Мой вопрос богиня проигнорировала, лишь несколько раздраженно дернула головой, от чего ее темные волосы рассыпались по плечам в очаровательном беспорядке. Надо же, ради меня даже потрудилась материализоваться в этом мире полностью, кажется, протяни руку, и ты сможешь коснуться ее смуглой, сияющей неземным светом кожи, а если повезет, то и запечатлеть поцелуй на тонких изящных пальчиках протянутой в приветственном жесте ладони. Иллюзия. Это просто очередная иллюзия. Она – всего лишь женщина, не больше и не меньше, а вся власть, вся ее ослепляющая сила – лишь рябь на воде, отражение… Отражение чего? Я так и не понял, но я, наверно, как никто, был близок к разгадке этой тайны. Должно быть, за это она меня и покарала… Покарала своей любовью. Сложно быть игрушкой богини. Слишком мало свободы это дает. И слишком много ответственности налагает. — Как я и думала, ты оказался трусом – трусом и слабаком! – Голос богини звучал довольно, словно она только что выиграла партию, которую уже давно считала впустую потраченным временем. — Как вам будет угодно. – Сегодня я не собирался спорить. Да и что скрывать – сам я был склонен думать так же. Но уж лучше выставить себя ничтожеством в чужих глазах, чем идти предначертанным путем…
А ведь именно этот мой выбор из двух дверей третьей и раздражает вас, danely, иначе вы не явились бы сюда самолично. Пусть только в такой мелочи, но я обошел вас. И что это, если не победа? Я обыграл вас на вашем же поле. А значит, несмотря ни на что, мне есть чем гордиться, верно? — Что ж, в таком случае давай заканчивать с этим, – приказала богиня и требовательно протянула руку. Я невольно засмотрелся на нее. Сейчас я, как никогда, сомневался в том, что победил: не выглядела она проигравшей, скорее уж удовлетворенной и немного нетерпеливой, словно боялась, что я в последний момент передумаю…
Не передумаю. У меня просто нет иного выхода. Уж лучше я откажусь от всего сейчас, чем стану тем, кем суждено. И если все, что надо совершить ради этого – отречься от своей силы и от крови, вскипающей в жилах, то я сделаю этот шаг, не тратя времени на раздумья.
Я перевел взгляд на плененного мною зверя. Голубые глаза смотрели на меня умоляюще – умоляюще, но уже как‑то безнадежно. Она поняла, что я твердо решил отказаться от нее и от всего, что она символизировала.
Прости, родная, но так действительно будет лучше. И спасибо тебе за компанию – думаю, какое‑то время нам даже было весело вдвоем… — Ну же! Хватит в гляделки играть! – нетерпеливо топнула богиня.
Кошка жалобно мяукнула и когтями вцепилась мне в ногу. Царапины мгновенно набухли золотой кровью. Это было больно, очень больно, потому что ранила меня моя собственная сила, мое второе «я», с которым здесь и сейчас я решил порвать.
Не желая больше видеть этой мольбы и темных искорок разочарования во взгляде маленького беззащитного существа, я поднял глаза на богиню и вложил в ее требовательно протянутую руку поводок… Поздно уже сомневаться, а раскаиваться… раскаиваться еще слишком рано…
Богиня резко дернула на себя поводок, безжалостно отрывая от меня съежившуюся до размеров котенка кошку. Волна боли захлестнула тело, и я невольно посмотрел вниз, на свою ногу: голень была исполосована когтями так, словно от меня отдирали не кошку, а тигра. Впрочем, в некотором роде… да, это действительно было так. — Ну что ж, Отступник, счастливого конца тебе. Ты сам выбрал свою судьбу, – насмешливо бросила богиня, а потом белозубо улыбнулась и исчезла, словно ее и не было. Вот только вместе с ней исчезла и часть меня… пусть меньшая, пусть нелюбимая, но часть…
Вот и все. Теперь я всего лишь еще один смертный на просторах единого мира. Но у меня еще остались силы на последнее маленькое колдовство – надо только решить, откуда я хочу начать свой путь. Бескрайние таежные степи севера? Озерные красоты запада? Знойные пустыни юга? Или, может, величественные леса востока? Куда бы мне податься? Странно, я так долго боролся за свою свободу, а теперь, обретя ее, даже не знаю, на какую тропу ступить…
«Ладно, разберусь по пути», – решил я и шагнул во мрак портала, не имеющего четкой привязки к точке выхода… — Ксан! Опять спишь?! Вот дождешься – уволю я тебя ко всем двуликим!
Я сонно заморгал, пытаясь найти источник шума. Надо мной, уперев руки в бока, стоял главный архивариус, мужчина неопределенного возраста, невысокий и худой, с реденькими темно–серыми волосиками и взглядом оголодавшего коршуна.
