— Вас как зовут? — спросил генерал-полковник.
— Николай Витальевич.
— А я Владимир Германович Устинов, координатор карантинного штаба по эвакуации населения. Тут такая ситуация. Нужно ваше содействие в вывозе граждан из города. У нас случился форс-мажор. Непредвиденные обстоятельства заставили начать эвакуацию раньше. Население Лещиновска чуть меньше миллиона, плюс ко всему через него постоянно проезжает большое количество автомобилей, двигающихся в одном направлении, на запад. В этих машинах едут спасающиеся от эпидемии. Неимоверная суматоха и паника, разрозненность в управлении, связанные со срочной эвакуацией и как следствие огромные пробки из-за аварий на дорогах. Мы пытаемся наладить отток беженцев, но пока всё продвигается медленно. Пустили часть машин по объездной дороге. Одна объездная трасса закрыта, снято покрытие, другая на ремонте, но на ней есть узкий проезд оставленный для ремонтных служб. Часть беженцев мы отправили туда, но и там тоже образовалась пробка, несколько машин столкнулись и загорелись. Сейчас там работают пожарные с ЧСниками.
— Что же требуется от нас?
— Вам нужно развернуть оборону на северо-западе города, создать заслон по форме повторяющей окраины Лещиновска. Таким образом вы прикроете практически все основные пути сообщения. Нужно как можно дольше сдерживать натиск заражённых, а мы постараемся восстановить движение и вывезти людей.
— Я не могу просто так сняться с марша и развернуть в боевой порядок целую дивизию, тем более применить оружие. Мне нужен приказ сверху.
— Это и есть приказ министра обороны. Вот, держите, — Владимир Германович протянул листок.
Николай Витальевич взял бумагу, пробежал по ней глазами. — Хорошо. Сколько у нас времени?
— Заражённые здесь будут примерно через два, три часа. Задержите их хотя бы часа на два, а мы за это время постараемся эвакуировать всех.
Николай Витальевич улыбнулся. — Вы считаете, что стрелковая дивизия не сможет остановить дольше двух часов безоружных, больных людей, идущих пешком?
Владимир Германович вопросительно посмотрел на генерала и поняв что тот вообще не в курсе с чем имеет дело сказал. — Поверьте, судя по сводкам, их ни что не может остановить. На юго-восточном направлении армия уже потеряла несколько крупных подразделений. И эти самые больные, продолжают идти и судя по всему их становится больше.
После небольшой паузы командир дивизии спросил. — Почему вы не стали эвакуироваться раньше?
— Вот это как раз и есть непредвиденные обстоятельства. Мы всё выполнили согласно регламенту по эвакуации. Заблаговременно начали плановые мероприятия, оповещения населения, где собираться и когда выдвигаться из города чтобы не было путаницы и толчеи. Мы же ждали тех, кто идёт за вами, а они должны здесь появиться примерно через тридцать шесть часов. Но нам внезапно сообщили около двух часов назад, что большое скопление примерно в сто тысяч заражённых идущее на северо-запад вдруг резко поменяло направление и надвигается прямо на Лещиновск. Полная эвакуация началась буквально час назад, и как я уже говорил, на улицах уже находилось много машин с беженцами из других городов. Информация о приближающейся опасности каким-то образом просочилась в массы, в следствии чего случилась паника и произошли многочисленные аварии, что привело к многокилометровым пробкам.
— Хорошо. Мы поможем. Только есть одно но. У нас ограниченный боезапас, мало снарядов и патронов. До выхода на марш склады дивизии были законсервированы и опечатаны. У нас здесь то, что есть в боеукладках и в снаряжении солдат, — сказал Николай Витальевич.
— Будем надеяться что этого хватит, — с горечью в голосе констатировал Владимир Германович.
***
Военные на окраине города начали разворачивать оборону. Установили артиллерию, позади неё через сотню метров БТРы, за броневиками расположили солдат. Окопы рыть не стали, не было смысла, так как наступающие шли без оружия.
