Наконец мэр и констебль исчерпали все, что могли сказать, чтобы заполнить молчание, и умолкли, взволнованно переводя взгляд друг на друга.
И тут до меня дошло, что они видят перед собой не оборванного нищего парнишку, но загадочного, покрытого ранами человека, который убил демона. Я не имел причин их разубеждать: было самое время извлечь из этого дела хоть какую-то пользу для себя. Если они считают меня героем или святым, у меня в руках есть хороший рычаг.
— Что вы сделали с телом демона? — спросил я, и старики облегченно вздохнули. До этой секунды я и десятка слов не произнес, почти на все их вопросы отвечая угрюмым молчанием.
— Не тревожьтесь об этом, сэр, — сказал констебль. — Мы сделали все, что нужно.
Мой желудок сжался, и я понял даже раньше, чем они это произнесли: драккуса сожгли и закопали. Это существо было научной диковиной, а они сожгли и закопали его, словно мусор. Я знал хранистов-натуралистов из архивов, которые бы руки дали на отсечение, чтобы изучить столь редкое животное. Я даже в глубине души надеялся, что, предоставив им такую возможность, смогу получить допуск в архивы.
А чешуя и кости! Сотни килограммов органического железа, за которое алхимики устроили бы драку…
Мэр радостно закивал и пропел:
— «Вырой яму, десять на два. Вяз в огонь, рябину, ясень…» — Он закашлялся. — Хотя тут, конечно, яма побольше была. Все в очередь копали, чтоб как можно быстрее вышло. — Он поднял руку, с гордостью показывая ряд свежих мозолей.
Я закрыл глаза и подавил порыв разнести эту комнату вдребезги и обругать их на восьми языках. Теперь понятно, почему город до сих пор в таком плачевном состоянии: все были заняты сжиганием и захоронением существа, стоящего королевских деньжищ.
Однако с этим уже ничего нельзя было поделать. Я сомневался, что моей новообретенной репутации хватит, чтобы защитить меня, если они поймают меня за выкапыванием драккуса.
— А девушка, которая выжила на свадьбе у Маутенов, — сказал я. — Кто-нибудь ее сегодня видел?
Мэр вопросительно посмотрел на констебля.
— Я вроде не слышал. Думаете, она как-то связана с чудовищем?
— Что? — Вопрос был столь абсурдным, что я поначалу его даже не понял. — Нет! Не говорите чепухи, — сурово велел им я. Вот уж последнее, что мне сейчас нужно: замешать во все это Денну. — Она помогала мне в работе, — сказал я, благоразумно избегая излишней ясности.
Мэр зыркнул на констебля, потом снова посмотрел на меня.
— А ваша… работа здесь закончена? — спросил он осторожно, словно боясь причинить мне обиду. — Я, конечно же, не собираюсь вмешиваться в ваши дела… но… — Он нервно облизнул губы. — Почему это случилось? В безопасности ли мы теперь?
— Вы в безопасности настолько, насколько я могу вам помочь, — уклончиво ответил я. Кажется, это прозвучало героически. Если единственное, что я смогу получить здесь, — некоторая репутация, стоит позаботиться о том, чтобы она была правильной.
Потом у меня родилась идея.
— Чтобы быть уверенным в вашей безопасности, мне кое-что нужно. — Я наклонился вперед в кресле и переплел пальцы. — Мне нужно знать, что Маутен выкопал на Стогробнике.
Отцы города удивленно переглянулись: «Как он об этом узнал?»
Я откинулся в кресле, подавив порыв заухмыляться, как кот, дорвавшийся до голубятни.
— Если я узнаю, что Маутен там нашел, я смогу сделать все возможное, чтобы такого больше не случилось. Я знаю, что это был секрет, но кто-то в городе наверняка знает хоть немного больше. Пустите слух и приведите ко мне всякого, кто хоть что-нибудь знает.
Я встал, легко и изящно. Потребовалось немалое сознательное усилие, чтобы не поморщиться от взрыва боли во всем теле.
— Но пусть они придут побыстрее. Я уеду завтра вечером. У меня срочные дела на юге.
И я вышел, театрально взмахнув плащом. Я актер до мозга костей и знаю, как надо уходить, когда сцена закончена.
Следующий день я провел, отъедаясь и валяясь в мягкой кровати. Я принял ванну, позаботился о своих многочисленных и многообразных ранах — в общем, насладился заслуженным отдыхом. Несколько человек зашли, чтобы рассказать мне то, что я и так уже знал: Маутен выкопал захороненные кости и нашел еще что-то зарытое. Что это было? Просто «что-то». Больше никто ничего не знал.
Я сидел у кровати, обдумывая идею написать песню о драккусе, когда услышал робкий стук в дверь — такой слабый, что я едва его заметил.
— Войдите.
Дверь приоткрылась чуть-чуть, потом шире. Девочка лет, наверное, тринадцати нервно оглядела комнату и проскользнула внутрь, тихо закрыв за собой дверь. У нее были волнистые мышасто-русые волосы и бледное личико с яркими пятнами румянца на щеках. В глазах девочки застыла темная пустота, как будто она долго не спала или много плакала — или и то и другое.
— Вы хотели знать, что Маутен раскопал? — Она посмотрела на меня и отвела взгляд.
— Как тебя зовут? — мягко спросил я.
— Вериания Грейфлок, — послушно отозвалась она. Потом испуганно присела в реверансе, не поднимая глаз.
— Прекрасное имя, — сказал я — Вериан — это такой крошечный алый цветок. — Я улыбнулся, пытаясь успокоить ее. — Ты когда-нибудь видела такой?
Девочка покачала головой, все так же глядя в пол.
— Но тебя, наверное, никто не зовет Верианией. Ты Нина?
Она подняла глаза. Слабая улыбка появилась на ее измученном личике.
— Так меня бабушка зовет.
— Давай присядем, Нина. — Я кивнул на кровать, поскольку в комнате не имелось ничего другого, на что можно было бы сесть.
Она села, нервно теребя подол.
— Я видела это. Ту штуку, что они из гробника откопали. — Нина посмотрела на меня, потом снова на свои руки. — Джимми, младшенький Маутена, он показал мне.
Мое сердце забилось быстрее.
— Что же это было?
— Большущий разукрашенный горшок, — тихонько сказала Нина. — Такой вот высоты. — Она подняла руку на метр над полом. Рука ее дрожала. — На нем всякие надписи да картинки были. Весь-весь был разукрашенный. Я таких цветов и не видела никогда. А кой-какие краски блестящие были, словно золото и серебро.
— А что было на картинках? — спросил я, с трудом сохраняя спокойствие.
— Люди, — ответила она. — Больше все люди. Там женщина была, она держала сломанный меч, и мужчина возле засохшего дерева, и еще один, его собака за ногу кусала… — Нина умолкла.
— Там был человек с белыми волосами и черными глазами?
Она кивнула, вытаращившись на меня во все глаза.
— Опиши мне остальных.
Девочка поежилась.
Чандрианы. Это была ваза, изображающая чандриан и их знаки.
