И бросила песчинку на страницу.
Они с Карой затаили дыхание.
Послышался нарастающий гул. Воздух затрепетал и вспыхнул всеми цветами радуги. Переливы цвета становились все ярче по мере того как нарастал гул, и наконец Кэлен пришлось отвернуть лицо от книги.
Лучи света пронеслись по каменным стенам. Кара заслонила лицо рукой. И Кэлен последовала ее примеру: свет был таким ярким, что на него невозможно было смотреть.
А потом начала сгущаться темнота, такая же черная, как ночной камень или обложка книги. И этот мрак поглотил свет и вернул его обратно в книгу.
В этой непроглядной тьме послышались такие ужасные стоны, что Кэлен возблагодарила духов, что не видит тех, кто их исторгает. Вопли душ заполнили комнату и заклубились во мраке — неистовые, ужасные, отчаянные.
Послышался отдаленный смех, так хорошо знакомый Кэлен, и потонул в вопле, который унесся в вечность.
Когда снова загорелись свечи, на том месте, где лежала книга, осталась лишь кучка пепла.
Кэлен и Кара бросились к Ричарду. Он открыл глаза. Он по-прежнему выглядел очень плохо, но по крайней мере пришел в сознание. Дыхание его стало глубже и ровнее.
— Что это было? — спросил он. — Я могу дышать. У меня не раскалывается от боли голова.
— Мать-Исповедница вас спасла, — объявила Кара, — ибо, как я уже вам говорила, женщины сильнее мужчин.
— Кара, — прошептала Кэлен, — откуда ты знаешь эти три колокольчика?
Кара пожала плечами.
— Легат Риши знал их от ветров. Когда ты сказала «три колокольчика», они просто всплыли у меня в голове, так же как я принимала другие послания от ветров.
Кэлен прижалась лбом к плечу Кары, молча выражая ей свою безмерную благодарность. Кара так же молча погладила ее по спине в знак сочувствия.
Ричард моргнул и потряс головой, словно отгоняя наваждение. Когда он сел, Кэлен наклонилась, чтобы обнять его, но Кара ее удержала.
— Пожалуйста, Мать-Исповедница, можно я первая? Я боюсь, что, если ты начнешь, я уже не дождусь своей очереди.
Кэлен улыбнулась.
— Ты права. Давай.
Кара обвила руками шею Ричарда и начала шептать ему на ухо что-то проникновенное, а Кэлен встала и подошла к сильфиде.
— Даже не знаю, как благодарить тебя, сильфида. Ты спасла Ричарда. Ты наш друг, и я в долгу у тебя до конца жизни.
Серебристое лицо осветилось довольной улыбкой. Она посмотрела вниз на тело Дрефана.
— У него не было магии, но его талант помог ему остановить кровь. Он мог успеть убить хозяина. Если тот, кто лишен магии, вдохнет меня, он умрет. Я была довольна путешествовать с ним, путешествовать в мир мертвых.
Ричард поднялся на непослушных ногах и обнял Кэлен за талию.
— Сильфида, прими и мою благодарность. Не знаю, что я могу для тебя сделать, но, если это будет в моих силах, тебе стоит лишь попросить.
Сильфида опять улыбнулась.
— Благодарю вас, хозяин. Я была бы рада путешествовать с вами. Вы останетесь довольны.
Даже несмотря на то что он нетвердо стоял на ногах, глаза Ричарда загорелись.
— Да, мы хотели бы путешествовать. Сначала мне нужно отдохнуть и восстановить силы, а потом мы отправимся в путешествие, я тебе обещаю.
Кэлен взяла Кару за руку.
— Ты в порядке? Я имею в виду — у тебя действительно все хорошо… Все?
Кара кивнула; во взгляде ее мелькнула тень пережитого ужаса.
— Призраки прошлого еще не оставили меня, но со мной все хорошо. Спасибо, сестра, что помогла мне. Не часто морд-сит зависит от чьей-то помощи, но с таким магистром Ралом, как Ричард, и с такой Матерью-Исповедницей, как ты, похоже, возможно все.
Кара посмотрела на Ричарда.
— Когда вы лечили Мать-Исповедницу, то светились, как будто в вас вошел чей-то дух.
— Я чувствовал, что добрые духи мне помогают.
— Я узнала дух. Это была Райна.
Ричард кивнул.
— Мне тоже так показалось. Когда я был в мире духов, Денна сказала мне, что Райна обрела покой и знает, что мы ее любим.
— Надо бы сказать об этом Бердине, — заметила Кара.
Ричард свободной рукой обнял ее, и они все трое пошли к дверям.
— Я тоже так думаю.
Несколькими днями позже, когда Ричард уже почти полностью поправился, дядя Тристана Башкара, король Джорин Башкар, правитель Джары, прибыл в Эйдиндрил во главе отряда уланов. На острие каждого из ста копий была голова.
Кэлен смотрела из окна, как отряд разворачивается двойной шеренгой перед дворцом Исповедниц. Джорин Башкар дождался, пока строй подравняется, и, сверкая доспехами, величественно направился со своим звездочетом Джавасом Кедаром к главным дверям.
Кэлен махнула Каре.
— Сходи за Ричардом. Пусть встретит меня в зале Совета.
Кара вышла за дверь, а Кэлен направилась в зал Совета.
Кэлен Амнелл, Мать-Исповедница, сидела в своем кресле под фресками Магды Сирус, первой Матери-Исповедницы, и ее волшебника, Мерита, и ждала своего волшебника.
Ее сердце забилось, когда он вошел. Золотой плащ развевался у него за плечами, амулет с рубином сверкал на груди, а серебряные кольца на браслетах и ножны Меча Истины были начищены до нестерпимого блеска.
— Доброе утро, моя королева! — произнес он, и его голос эхом прокатился по огромному залу. — Как вы чувствуете себя в этот последний день вашей свободы?
Кэлен редко смеялась в зале Совета. Это всегда казалось ей неуместным. Но теперь она разразилась веселым смехом, и даже стражники заулыбались.
— Отлично, магистр Рал, — сказала она, и Ричард поднялся на возвышение.
Кара с Бердиной и Улик с Иганом заняли свои места по обе стороны от него.
— Что происходит? — спросил он уже серьезно. — Я слышал, что какой-то король явился к нам с сотней голов на пиках.
— Король Джары. Помнишь? Ты послал ему голову Тристана, требуя капитуляции?
— Ах, этот король. — Ричард уселся в кресло позади нее. — И чьи у них головы?
— Скоро это станет известно.
Стражники распахнули тяжелые двойные двери, и в зал вошли два человека.
Остановившись перед возвышением, король Джорин отвел в сторону полу своего лилового плаща, отороченного белой лисой, и встал на одно колено. Позади него его звездочет опустился на оба колена и коснулся лбом пола.
— Встаньте, дети мои, — сказала Кэлен, как полагалось.
— Мать-Исповедница, — сказал король Джорин. — Рад снова видеть вас.
— И я вас, король Джорин. — Кэлен подняла руку и указала на Ричарда. — Это магистр Рал, владыка Д’Харианской империи и мой супруг.
Король поднял бровь.
— До меня доходила молва об этом. Примите мои поздравления.