В это время в Лещиновске, среди огромных автомобильных пробок сновали люди, они ругались между собой, кое-где даже возникали драки. Полицейские не справлялись с наведением порядка, их просто не слушали. Из-за всего этого хаоса постоянно происходили аварии. Скорые с включенными маячками, пытавшиеся подъехать ближе к битым машинам застревали внутри этого моря урчащей, чадящей выхлопными газами и гудящей клаксонами технике. Солнце поднялось ещё выше раскаляя всё находящееся под ним. В довесок к этому низко над городом, ревя турбинами, начал кружить самолёт. В одной из машин сидела молодая семья состоящая из отца, матери и двух детей, мальчика и девочки дошкольного возраста. В салоне было душно, но окна всё равно не открывали, потому что на улице от выхлопов машин стоял густой сизый туман.
— Похоже застряли надолго! — громко сказал отец стуча пальцами по рулю и поглядывая вверх, наблюдая очередной пролёт самолёта. Рёв от турбин стоял такой, что тряслись стёкла автомобиля.
— Мы же всё равно хоть и медленно, но движемся, — ответила измученным голосом мать.
— Чего! — переспросил отец. Из-за рёва ничего не было слышно.
— Медленно едем! — прокричала она.
— Таким темпом мы только к утру за город выедем! Если повезёт! Бензин только зря жжём! — проорал он в ответ.
Самолёт стал удаляться, гул начал стихать.
— Папа, мама. Я пить хочу, — жалобным голоском пропищала девочка.
— А я в туалет, — захныкал мальчик.
— Потерпи дочка, воду мы купим. А в туалет… Сейчас, — мать достала из сумки подгузник и переодела малыша.
Малыш сопротивлялся, кричал что он уже большой и что это он не наденет никогда, чем развеселил свою сестру. — Неееет! — ревел он. — Не хоочуу! — наконец подгузник занял своё место.
— Мать, ты что сразу-то на него не надела? — спросил отец повернувшись назад.
— Ну кто же знал что мы тут застрянем, — устало ответила мама.
Дивизия заканчивала подготовку к обороне. Растянувшись на несколько километров и обогнув окраины города она прикрыла собой важные транспортные участки на которых скопилась гражданская техника. Воздух раскалился ещё сильнее. Степь подрагивала в восходящих потоках воздуха идущего от разогретой земли. Ни малейшего дуновения ветерка в этом пекле, только удаляющийся и приближающийся рёв турбин кружащего самолёта, рокот автомобильных моторов и гудение клаксонов. Солдаты заняв боевые позиции застыли в ожидании, напряжённо глядя на горизонт. Командиры ходили вдоль расположения боевых частей проверяя и так исправную технику. Самолёт сделав очередной вираж начал снижаться пока не исчез среди построек. Рёв стал стихать пока совсем не заглох.
***
Ту-154 начал заходить на посадку. Люди в салоне прильнули к иллюминаторам. На аэродроме не наблюдалось ни одного летательного аппарата, кроме старой частично разобранной авиатехники.
— Почему уже во втором аэропорту нет самолётов? — спросил Виктор у сидящего рядом Дмитрия Сергеевича.
— Директива ноль восемь, — ответил профессор. — Из населённых пунктов, находящихся на пути движения скоплений, все средства быстрой доставки людей на большие расстояния должны быть убраны.
— А как простые граждане? — удивился Виктор. — С ними что будет?
— Витя, представь себе такую ситуацию, в городе объявлен самый высокий уровень опасности, людей под надзором силовиков вывозят из населённого пункта. Куда побегут люди? Правильно, в аэропорт. И обязательно среди них найдётся специалист, который умеет управлять самолётом. Во всеобщей суматохе на борт вполне могут попасть заражённые. А теперь представь, самолёт садится где-нибудь в большом городе с миллионным населением за тысячи километров от эпицентра заражения. Возможно что в салоне уже все заражены, единственный кто ещё не инфицирован, это пилот, так как он защищён дверью кабины от салона. Он садит самолёт. И что потом? Ведь эти твари, которые недавно были людьми, а теперь ставшие кровожадными монстрами, они завидев людей снаружи скорее всего как-нибудь выберутся из самолёта.
— Но это только так, теория. Чьё-то умозаключение, — возмутился Виктор.