Вот бездна и все ее порождения! Меня и вправду сморило. Да еще и какой‑то бред приснился… Впрочем, это‑то как раз и неудивительно: жара стоит такая, что не только мозги плавятся, но и воздух перед глазами плывет. А еще и текст на этот раз попался на редкость нудный. — Увольняй, – покорно согласился я, но потом, не удержавшись, ехидно добавил: – Только где ты найдешь еще одного идиота, знающего три древних наречия, для перевода этих трухлявых книжек? — Да уж найду где‑нибудь, – проворчал архивариус, но уже как‑то по–доброму. – Тебя же нашел. — А таких, как я, больше нет! – гордо сообщил я. – Тебе достался уникальный экземпляр, Арьех. — Но ведь откуда‑то ты вылез. — Вылез, но и там таких больше нет, – мигом посерьезнев, сказал я. Шутить или паясничать как‑то сразу расхотелось. — Ладно, уникальный ты наш, лучше скажи, как продвигаются дела с этой рукописью. — Медленно. Я бы руки оторвал писцу за такой почерк! И голову – за мозгодробительный слог! – немного подумав, добавил я. – И кому приспичило в такие сжатые сроки обзавестись переводом старых сказок?! — Сказок? – переспросил Арьех, глядя на обитый золотом толстенький томик, лежащий передо мной. — Сказок, – подтвердил я. – Это сборник легенд об Изначальных богах, их Изгнании и их стражах. — Что‑то я не слышал этих историй, – нахмурился Арьех, уже с некоторой долей подозрения рассматривая книгу. Архивариус считал себя истинным знатоком древней литературы, и сам факт того, что он может чего‑то не знать, сильно раздражал его. — Почему же не слышал? – Я поспешил успокоить его. – Это ведь самая известная легенда, пришедшая с тех времен, – легенда о двуликих. — Об оборотнях? А при чем здесь эти проклятые твари? — А как же без них? Если верить этой книжице, то оборотни и были стражами Изначальных. — Да? Любопытно. Дашь потом перевод глянуть? А то самому интересно, что об этих тварях писали тысячу лет назад. — Ну, примерно то же, что и сейчас. Только, знаешь, Арьех, я в них не верю. Сказки все это. Может, на заре веков и жили двуликие, но их уже бездна знает сколько лет не видел и. И неясно: то ли они вымерли сами, то ли все же ушли вслед за своими хозяевами. — Может, они и миф, Ксан, но миф уж очень хорошо прописанный. Я и сам не верю, что одно существо может превращаться в другое – такое даже самые сильные магики не могут. Но легенда есть – а это значит, что сказочка была кому‑то нужна. И тут к гадалке не ходи, ясно, кому! — Правда? – Я с интересом посмотрел на архивариуса. Мне нравился этот человек из‑за его вечной тяги к знаниям и еще из‑за неожиданных ответов на, казалось бы, самые простые вопросы. — Конечно. Кому выгодна эта сказка? Да никому на первый взгляд, но если подумать, то в чужой тени всегда легче спрятаться. И вот тогда мы приходим к неожиданному ответу – ушастым выгодно, чтобы люди боялись кого‑то сильнее, чем их. Да и общий враг, что ни говори, а объединяет.
Я задумчиво посмотрел на Арьеха, пытаясь понять, что же он за существо такое. Архивариус снова удив ил меня, сделав на основе повсеместно известной информации совершенно непредсказуемый вывод. И, что немаловажно, близкий к истине вывод… А это уже пугает. — Ушастые, говоришь? Все вместе? Или какая‑то отдельная ветвь? Знаешь, я бы поставил на ифритов [3]. Эти огненные демоны пугают гораздо сильнее эльфов – не важно, светлых или темных. — Но они не убивают только за то, что кто‑то пересек незримый барьер на их землях, – возразил мне архивариус. Отлично, теперь снова мой ход. — Арьех, ушастые – прекрасны, ими хочется восторгаться, а это не способствует зарождению ненависти, а вот ифритам досталась не самая привлекательная внешность, – сказал я, гадая, проглотит он эту наживку или не т. — Вот здесь я с тобой вынужден не согласиться, Ксан, уродство демонов – это просто распространенное заблуждение, возникшее из‑за того, что жители Великой пустыни прячут свои лица, – тоном, не терпящим возражений, произнес он. Надо же, и это ему известно! Удивительный человек. – И хочу напомнить, что от их рук никто не пострадал… — Просто ифриты не видят смысла пачкать руки в крови, когда их пустыня и так все сделает сама, – жестко оборвал я его, не желая выслушивать дифирамбы в адрес Дома Пламенных и их слуг. — Ксан, скажи, твоя нелюбовь к созданиям огня оправданна? Или ты споришь просто из принципа?
И что на это ответить, так, чтобы не сильно соврать? К демонам в целом у меня никаких счетов не было и быть не могло, ибо что взять с круга [4], да при этом еще и внешнего, но вот к их хозяевам… Перед глазами возникла Мариса, такая, какой я ее видел в последний раз: в легком, почти прозрачном платьице, с уложенными вокруг головы рыжими локонами и сияющими пламенными глазами…
