— Да, мы будем путешествовать.
Никки все еще упиралась, но он упрямо тянул ее за собой.
— Ричард, но какое отношение это имеет к твоей мечте о той женщине.
Ричард хлопнул по металлической пластине, закрывающей потолок.
— До свидания, Джиллиан. Спасибо тебе. Когда-нибудь я обязательно вернусь.
Пока она махала в ответ, он подхватил лук и стрелы и повернулся к Никки.
— Им нужна Кэлен. Она — последняя живая Исповедница. Они вводят в игру шкатулки Одена, значит им нужна книга, которая хранится только в моей памяти. Первое, что там говорится, это «Если тот, кто владеет шкатулками, не прочел сих слов сам, но услышал их из уст другого человека, в подлинности переданного знания он может убедиться лишь с помощью Исповедницы…»
Потолок наконец-то закрылся. Издалека Ричард услышал голос Джиллиан:
— До свидания, Ричард. Безопасного путешествия.
— Ричард, это — безумие. Это всего лишь…
— Сейчас неподходящее время, чтобы спорить со мной.
Тон его голоса подтвердил его слова.
Он поднялся на стену и поднял к себе обеих женщин.
— Погоди, — сказала Никки, раскрывая мешок. — Это нужно сохранить в безопасности.
Она засунула «Огненную Цепь» поглубже и тщательно завязала тесемки.
— Есть мысли, что такое Огненная Цепь? — спросил он.
Синие глаза пристально вглядывались в него.
— Все, что я успела понять из пары прочитанных страниц, это — теоретическая основа, формула для определенного вида магии, которая способна распутать существование.
— Распутать существование? — переспросила Кара. — И что это значит?
— Я пока не уверена. Но, кажется, в ней обсуждается теория определенной магии, которая способна однажды разрушить мир живых.
— Зачем им это нужно? — спросил Ричард. — Ведь теперь у них есть магия Одена.
Никки не отвечала. Она не верила его предположениям; ведь в них была вовлечена Кэлен.
— Пожалуйста, сильфида, отнеси нас в Народный Дворец.
Серебряная рука подхватила их.
— Итак, мы будем путешествовать.
Перед тем, как погрузиться в жидкое серебро, Никки и Кара крепко ухватились за руки Ричарда.
Никки едва пришла в себя, едва поняла, что находится в мраморной комнате, едва успела выдохнуть из легких сильфиду и вдохнуть воздух, а Ричард уже тащил ее за руку вдоль стены.
Несмотря на то, что она еще не пришла в себя, и ее разум еще был затуманен, прикосновение его руки, как всегда, привело ее в трепет.
Она рассчитывала, что за время пока сильфида переместит их к Народному Дворцу, сможет обдумать новый заскок Ричарда, его нелепую идею о введении в игру шкатулок Одена, потому что ему попалась на глаза какая-то странная виноградная лоза. И все это лишь для того, чтобы опять пытаться доказывать реальность существования этой Кэлен.
Комната, куда они прибыли была ограждена. Ричард протянул ее и Кару через мощный щит, затем они миновали мраморный зал, и вышли через двойную серебряную дверь, выкрашенную кошенилью.
— Я узнаю это место, — сказала Кара. — И поняла, где мы находимся.
— Отлично, — ответил Ричард. — Значит, ты поведешь нас. И поскорее.
Временами Никки почти жалела, что не согласилась с Зеддом, Энн и Натаном, и не привела в исполнение их план — не очистила память Ричарда от воспоминаний о Кэлен.
Но было кое-что еще. Там, в Каска, она проверила их теорию на одном из солдат Джеганя. Она попыталась очистить память этого человека об императоре с помощью Магии Ущерба. Эта операция казалась достаточно простой. Она сделала все так, как хотели эти трое, сделала то, что они собирались проделать с Ричардом.
Только возникла одна проблема.
Заклинание убило того солдата. Убило самым ужасающим способом.
Когда она подумала, что почти сотворила такое с Ричардом, позволив им говорить с ней об этом, позволив им требовать от себя исполнения этого замысла, она почувствовала невероятную слабость. У нее закружилась голова, так что она вынуждена была присесть на землю рядом с мертвым солдатом. Кара тогда решила, что она вот-вот упадет в обморок. Больше часа она приходила в себя от мысли о том, что почти сотворила.
— Сюда, — сказала Кара, шагая впереди них к лестнице, которая вела в широкий коридор под стеклянной крышей.
Через крышу лился тусклый красноватый свет, какой бывает сразу после рассвета или на закате. Но что это было, Никки не знала. Очень странно было не знать, день сейчас или ночь.
Залы были полны людей. Многие останавливались и таращились на троих людей, бегущих по коридору. Охранники тоже заметили их и побежали навстречу, держа оружие наизготовку, пока не заметили Кару в красном кожаном одеянии. Многие признали Ричарда и упали на колени, кланяясь, пока он пробегал мимо. Он не останавливался, даже чтобы приветствовать их.
Множество сменяющих друг друга лестниц, коридоров, переходов, мостиков, балконов, колоннад и комнат вызывало головокружение. Время от времени они спускались и поднимались по лестницам. Иногда Кара, чтобы сократить дорогу, вела их через служебные помещения.
Даже в такой спешке Никки отметила, насколько великолепен был дворец, как замечательно красив. Узорные каменные полы были выложены с редкой тщательностью. Повсюду стояли великолепные статуи — не столь замечательные как та, что изваял Ричард — но не менее прекрасные. Она видела гобелены, которые были больше, чем все, что она видела в жизни. На них были изображены картины масштабных сражений, должно быть на картине сражений было изображено не менее нескольких сотен лошадей и всадников.
— Теперь сюда, — на бегу сказала Кара, указывая на зал внизу, пока они бежали в нужном направлении.
Повернув за угол, Кара пересекла коридор и побежала дальше вниз. Никки протянула к ней руку, она хотела бы обсудить с ней немало важных вещей, задать тысячи срочных вопросов — но для этого нужно было для начала перевести дыхание. Обычно Никки не приходилось много бегать… пока она не встретила Ричарда.
Кара заскользила по полу замедляя бег у резных дверей красного дерева. Никки с отвращением разглядела вырезанные на них изображения змей. Не останавливаясь Ричард схватил бронзовую дверную ручку в виде черепа и рывком распахнул створки.
В тихой устланной коврами комнате им навстречу прыгнули четыре охранника, загораживая путь. Они увидели Кару и неуверенно перевели взгляды обратно на Ричарда.
— Лорд Рал? — спросил один.
— Правильно, — рявкнула Кара. — А теперь прочь с дороги.
Солдаты немедленно расступились, прижимая кулаки к сердцу.
