Люди затихли. Зедд и Энн встали рядом с Ричардом и Кэлен. Кара сжала эйджил в руке и выступила вперед, но Ричард снова оттеснил ее за свою спину.
По толпе пробежал взволнованный шепот. Женщины взяли детей на руки, а мужчины окружили их плотным кольцом.
Две странные фигуры, одна высокая и одна низенькая, появились на площади, и Кэлен узнала Шоту и ее спутника, Самюэля.
Женщина-ведьма, одетая, как всегда, пышно, поднялась на возвышение, не сводя своих нестареющих глаз с Кэлен.
Потом Шота взяла ее за руку и поцеловала в щеку.
— Я пришла поздравить тебя, Мать-Исповедница, с победой и со свадьбой.
Отбросив осторожность, Кэлен порывисто обняла ведьму.
— Спасибо, Шота.
Шота улыбнулась и, глядя в глаза Ричарду, провела блестящим ногтем по его подбородку.
— Тяжелая битва, Ричард. Тяжелая битва. Зато какова награда!
Кэлен повернулась к притихшей толпе. Она знала, что люди Тины так сильно боятся женщины-ведьмы, что даже не осмеливаются произносить вслух ее имя. Кэлен их понимала; она сама чувствовала почти то же самое.
— Шота пришла поздравить нас со свадьбой. Она помогала нам в нашей борьбе. Она наш друг, и я надеюсь, что вы примете ее на этом праздновании, ибо она заслужила это, и мне хотелось бы, чтобы она была с нами.
Кэлен обернулась к Шоте:
— Я им сказала…
Шота с улыбкой подняла руку.
— Я знаю, что ты им сказала, Мать-Исповедница.
Птичий Человек вышел вперед.
— Добро пожаловать в наш дом, Шота.
— Спасибо, Птичий Человек. Клянусь, что в этот день мы никому не причиним вреда, — сказала Шота и поглядела на Зедда. — Перемирие на день.
Зедд улыбнулся хитрой улыбкой.
— Перемирие.
Самюэль протянул длинную руку и схватил свисток, висящий на шее у Птичьего Человека.
— Мой! Дай мне!
Шота отвесила ему подзатыльник.
— Самюэль, веди себя прилично.
Птичий Человек улыбнулся. Он снял свисток и протянул Самюэлю.
— Подарок для друга людей Тины.
Самюэль осторожно взял свисток. Его острые зубы обнажились в ухмылке.
— Спасибо, Птичий Человек, — сказала Шота.
Самюэль свистнул. Казалось, он способен слышать звук и очень этим доволен. Люди начали хихикать и снова оживились. Кэлен порадовалась, что в ответ на беззвучный свист не налетели стервятники. К счастью, Самюэль не знал, как вызвать определенных птиц. Самюэль еще раз осклабился и повесил подарок на шею. Потом он снова взял Шоту за руку.
Ведьма пристально посмотрела на Кэлен и Ричарда. Казалось, в эту минуту эти трое внезапно остались одни и никого вокруг нет.
— Не думайте, что, если я пришла вас поздравить, я забыла о своем обещании.
Кэлен сглотнула.
— Шота…
Глаза Шоты были одновременно прекрасными и пугающими. Движением руки она заставила Кэлен замолчать.
— Вы заслужили счастливую свадьбу. Я радуюсь за вас обоих. Я буду уважать вашу клятву и постараюсь защитить вас, если смогу, из уважения к тому, что вы для меня сделали, но помните о моем предупреждении. Я не дам жить мальчику, рожденному от вашего союза. Не сомневайтесь в моих словах.
Взгляд Ричарда стал жестким.
— Шота, не пытайся мне угрожать…
Она снова подняла руку, и он замолчал.
— Я не угрожаю. Я обещаю, что сделаю это. Не потому, что желаю вам зла, а потому что беспокоюсь обо всех, кто живет в этом мире. Нам предстоит долгая борьба. Я не могу допустить, чтобы наша победа была омрачена тем злом, которое вы можете принести в мир. Хватит с нас Джеганя.
Кэлен не могла произнести ни слова. Казалось, Ричард тоже утратил дар речи. Кэлен верила Шоте; она делает это не потому, что желает им зла.
Шота взяла Кэлен за руку и вложила что-то ей в ладонь.
— Это мой подарок вам обоим. Я дарю его вам, потому что люблю вас и всех живущих в этом мире. — Она улыбнулась странной улыбкой. — Непривычно слышать такое от женщины-ведьмы?
— Нет, Шота, — сказала Кэлен. — Я не знаю, верить или нет тому, что ты говоришь о нашем сыне, зато знаю, что ты говоришь это не из ненависти.
— Прекрасно. Носи мой подарок всегда, и все будет хорошо. Запомни — носи его не снимая, и вы будете счастливы. Но если ты забудешь о моей просьбе, я вспомню о своем обещании. — Она перевела взгляд на Ричарда. — Лучше тебе сражаться с самим Хранителем, чем со мной.
Кэлен раскрыла ладонь и увидела золотую цепочку с маленьким темным камнем.
— Почему? Что это такое?
Шота пальцем приподняла Кэлен подбородок и пристально посмотрела ей в глаза.
— Пока ты носишь этот камень, у тебя не будет детей.
Голос Ричарда, как ни странно, был почти нежным.
— Но если мы…
Шота перебила его:
— Вы любите друг друга. Так наслаждайтесь же этой любовью и друг другом. Вы упорно боролись за то, чтобы быть вместе. Празднуйте ваш союз и вашу любовь. Теперь ваши мечты сбылись, и вы принадлежите друг другу. Не разбрасывайтесь тем, что вам так нелегко досталось.
Ричард и Кэлен закивали. Как ни странно, Кэлен не испытывала никакого гнева. Она чувствовала одно лишь облегчение от того, что Шота не собирается вредить их браку. Ей казалось, будто сейчас подписывается мирный договор между двумя враждующими странами и чувства здесь ни при чем. Простое дипломатическое соглашение.
Шота повернулась, чтобы уйти.
— Шота, — позвал Ричард. Она снова обернулась. — Разве ты не останешься? Ты проделала долгий путь.
— Да, — подхватила Кэлен. — Мы правда будем рады, если ты останешься.
Шота улыбнулась, увидев, что Кэлен застегивает на шее цепочку.
— Спасибо за предложение, но мне предстоит не менее долгая дорога обратно, и я хочу пораньше отправиться в путь.
Кэлен сбежала по ступенькам схватила горку лепешек из тавы. Она завернула их в чистую тряпочку, которую взяла со стола, и протянула Шоте.
— Возьми в дорогу в знак нашей благодарности за поздравления и подарок.
Шота поцеловала Кэлен в щеку и взяла узелок. Самюэль, казалось, был весьма рад. Ричард подошел к Кэлен и встал рядом. Шота улыбнулась ему и тоже поцеловала в щеку. Потом она посмотрела на него странным, задумчивым взглядом.
— Спасибо вам обоим.
А затем она исчезла. Просто исчезла.
Зедд и Энн по-прежнему стояли на возвышении вместе с Карой и остальными. Зедд подошел к Ричарду и Кэлен.
— Что это с Шотой? Объявила перемирие и тут же исчезла, не сказав ни слова?
Кэлен непонимающе нахмурилась.
— Она говорила с нами.
Зедд огляделся.
— Когда? У нее же не было времени.
— Я тоже хотела с ней поговорить, — вставила Энн.
