Кристофер Сташефф - Чародей поневоле

— Вряд ли,— с трудом сдержал улыбку епископ.— Но когда все начинается с колонии с населением в тысячу человек, святой отец, на то, чтобы добиться солидного прироста населения, уходит некоторое время даже при наличии банка спермы и яйцеклеток.

— О да, конечно. Надеюсь, вы простите мне мое невежество, ваша милость. Я еще ни разу не бывал в такой дали от Терры. А ведь расстояние имеет значение. Когда столь незначительное число прихожан разбросано на многие световые годы друг от друга, поддерживать связь с ними тяжело.

— Нелегко,— согласился епископ,— в особенности нелегко при том, что у нас так мало духовенства. Но теперь у нас есть гиперволновое радио и с десяток катеров со сверхсветовыми двигателями.

— Конечно,— кивнул отец Эл, но глаза его неожиданно заблестели.

Епископ смущенно поерзал на стуле.

— А насчет этих неприятностей… О какой колонии речь, святой отец?

— Тамошнее население называет ее Грамерай, ваша милость.

— Беспокойная планета,— нахмурился епископ.— Само слово имеет отношение к колдовству, верно?

— К магии определенно имеет, да еще и с оттенком оккультности. Это слою также используется для обозначения книги, в которой собраны колдовские заклинания.

— Понимаю, почему Ватикан так взволнован. Но как же так могло получиться, что я никогда не слышал об этой затерянной колонии, святой отец?

— О, всего лишь потому, что они предпочитали оставаться затерянными,— ответил отец Эл, и губы его расплылись в улыбке.— Насколько мне удалось выяснить, они намеренно отказывались от каких-либо контактов с остальным человечеством.

— Пагубный симптом,— заключил епископ и нахмурился еще сильнее.— В такой ситуации могут расплодиться какие угодно ереси. И они так просуществовали несколько столетий?

Отец Эл кивнул.

— Колония была основана как раз перед тем, как Межзвездная Федерация пала в результате переворота, учиненного Пролетарской Изолированной Социалистической Коммуной Терры.

— Ну, хотя бы время основания колонии относится к демократической эпохе. Верно ли я понимаю, что основатели Грамерая, чувствуя тоталитаристские замашки ПИСКа, решили сохранить в своей колонии демократию?

— Не совсем. Они основали монархию.

— Интересно, почему? — Епископ озадаченно потер подбородок,— И как о них узнал Ватикан?

Отцу Элу показалось, что вопросы епископа прозвучали с неким подспудным возмущением. Какое дело было ему, чужаку, до того, что происходило здесь? Какое право он имел сюда являться и указывать епископу на то, что у него под носом существует рассадник бед, о котором он и понятия не имел?

— Можно сказать так: до нас дошли слухи, произошла утечка, так сказать, информации из одного ведомства, близкого к межзвездному правительству.

Это было правдой, хотя Децентрализованный Демократический Трибунал, естественно, и не догадывался о взаимосвязи некоторых событий.

— Понятно,— просиял епископ.— Приятно осознавать, что по сей день существуют сознательные граждане. Тот, кто сообщил вам эти сведения,— католик?

— Имя у него ирландское, но это все, что мне известно.

— Это вполне убедительное свидетельство.— Епископ удовлетворенно откинулся на спинку стула.— Полагаю, он вам сообщил координаты планеты. И как вы намереваетесь туда добраться?

— Ну, я так думал…

Епископ округлил глаза.

— Нет, святой отец. Все мои катера расписаны на три месяца вперед. Если мы снимем один из них с рейса, одна из колоний лишится духовного окормления.

— Думаю, священники все поймут правильно-, ваша честь, и сумеют объяснить прихожанам. И потом, разве у вас нет запасного звездолета — на случай поломки?

— Есть, но как же быть, если поломка произойдет? О Боже, святой отец, да ведь в двух из наших колоний по сей день не научились изготавливать собственное алтарное вино!

— Но наверняка…

— Святой отец! — воскликнул епископ.— Поверьте, мне ненавистна мысль о таком вопиющем проявлении неучтивости, однако ответ мой однозначен — нет!

Отец Эл вздохнул.

— Я боялся, что ваш ответ будет именно таков, но я надеялся, что мне удастся избежать вот этого…— Он вынул из внутреннего кармана сутаны длинный белый конверт.— Прошу прощения за столь устаревшую форму связи, ваша милость, но мы не были уверены в том, какого уровня технику найдем на Грамерае. Уверяю вас, письмо конфиденциально настолько же, насколько кубик с компьютерной записью.

И он подал епископу конверт.

Епископ, продолжая недовольно хмуриться, вынул из конверта письмо и развернул его.

— «Окажите подателю сего, отцу Элоизию Ювеллу, любую помощь, о какой бы он ни попросил. Во всем, что касается планеты под названием «Грамерай», он глаголет моими устами»,— дойдя до подписи, епископ побледнел.— Папа Иоанн Двадцать четвертый!

— И его личная печать,— извиняющимся тоном проговорил отец Эл.— Как видите, ваша милость, мне действительно нужно транспортное средство, которое доставило бы меня на Грамерай.

Вырезав особенно большую зарубку на толстой старой иве, склонившейся к пруду, отправились влево, вдоль берега, на север. Прошагав с полчаса, оставили позади серебристый лес и вышли на изумрудно-зеленый луг..

— Ой, поглядите! — воскликнула Корделия,— Какая хорошенькая коровка!

Род посмотрел в ту сторону, куда тыкала пальцем дочка, и сглотнул подступивший к горлу ком. «Хорошенькая коровка», даже в отсутствие рогов, на самом деле оказалась самым здоровенным, злобным и тупым старым быком, какого когда-либо доводилось видеть Роду.

— Нет, Корделия. Я не думаю, что это…

— Корделия! — только и успела ахнуть Гвен, Род развернулся, а крошечная ведьмочка уже промчалась прямо у него под носом верхом на прутике.

— Слишком поздно! — Гвен в отчаянии сжала кулаки.— О, от них на миг нельзя отвернуться! Муж мой, ей грозит опасность!

— Вижу,— процедил сквозь зубы Род,— Но нам нельзя кричать, иначе мы можем разозлить этого зверюгу. Нет, брось эту ветку! Я должен подкрасться к нему… Я сказал «я», молодой человек! — Он ухватил Магнуса за ворот и потянул назад.— Хватит нам одного ребенка, который угодил в беду! Гвен, держи их, да покрепче!

И Род вышел на луг, на ходу обнажив меч.

Джеффри расхныкался, но всхлипывания быстро смолкли — наверняка Гвен прикрыла ротик сынишки ладонью. Она была права: нельзя было шуметь. Род двигался очень медленно, хотя больше всего на свете ему хотелось мчаться во всю прыть.

А особенно потому, что Корделия уже шла на посадку! Слава Богу, не под самым носом у быка — хотя бы в нескольких футах от него, но все равно так близко. Приземлившись, девочка уселась на траву. К быку не побежала — и за то спасибо.