– Ну э… – начал было Вадим, но я его перебил.
– Да не парься ты, я просто рассуждаю вслух. С тобой я могу себе это позволить. Так вот, мои планы не поменялись. И здорово, что я увидел этот показательный бой сегодня. У нас и в самом деле куча времени на подготовку.
– Спасибо за доверие, Господин, – проговорил Наставник. – Я не сомневаюсь, что, когда придёт время сражаться с Гуру, вы его одолеете.
– А то ж… Это ж я, – хмыкнул я и уставился в окно.
Сегодня я увидел новые грани этого мира…
И эти грани мне определённо нравятся!
* * *
Под конец церемонии открытия третьего этапа турнира вывесили турнирную сетку. Всего участвует сто двадцать восемь бойцов. Чтобы стать чемпионом империи, мне нужно победить ещё семь раз. Первый тур продлится три дня, и мой первый бой состоится в среду.
Участники не обязаны смотреть чужие бои вживую. Более того, на трибунах для «Алой Мудрости» во время первого тура места будут зарезервированы только в среду. Это сделано потому, что среди аристократов много желающих посетить поединки, а количество мест, как всегда, ограничено.
Но, к примеру, Алиса или Софья легко могут посетить арену и в те дни, когда у меня боёв нет. Достаточно лишь заранее забронировать себе место.
В общем, всё сложилось таким образом, что во вторник после школы я оказался свободен и решил почтить своим визитом работников моего новоприобретённого швейного производства.
Бывшая фабрика Никонских располагалась на восточной окраине столицы. Отправился я туда вместе со своей правой рукой – Вадимом, на моём представительском «РВМ». Нарядился я практически как на великосветский приём, и Вадиму велел сделать то же самое. Есть такая крамольная поговорка: «Голый император – не император». И несмотря на крамольность с её смыслом я согласен. Перед поданными лучше всего появляться во всём блеске и излучать уверенность всем своим видом. У моих трофейных компаний и так за короткий срок сменилось два собственника. Люди волнуются о будущем.
«РВМ» остановился возле двустворчатых ворот, на которых висел герб рода бояр Морозовых.
– Никто и не подумал нас встретить, – хмыкнул Вадим спустя сорок секунд простоя, а затем нажал на гудок.
Только через две минуты открылась наружная дверь КПП, расположенного возле ворот.
– Здравствуйте. По какому вопросу? – напряжённо спросил мужичок в пыльной телогрейке.
– Новый владелец приехал с проверкой, – категорично заявил Вадим через опущенное водительское стекло.
– А… эм… – забормотал мужичонка. – Не предупреждали. Прощения просим. Сейчас откроем, – как болванчик закивал он и скрылся за дверь.
Проводив мужчину взглядом, Вадим закрыл окно и покачал головой.
– Жестокий вы человек, Господин. Могли бы сказать, во сколько приедете.
– Зачем? – усмехнулся я. – Я же сообщил, что меня ждать на неделе. Этого достаточно.
Разумеется, в следующий раз я буду более тактичен. Сейчас же мне хотелось хоть самую малость да огорошить людей. Вдруг какие‑нибудь проблемы на этом фоне вскроются?
Наконец ворота отворились, и мы въехали внутрь. Мужичок‑привратник помахал в сторону двухэтажного административного здания, на парковке которого стояло несколько машин.
Когда мы подъехали к зданию, нас уже встречали мужчина лет сорока на вид и женщина‑блондинка. Оба в наспех накинутых пальто и без шапок.
– Добрый день, вы, должно быть, Аскольд Игоревич? – уверенным тоном спросил мужчина, когда я вышел из машины.
– Верно. А вы?..
– Тимофей Андреевич Хлопин, исполняющий обязанности директора швейной фабрикой «Никонка».
– Если всё будет хорошо, от приставки «ИО» скоро избавитесь, – улыбнулся я.
Мужчина удивлённо замолчал и благодарно кивнул.
Я же с интересом исследовал территорию, увиденное меня порадовало: длинный швейный цех соединялся с двумя пристройками – складами, неподалёку от них располагались боксы для служебного транспорта. Всё в отличном состоянии, за объектом Никонские явно следили. А внутри административного корпуса, в который мы вошли, и вовсе недавно был сделан ремонт.
