ей не жалко? Сама же их затягивала!
— А теперь краснеешь ты! — я легонько стукнул ей по носу щелбаном, чем еще сильнее смутил ее. — Ладно, прости что отвлекаю. Ты это… если будет скучно, приходи. Я никогда не против поболтать с тобой.
«В зазеркалье полном тьмы, я смог найти проблески света».
«Ну… или так мне показалось в тот короткий миг…».
— Иримэ! — это был голос капитана Харуэма. — Вот ты где! — он увидел меня рядом с ней и нахмурил брови. — Ты с этим? Как ты? — теперь он уже обращался ко мне.
— Уже намного лучше, — натягивая искусственную улыбку, ответил я.
На этом он потерял ко мне интерес.
— Пойдем, Иримэ… Сколько я еще буду ждать?
— Да, прошу прощения, — ответила она.
Я помахал ей рукой, но та, даже не посмотрев, отвернулась. Она так и не сказала, придет ли ко мне снова…
Я уж было и сам отвернулся и лег на другой бок, но затем услышал постепенно удаляющийся шепот.
— Перестаньте, капитан.
Время словно замерло и я нервно сглотнул, посмотрев на них. Сперва его рука мяла ее ягодицы, а затем, стала медленно двигаться по нежной талии, прямиком к бюстгальтеру, дабы расстегнуть его. Я услышал характерный щелчок и мне стало не по себе.
— Ты снова заставила меня ждать! Знаешь же, что я не люблю это!
Постойте… а?
Чего?
Нет… это ведь не то, о чем я подумал, да?
Почему?
Да нет же… почему мое сердце закололо?
Нет-нет… это точно не то, о чем я подумал… Он ведь ничего с ней не делает? Не делает ведь?! Он ведь не касается ее своими грязными лапами, когда они остаются наедине?! Он ведь...
«Он делал с ней все, чего только могло возжелать его извращенное сознание. Те проблески света, что я увидел в ней, были поглощены тьмой этой мрази».
Глава 69 — Q
— Вступление —
= От лица Оливера и «Кью» =
«Раньше я всегда считал, что такие люди как Харуэм не существуют на самом деле. Он ведь самый что ни на есть карикатурный злодей из книжек. Будто в нем нет ничего святого, и внутри одна лишь гниль. Пожалуй, стоит единожды встретиться с подобным типом, чтобы осознать, что все это взаправду. Такие как он действительно существуют. Они живут среди нас, притворяясь нормальными. Но рано или поздно, их истинная натура вырывается наружу, стоит лишь дать им право на это. Некоторые называют подобный тип людей «монстрами», но как по мне это не совсем верно. Что монстры, что животные всего-лишь движимые инстинктами создания. Если нужно поесть, они выходят на охоту, если нужно продолжить род, они начинают спариваться. Все элементарно…».
