— Была бы здесь дочка Норрена, она могла бы спросить свою игрушку, и тогда бы мы точно знали, куда вести войско, — проворчал в ответ Равенор. — Этому Норрену совершенно безразлична судьба уникальных амулетов.
— Зато ему небезразлична судьба единственной дочери, — возразил Ромбар. — Я разговаривал с Риссарном, он сегодня же попробует силы в ясновидении и расскажет мне о результатах.
— Он должен прийти сюда? — догадался маг. — Я, пожалуй, дождусь его.
Ромбар не стал возражать, хотя и подумал, что знаменитому магу следовало бы поинтересоваться согласием хозяина палатки.
— Вы можете положить камень обратно в жезл? — предложил он Равенору.
Маг тщательно завернул камень в тряпицу, уложил в углубление жезла, прикрыл крышкой и замкнул ее с помощью распространенного заклинания для магических ларцов. Повертев жезл в руках и удостоверившись, что тот внешне ничем не отличается от других, он протянул амулет Ромбару.
— Нам еще предстоит отыскивать Белый алтарь, — сказал ему Ромбар, укладывая жезл в мешок. — Карта тех мест слишком неточна, чтобы полагаться на нее.
— Пустяки, — пренебрежительно отмахнулся маг. — Я взял с собой камею Василиска, ту самую, помните?
Энергетическая нить камеи указывает прямо на Белый алтарь.
Ромбар мысленно похвалил себя за сдержанность. Теперь он был готов простить Равенору его несносный нрав. В этот момент маг настороженно взглянул на дверь, откуда послышался шорох, а затем — скребущие звуки, заменявшие в палатках стук.
— Риссарн, ты? — спросил Ромбар.
— Я, ваша светлость.
— Входи.
Молодой человек откинул полог и вошел в палатку.
— Присаживайся, — сказал ему Ромбар, отодвигаясь подальше. — Чем ты порадуешь нас? Есть новости?
— Да, — ответил Риссарн, усаживаясь у входа. — Сегодняшний вечер был удачным.
— Рассказывай.
Риссарн покосился на знаменитого мага и, чуть помедлив, заговорил.
— Я видел Альмарена, — начал он рассказ. — С ним еще четверо. Одного я встречал и раньше, он приезжал к нам на алтарь за бетлинкским войском.
— Тревинер, — догадался Ромбар. — Он должен был встретить Альмарена.
— Другие двое похожи на жителей Лоана. Я не уверен в этом, потому что никогда не видел лоанцев, а представляю их только по описанию. Один крупный, кудрявый, другой поменьше, выглядит подростком.
— Это те двое, которые приходили ко мне, — сообщил Равенор. — Далеко забрались.
— Там еще женщина, из высших магов…
— Чепуха! — возмутился Равенор. — Женщина, и из высших магов — с чего ты взял?!
— Я это чувствую. Глядя на человека, я могу определить уровень и качество его способностей в магии. Собственно, с этого я и начал заниматься ясновидением. Кстати, ваша светлость, вы сильный маг, но не из высших. Придет время — и старость накроет вас, как обычного келадского жителя.
— Об этом нетрудно догадаться, я уже старюсь, — пробурчал Равенор. — Ладно, там посмотрим. Продолжай.
Ромбар молча злорадствовал. Прямота высказывания юноши не уступала прямоте знаменитого мага, который, по-видимому, впервые столкнулся с подобным обращением.
— Они под землей, идут по длинной пещере, — продолжил Риссарн. Мне не удалось проследить, куда они идут — там слишком темно.
— А Каморра? — нетерпеливо спросил Ромбар.
— Он в той же пещере, а с ним два десятка уттаков. Жуткое зрелище… — на лице Риссарна промелькнуло брезгливое выражение. — Их и Альмарена разделяет не более, чем четверть суток пути.
— Они догонят его?
— Не знаю. Шар не показывает ни прошлого, ни будущего — только настоящее. Не похоже, чтобы враги скоро догнали Альмарена, они едва передвигают ноги. Разве если произойдет что-то непредвиденное…
Риссарн замолчал.
— Это все? — спросил его Ромбар.
— Про Альмарена — пока все, — ответил юноша. — Но я наблюдал и другие события. В Босхане день прошел спокойно, стычек не было. А вот в Келанге… я очень удивился и проверял несколько раз — там сегодня праздник освобождения от власти Каморры. В Келанге сейчас Вальборн с войском, и он признан законным правителем города.
Я видел его в шаре как раз в тот момент, когда он отдавал приказы ночной страже дворца.
— Великолепно! — рассмеялся от радости Ромбар. — Это лучшая новость из тех, которые я слышал за последние полгода. Вальборн, вместо того чтобы быть битым в Оккаде, сам разгромил войско Госсара, а затем занял город! Он превзошел все мои ожидания. Теперь я начинаю верить, что победа будет наша.
Она непременно будет наша, — откликнулся Равенор, — но только в том случае, если мы одолеем магию Каморры. До завтра, Магистр!
Увидев и услышав все, что хотел, знаменитый маг выбрался из палатки. Риссарн попрощался и вылез вслед за ним. Завязывая дверные веревки, Ромбар уловил обрывок, фразы мага, обращавшегося к юноше.
— …так для каких свойств шара ты выполняешь начальную связку заклинаниями?
На четвертый день пути отряд Ромбара перевалил через северный хребет Ционского нагорья. К северу от хребта, сколько мог видеть глаз, простирались обширные леса с редкими проплешинами полян. Лесные массивы покрывали пространство от подножия скал до берега Иммы, извилистой линией прорезавшей северные земли, и тянулись дальше, за реку, скрываясь за горизонтом. Проводник остановил отряд сразу же за перевалом и подъехал к Ромбару.
— Вот северный край нагорья, а там — Иммарунские леса, — сказал он, указывая вниз по склону. — От меня потребуется еще что-нибудь?
— Тебе приходилось бывать в Иммарунских лесах? — спросил его Ромбар.
— Давно не случалось. Был помоложе, так захаживал, а теперь опасно стало. Дурные места, уттак на уттаке, особенно здесь… — проводник опять кивнул вниз. — Неудивительно, что вы идете сюда отрядом.
— Здесь, поблизости, есть людское поселение?
— Мне рассказывали, что в этих местах есть не то, чтобы поселок, а так — три дома, не больше. И народ там живет дурной, хуже уттаков. Наверное, поэтому уттаки их и не трогают.
— Как их найти, ты не знаешь?
— Говорили, дома стоят там, где излучина Иммы подходит к скалам, — проводник прикрылся рукой от солнца и вгляделся вдаль. — Вон та, наверное… или та?
Ромбар понял, что без помощи Равенора здесь не обойтись. Он огляделся, отыскивая знаменитого мага, и нашел его там, где привык видеть за последние два дня — рядом с Риссарном, рассказывавшим о чем-то юноше. С первой стоянки оба мага ехали бок о бок везде, где позволяла тропа, и были неразлучными на привалах. Поначалу Ромбар удивлялся этой странной дружбе, так как успел заметить, молодой человек не из тех, кто угождает знати, но позже догадался, что, может быть, Равенору и был нужен именно такой собеседник — молчаливый, вдумчивый, с независимым суждением.