Втроём мы расположились в кабинете директора. Хлопин сначала любезно предложил мне занять место во главе «хозяйского» стола, но я уселся за стол для переговоров. Помедлив, «временный» директор сел напротив меня.
– Ну, как у вас дела? – непринуждённо спросил я, когда помощница Хлопина убежала готовить кофе.
– Эм… Что конкретно вас интересует, Аскольд Игоревич?
– Проблемы? Пожелания? Предложения?
– Ну, честно скажу, есть кое‑что… – неуверенно начал он.
– Не бойтесь, выкладывайте.
– Что ж, некоторые сотрудники покинули фабрику, так как являлись Слугами рода. Собственно, это бывший директор, два его заместителя и главный бухгалтер. Также фабрика лишилась охраны, которую предоставляло охранное агентство Слуг Никонских.
– Какие были предприняты действия, чтобы решить проблему?
– Мы открыли вакансии. Но поставили низкую заработную плату, так как ставить более высокую без согласования с владельцем не имеем права, – собравшись с мыслями, неторопливо ответил он.
– Сегодня согласуем, – кивнул я. – Что же касается охраны, у нас есть люди для этого. Вадим Юрьевич, – кивнул я на Наставника, – уже составил графики.
– Благодарю, Аскольд Игоревич.
Дверь отворилась, и зашла помощница с подносом. Она поставила на стол три чашки с кофе, а также вазочку с конфетами и печеньем. Я первым потянулся к своей кружке.
Растворимый. Не самый лучший.
– После поражения в войне финансирование фабрики уменьшилось, – уклончиво проговорил Тимофей, а затем добавил: – Я на свои деньги покупаю и кофе, и чай. Что‑то приносят девочки…
– Похвально, – искренне проговорил я. – А финансирование мы вернём, не переживайте.
И снова я замолчал, делая вид, что наслаждаюсь кофе.
– Аскольд Игоревич, могу я задать вопрос?
– Конечно, для этого я сюда и приехал.
– Насчёт работников… Будут ли какие‑то перестановки?
– Говорите прямо, Тимофей Андреевич, – я поднял на него тяжёлый взгляд.
– Хорошо. Вы… собираетесь кого‑то увольнять? – выдавил он.
– Нет.
Мужчина облегчённо выдохнул. Хоть я ему с порога и сказал, что его может ждать повышение, он явно переживал за персонал. Похвально. Примерно таким я и представлял себе ветерана фабрики, проработавшего на ней практически двадцать лет.
– Спасибо, – кивнул Хлопин.
– Я не собираюсь ломать то, что работает, – легко произнёс я. – Но кое‑какие изменения всё же будут. Например, я хочу, чтобы вы начали разработку этих моделей, а позже запустили их в производство.
Я глянул на Вадима, и тот пододвинул Хлопину синюю папку. Мужчина с любопытством достал листы формата А‑4 и принялся изучать эскизы. С каждой секундой его глаза становились все круглее и круглее.
– Аскольд Игоревич! – выпалил он, спустя тридцать шесть секунд. – Это… Прошу прощения, но это вряд ли будут покупать.
– Со временем, и с должным продвижением будут, – спокойно ответил я.
– Но… это же неприлично!
– Вам не нравится? – от моей улыбки Хлопин осёкся и вновь покосился на эскизы.
Вадим наблюдал за происходящим, закатив глаза. И его реакция относилась ко мне, а не к Хлопину, ведь Наставник вполне разделял мнение Тимофея.
И всё же по глазам обоих я понимал, что мужики были бы не прочь посмотреть на молоденьких девушек в топиках и коротеньких шортиках.
Ещё в первый месяц пребывания в это мире я понял, что взгляды на одежду тут весьма консервативные.
– Плюсы этого товара помимо очевидных в том, что покупательницы смогут спасаться от жары. Я проверял законы, Тимофей Андреевич. Ничто не запрещает девушкам носить летом такую одежду. Просто у нас в стране так не принято. Но подумайте вот о чём, первооткрыватели, если выживают, получают нетронутые земли. А мы выживем. Будьте уверены. А ещё… – я заговорщически улыбнулся. – Цена конечного продукта будет ненамного меньше, чем цена, например, на брюки. Но ткани мы потратим вдвое, а то и втрое меньше. Смекаете?
