Однако кроме весьма сдержанного представления ничего более не предвиделось и наша сходка в вечерину так и не переросла, поэтому сухо распрощался с горделиво удаляющимися восвояси теми, кто по уставу на период обучения должны отбросить все сословные предрассудки и прочую мишуру, почесав затылок я пожал плечами и также отправился к себе, дабы в сумерках отправить Вжуха на разведку. Ну и допить в одно лицо початую бутылочку Жожобанского.
* * *
Комната студентки Дальской.
Рози уже прекратила реветь, истерить, бить посуду и прочие предметы интерьера, и сейчас безэмоционально сидела на кровати, безжизненным взглядом уставившись на свое отражение в треснувшем огромном зеркале.
Когда в дверь постучали, розоволосая девочка, зная что так могла поступить лишь ее подруга, ибо иные визитеры воспользовались бы магическим звонком, слабым голосом разрешила войти.
— Рози, мон дьё*, — узрев обстановку и состояние хозяйки не разбирая дороги поспешила к ней Виолетта. — Что тут? Это дикарь(икнув)? Я выпотрошу этого…
— Вио, я ду-у-у-ура-а… — с новыми силами заревела на плече у подруги розоволоска.
* напомню, в данном произведении все понятия, определения и меры приводятся в привычном и понятном нам виде.
— Э(икнув)… это всё он! Я(икнув)… его обязательно вызову и(икнув)… О чём я? А! Да! Вызовем его и(икнув)… Что ж мы с ним сделаем-то? — как-то потерянно задумалась фиолетоволосая, рассеянно поглаживая розовую головку на своем плече.
— Это ры-ы-ыжаяа-а-а… — всё никак не успокаивалась Рози, не обращая внимание на несобранность ночной гостьи.
— И рыжую вызовем! Всех вызовем и(икнув)… Зачем-то вызовем… — несколько не скоординировано, едва не промахнувшись, оперлась на край кровати и тяжело вздохнула студентка Вежская.
— Она ведь обеща-а-ала-а… Сама-а-а ко мне тогда пришла-а… А теперь? Припёо-о-орлась… Га-а-адина-а… — но по-видимому новые эмоции пережали некие «каналы» и слезы моментально высохли, а девочка зло продолжила. — Делала вид что он ей не нужен и демонстративно воротила нос, а сама: сначала запудрила мне мозги своими глупыми проблемами, запугала последствиями для нашего Дома. И главное, всё так ловко и неочевидно! На первый взгляд и не заметишь. А потом(всхлипнув), всё у меня вызнала. Дрянь, дрянь, дрянь! А я дура. Всё ей тогда выложила, словно поперло из меня. Это ж она, Вио, подвела меня к мысли, что Франт странным образом везде и в нужный момент. Это ж она мне тогда истории об ушлых придворных, жиголо и манипулятарах пол ночи рассказывала. А когда я его защищала, кривилась и фыркала. Сказала, мол, все они одинаковые. А потом ещё этот отчет(всхлипнув), а я словно… словно помутнение какое-то… А она… (всхлипнула) А она теперь в академии будет(всхлипнув), хотя у них домашнее обучение… А она приперлась(зло)! За ним(всхлипнув). А он(всхлипнув-всхлипнув)… А он Бант Скорби повязал. Из-за меняа-а-а… Как рыцарь, что не оправдал надежд сюзерена и в знак признания, скорби и покаяния теперь носит его-о-о… Но глаза, Вио, ты бы видела КАК он на меня посмотрел… Как на нашкодившего ребео-о-онка-а… а пото-ом… с жа-а-а-алостьюу-у-у… — опять заливая слезами плечо, как-то странно покачнувшейся фиолетовокудрой, принялась рыдать ее такая еще молодая подруга.
— Вызовем(икнув)… Всех их вызовем(икнув)… — лишь выдала неустойчивая старшекусница на экспрессивную тираду Рози.
— Ты что? — утирая слезы, подняла на Виолет лицо первокурсница. — Пьяная?
— Ну-у… — смешно поплямкав губами, как-то стеснительно отвела в сторону свои потяжелевшие веки заядлая дуэлянтка, но всё же собралась и ответила. — Всех вызовем!
— О, Вио, это всё из-за меняа-а-а-а… — очень конструктивно поддержала беседу, заливаясь горькими слезами студентка Дальская.
