– Но эти парни были почти реальны. Они убивали, и каждого из них в конце концов тоже удалось развоплотить.
– Это всего лишь отражения массового сознания тамошних, с позволения сказать, людей. Их телепсихоз. Здесь на его основе может сформироваться конкретный мыслеобраз. Что-то вроде наших йети.
– А при чём тут йети? Йети – это ведь обычные демоны-носильщики? Это вы о них?
– Именно о них.
– Но их же применяют только в горах.
– Да, да, – раздраженно сказал Фарсал. – Есть предположение, что эти наши конструкции тоже иногда проваливаются к ним. Суть не в этом. Йети по своей структуре информационны. Если их не подпитывает создавший маг, они самоликвидируются. Здесь примерно тот же механизм сотворчества.
– А почему у них такие кошмарные мыслеобразы? Все эти парни несли только смерть и разрушение.
– А потому, что наши миры отличаются по своей глубинной сути.
– А вы могли бы сформулировать основное отличие?
– Мог бы, – буркнул Фарсал. – Наш мир в опасности, на грани тяжёлой болезни. И нам будет очень непросто справиться с этой угрозой.
– А их мир?
– А их мир уже мёртв.
Андрей ждал Анну в одном из краковских кафе. Конечно, она опаздывала. Женщина, философски утешил себя рыцарь, прихлёбывая вторую чашечку тёмного аравийского напитка.
Интерьер впечатлял. Резные выпуклые светильники подпитывали светом заросли диковинных трав. Крутая и узкая лестница, винтом уходящая на второй этаж, оказалась в странном полумраке. Фантасмагорическое сочетание засушенных и живых цветов складывало какую-то необычную реальность. Здесь соседствовали длинный клык неизвестного животного, напоминающий небольшую саблю, традиционный для Кракова дракон, ржавый топор, покрытый подозрительными бурыми пятнами, цветные нити с висящими фонариками зелёного огня, блюдо старинной керамики... И много другой, казалось бы, бестолково намешанной белиберды, что в ином ракурсе заставила бы поморщиться человека со вкусом, но тут создавалось нечто утонченное, ускользающее, как восточная мелодия на ветру.
Не спеша допив вторую чашку, которой Ладье не хватило бы на один глоток, Андрей начал тревожиться. Прошло уже около получаса. Рядом что-то шептали друг другу девочка и молодая мама, играя по очереди одной куклой.
Католики, подумал Андрей. Совсем недавно они отмечали Рождество, и эта девочка, наверное, получила подарки от святого Николая. Он улыбнулся своим воспоминаниям. На Руси Дед Мороз, на западе Санта Клаус... Дети верят в чудеса, а взрослые им помогают. Везде, во всех странах готовят своих чад к управлению магическими струнами. Вот только немногим везёт почувствовать эту реальность... На всю Речь Посполитую приходилась одна плохонькая магическая школа, которая не могла тягаться не то что с Радужным Колледжем – даже с «Лютиками» Рязани.
Но зато здесь хорошо и спокойно. Живут люди, никто никого не дёргает... Маленький домик с черепичной крышей... Гулять с Анной вдоль крепостных стен, кормить лебедей на Висле... Он посмотрел на часы, но внизу послышались знакомые торопливые шаги, и тревога исчезла.
Анна.
Пожалуй, ради этой женщины он мог бы уйти из корпуса.
– Извини, мой хороший. – Анна поцеловала его в щёку и прижалась к плечу так, что они стали неотличимы от других пар. Андрей повернулся, считая, что этого недостаточно. Их губы встретились в долгом и страстном поцелуе. На улице здесь так вести себя не следовало. Но в полутьме кафе... Он почувствовал, как дрожит её тело.
– Куда пойдём?
– Здесь некуда, – сожалеюще сказала Анна, и Андрей снова подумал, что за этой женщиной он пошёл бы на край света.
Но позовёт ли?
– Придётся пить кофе, – сказала она.
– Ты почему опоздала? – спросил Андрей.
– Сообщение пришло. С юга. – Анна кивнула молодому официанту, что принёс ей кофе. – Нашлись наши валчи. Это время года они обычно проводят в Эдирне.
– Где это? – спросил плохо знакомый с географией Андрей.
– На стыке Сербии, Греции и Турции. Крупный город, бывшая столица империи. Сейчас входит в Оттоманский султанат.
– Они ведь с кем-то воюют?
– Да, там война. С Грузией и с Арменией. Но это далеко от линии боевых действий. И турки одолевают, так что в Эдирне совсем спокойно.
– Ты считаешь, что нам нужно пробираться туда?
Анна кивнула.
– В Кракове их нет. А там хоть какая-то вероятность.
– Получить разрешение на зельц в военную зону будет не так-то просто.
– Мы не слишком торопимся, – улыбнулась она ему, запуская руку в рыжие волосы Андрея. Их губы снова слились в поцелуе.
– Может, нам... – еле выдохнул рыцарь. – Вдвоём... К чему нам эти валчи...
Анна приложила палец к его губам.
– Сначала закончим то, что начали. А там посмотрим.
Ярослав проводил много времени в прогулках по Стамбулу. Компанию ему составляли Маринка и Муха. Ходили по бесчисленным базарам, рассматривали христианские, магометанские и иудейские храмы, купались то в Чёрном, то в Мраморном морях... Вода была слишком холодной, но после оршанских болот... Тело школяра, возрождавшееся после тяжёлой раны, радовалось свежим каплям дождя и жаркому солнцу. Каждому новому дню. Муха иногда выспрашивал разные разности, но Ярик не слишком многое мог ему рассказать. Да и системы в их разговорах не было, так что учёбой это назвать было нельзя. Варвара и Уля обычно оставались в караван-сарае. Уля ещё выходила на базар в сопровождении Лучника или Бредня, а Варвара ограничивалась тем, что разглядывала из окон бесконечный поток людей, «изучая местную жизнь».
Ольга почти каждый день оставалась у Фарсала, даже купаться на море они теперь ходили вместе. Их взаимная симпатия переросла в нечто большее. Характер мага несколько смягчился – желчи выплёскивалось меньше, драться он стал реже и не так болезненно. При взгляде со стороны это вряд ли было заметно, но при ежедневном общении ощущалось. Ольга изменилась ещё больше, и в лучшую сторону. У неё разгорелись глаза, вся она расцвела каким-то внутренним огнем, похорошела и странно покруглела – то ли платья стали более откровенными, то ли изменились походка и манера держаться.
У дверей особняка школяров встречали Лучник и Пушистый. Эти двое окончательно сдружились, и поскольку Лучник свои обязанности телохранителя не забывал, то и Пушистый теперь ходил с аркебузой и двумя кривыми ножами, прикрывая белой чалмой блестящую лысину. Смотрелась эта парочка своеобразно. Почти одинакового роста, но Лучник поджар, даже мосласт, с широким шрамом на щеке, без двух пальцев и с холодными глазами воина, а Пушистый, несмотря на устрашающий наряд с кинжалами, вызывал только улыбку. Почему-то казалось, что дядька это добродушный и резать никого не станет. Собственно, так оно и было. В групповых баталиях Пушистый проявлял себя достойно, но жестокости никогда не выказывал, не в его это было характере. А последнее время вообще прикипел к школярам больше, чем к своим разбойничкам, и теперь жизни богатого человека предпочитал «работу» телохранителя, за которую ему, как и Лучнику, ничего не платили.
