Александр Рыжков - Техномонстры

На десерт у командирши были продолговатые плоды, набранные в лесу. Просто прекрасное завершение трапезы! Воистину королевской в этих недоброжелательных условиях.

Прекрасное чувство сытости теплом растекалось из полного желудка по всему телу. Осоловевшая Филика всерьёз задумалась о том, чтобы немного поспать. Что здесь, собственно, плохого? Зачем вскакивать и плестись дальше, когда, по большому счёту, спешить некуда? Дорога одна — вдоль реки. Да и вообще, зачем, спрашивается, идти к Океану? Чего командирша хочет добиться? Вплавь до Главного Материка добраться? Смешно… Да и тут, собственно, неплохо. Можно построить хижину у реки, соорудить из тонких лиан сети и ловить рыбу, заниматься охотой и собирательством. Да, это «немного» отличается от устоявшихся взглядов на жизнь Филики, но раз уж нет другого выбора…

Филика бы ещё долго размышляла, постепенно проваливаясь в сон, если бы не случившееся происшествие. Один из продолжавших идти следом шестошерстов (многие звери повернули назад) подошёл к реке, припал мордой и принялся жадно пить. Не успел мохнатый зверь и пикнуть, как из реки вырвалось нечто громадное, бугристое, клыкастое и затащило его под воду.

Наползавший сон как рукой сняло. Филика подскочила, что ужаленная, и отправилась в путь, держась от воды на почтенном расстоянии.

Перед глазами маячил расплывчатый образ водного чудовища. Всё произошло слишком быстро, чтобы хорошо разглядеть его отвратительные очертания. Но и этого вполне хватало, чтобы задуматься о хлипкости жизни. Вот он, шестошерст, ничего худого не замышляя, склонился водички попить. И что же дальше? Нет его, шестошерста, больше… Был и нет… Прыгал себе по деревьям, жрал листву и плоды, дурачился с себе-подобными. В его покрытом белым мехом теле гнездилась душа. И вмиг всего это не стало. Бьющее жизненным ключом тело превратилось в бесполезный мешок костей и мяса. Ну, не таким уж бесполезным — речному монстру на обед в самый раз…

Как всё-таки хрупок смертный мир…

Филика в сердцах плюнула на землю и выругалась на себя за подобные мысли. Нет, ну где же это видано, чтобы наёмная убийца пришла в уныние из-за смерти какого-то зверя? При чём, очень даже некрасивого — с шестью лапами! Самой как дух из мыслящих выбивать — так всё в порядке! Ни совесть не мучает, ни размышления грустные в голову не лезут. Ну, не всегда так, разумеется, но в подавляющем количестве случаев. Работа у Филики такая — не задумываться о вечных проблемах, а убивать и не страшиться, видя смерть!

Резкие перепады настроения у командирши и раньше бывали. И, кажется, тогда её тоже расстраивали мысли о невечной жизни. После жестокого изнасилования работорговцами она, на свою беду, забеременела. Брошенная одна, измученная и обессиленная Филика умирала в пустыне. Ей повезло, что мимо проезжал караван с вяленой рыбой из Камбалирона в Сар. Караванщики подобрали её и откачали. Можно сказать, они втянули обратно её покидавшую тело душу. С Филикой они распрощались уже в Саре. Именно там она и узнала, что беременна.

После долгой борьбы с самой собой, командирша решила оставить ребёнка. Да, в те дни её настроение скакало похлеще раненной в бедро антилопы. Прямо как сейчас…

Но ребёнку не суждено было родиться. В жутких муках случился выкидыш. С тех пор лоно Филики стало бесплодно.

Воспоминания о тех ужасных днях часто всплывают в её кошмарах.

— Нет, не может этого быть, — ужаснулась от мысли о беременности Филика. — Не может, просто не может!

Она оглянулась на треск ветки. Потерявшие интерес (и товарища) шестошерсты больше не преследовали. Откуда тогда треск, спрашивается? Зверей, способных его издать в поле зрения не оказалось. А ведь в этом лесу кто только водиться не может! Дигры, гориллы, слопры, медведи всех видов и размеров — запросто. Это не говоря уже о неизвестных особях, многие из которых вполне могут оказаться свирепей и сильней любого известного зверя. Одно речное чудище чего только стоит!

Нужно торопиться! Идти вперёд, невзирая на усталость.

Филика шла, замкнувшись в свои мрачные мысли. Спиной она чувствовала угрозу, словно за ней крался невидимый смертоносный враг. Но сколько не поворачивайся — никого нет. Нервы что-то сдавать начинают. Так и до сумасшествия недалеко…

Усилился ветер, вздымая опавшую листву и сыпля прибрежный песок в лицо Филики. Начало темнеть. Странно, до вечера, по идее, ещё времени предостаточно. Командирша подняла голову: небо затягивали бугристые громады свинцовых туч. Она могла поклясться, что полчаса назад на небе не было и единого облачка. Воистину странное место этот Пустой Материк.

Так же неожиданно, как и возникшие из неоткуда тучи, сверкнула молния и подожгла высохшее дерево в сотне метрах от Филики. Чудовищный гром острой болью ударил в уши и сотряс тело. Не заставив себя долго ждать, на лес обрушился ливень.

Сверкнула новая молния. В её свете из тени деревьев выплыло что-то ужасное. Это был чудовищный зверь, казалось, посланный из потустороннего мира сеять зло и смерть везде, где только ступят его тройные копыта. Громадная гора бугристых мышц и извивающихся щупальцеподобных конечностей. Плоская голова с тупорылой пастью, полной широких резцов. Из головы торчали четыре закрученных спиралью с длинным острым концом рога, словно зубья причудливой короны. Его мешковатое брюхо было полно розовых извилистых отростков. Блеснувшие в зловещем свету молнии все четыре глаза были устремлены на Филику.

Дикий животный страх сам пустил её ноги в бег.

«Бежать! Бежать вперёд! Бежать к спасению! — крутилось в голове наёмницы. — Прочь из этого проклятого леса. Прочь!»

Сверкнула очередная молния, словно факел, подпалив очередное дерево. Огонь шипел от дождя. К ливню примешался град.

Филика бежала, в беспамятстве выбросив мешающие деревянное копьё и мачете. Сделанная на скорую руку сумка из лиан и широких листьев разошлась: хранящиеся в ней плоды все до одного попадали на землю. Благо, костюм окутал командиршу, словно кокон, оставив лишь прорези для глаз, носа и рта. Капли дождя скатывались с гладкой ткани, не проникая внутрь. Размером с перепелиное яйцо град отскакивал, доставляя хозяйке чудокостюма неудобств не больше, чем надоедливая мошкара в жаркий день.

Блистали толстые извилистые черви молний. Оглушающим рёвом проносился гром. Град бил растения.

Бежать становилось всё сложнее. Дыхание сбилось, ноги завязали в мокром песке, нарастала усталость. Но о том, чтобы остановиться, не могло быть и речи. Несмотря на сильный дождь, лес занимался пожаром. Вонь палёных листьев и коры била в нос. Просто невероятное везение: ветер был юго-восточным. Мчащаяся на запад Филика молила Судьбу, Удачу и даже ненавистных ей богов, чтобы ветер не менял направления. Покуда её мольбы не проходили даром, но всякое случиться могло. В этой капризной местности ветер запросто мог повернуть на запад, вынудив командиршу прыгнуть в воду. И если она тут же не погибнет от зубов речного чудовища, то уж точно захлебнётся, уносимая стремительным и неумолимым течением.