* * *
Утром я проснулся увы один, но зато будучи свеж и полон сил. Мда. Трудно находиться в таком цветнике. Успокаивает лишь наличие ядовитых шипов у всего этого коварного великолепия.
Проснулся я не самостоятельно, хотя предварительно настроил нейросеть на срабатывание будильника, правда на слегка попозже, но не беда. Судя по всему, побудка тут организованна централизованно и посредством специальных артефактов в каждой комнате.
Надо же? Так мило «динькает», но каким-то неведомым мне чудом не усыпляет своими малиновыми перезвонами, а пробуждает. Поумилявшись, оглядывая эти вычурные напольные(!) часы с боем, я направился-таки в ванную комнату.
Из здания я вышел спустя почти полчаса и следуя инструкции, что получил вчера вместе с формой, направился в трапезную.
— Доброе утро, Франт.
— Доброе… Милен, — припомнив, а точнее воспользовавшись подсказкой нейросети, практически без заминки поприветствовал я догнавшую меня очередную красотку(со вздохом).
Нужно узнать как тут насчет горничных или каких-нибудь легкомысленных особ из обслуги. А то так и…
— Как вам первая ночь на перинах?
Сучка.
— Представляете, машер, всю ночь ворочался. Проклятая горошина, Пустошь ее подери, оказалась под моею…
— Ой, а я знаю эту сказку! — с другой стороны подбежала еще одна охотница за бесхозным почти главным рыцарем, удивив меня и зародив сомнения в источниках вдохновения, так сказать, одного датчанина.
Так, а эта голубоволосая малышка у нас в милую непосредственность умеет. Так что ли? Ну-ну.
— Вы, Франт, я смотрю любите приврать, — решила продолжить строить из себя язвительную стерву, эта вчера невероятно собранная и сдержанная обладательница выразительных фиолетовых и самое главное очень умных глаз.
— Ну, Миле, ты как всегда в своем репертуаре, — не дала мне открыть рта, хотя я и не особо-то и порывался, голубоволосая. По-видимому сообщница «стервозной» красноволоски.
Пауза затягивалась, а я наконец выдал выжидательно уставившимся на меня красоткам.
— Есть хочу, — и зачем-то свернул вовсе не к столовке.
Оригинал.
Не то чтобы с Выносливостью 5 я был так уж голоден, но последние напряженные дни, когда я едва три часа в сутки умудрялся поспать, а уж ел и не вспомню когда, всё же меня слегка вымотали. Сегодня, правда, я поспал аж часов пять.
А от этих лукавых девиц, я так позорно бежал лишь чтобы чуть позже демонстративно-самостоятельно войти в зал, где уже были накрыты столы. Хотя нет, это они лишь сервированы, а вот за самой едой нужно во-он в то окошко обратиться. Хм. Занятно. Ни тебе обслуги, ни изысканных яств. Демократичненько.
Зачем мне понадобилось подчеркивать свою независимость и самостоятелтность? Да вот не понравилось, как ловко меня взяли в клещи, пусть и столь округлыми и манящими выпуклостями, эти две интриганки, во взглядах коих совершенно не читались те эмоции и поведенческие шаблоны, что они так настойчиво мне демонстрировали. Может паранойя, а может просто взбрыкнул.
Взяв какой-то совсем не фэнтезийный поднос и став в какую-то совершенно не анимешную очередь к раздаче, я принялся хмуро разглядывать наряды окружающих меня всяких там «-ских». Вчера-то они все приперлись на представление первокурсников в выданной форме, а сегодня. А сегодня вырядились в пошитые из дорогущих тканей вычурные вариации той-самой серенькой и единой, ага три раза, для всех формы.
Особенно интересна вон та, в катастрофически приталенном кителе и с огроменными такими… возвышенностями повыше той самой узенькой талии, что так гипнотически приковывают к себе взгляд своими серебристыми и атласными обводами. Ого, там и корма…
— Куда это вы смотрите, сударь? Мы с вами незнакомы, — надавив интонацией на последнем слове, пристыдила меня подкравшаяся, внезапно рыжая, — но раз уж вчера мы присутствовали на представлении и нам предстоит в дальнейшем вместе учиться, то так и быть. Можете обращаться ко мне Ивон.
Но когда эта, совсем не похожая на то самое «моё рыжее недоразумение» особа, по-видимому узрела на моем лице готовность ответить куда ей идти, то поспешила подмигнуть мне, такому вот неотесанному и уже готовому поломать всю ранее условленную в письме игру, ну и добавила:
