— У меня голова до сих пор раскалывается и поджилки трясутся, — признался Кальдур. — И я тоже поблевал нормально. Вкус металла на губах до сих пор и голова частенько кружиться. Вот же безумие мы устроили.
Она ещё несколько раз судорожно хватанула воздух, перешла на правильное дыхание, немного успокоила своё тело и разум, повернула голову и упёрлась в него укоризненным взглядом.
— Он мёртв, а мы нет. Вот ответ на твой вопрос. Оно того стоило.
Она кивнула. Говорить ей было тяжёло, да и не нужно — многое Кальдур понимал и без слов. Просто чувствовал. По её взгляду, выражению лица, наклону головы и тому настроению, что царило у неё внутри.
— Ксикс жив, — ответил он на второй её немой вопрос. — Не просрал я его. Дрыхнет чуть выше на скалах. Ему нравится быть на солнце, правда он становится таким горячим, что без доспеха к нему не прикоснуться. С равнины его не видно, не переживай.
Снова протяжный взгляд. Кальдур кивнул.
— Он сделает то, что от него потребуется, когда настанет время. Сможет доставить нас точно, но вот в бою я бы на его помощь не рассчитывал. Он и так был потрёпан, а Скорбь почти добил его. Считай, что мы ворвались вовремя. И точно не зря нас так потрепало.
Она снова вздохнула, но уже с некоторым облегчением. Отвернулась, упёрлась глазами в потолок и попыталась дышать медленно и с паузами. Она призывала объятия сна, чтобы быстрее поправиться и чтобы ей было не так муторно. Кальдур замолчал и постарался не шевелиться, пока сознание не покинуло её.
***
Вечером он приготовил пищу, собранную из последних запасов. Суп из горсти сушёных овощей и мяса. Пока бульон томился на догорающих углях, Кальдур обошёл все окрестности в поисках ароматных трав и мечтая выйти на ещё не убранное поле с пшеницей. Возможностей сделать муку и запечь хотя бы подобие дядиных пирогов у него, разумеется, не было, он просто хотел снова вдохнуть запах поля.
Вернулся уже к темноте.
Вытряхнул сумку, надеясь найти ещё какие-то крохи еды, но с кучей бинтов её покинул только красно-белый кусок тряпочки — повязка, которой Анижа прикрывала свою незаживающую рану накануне смерти. Кальдур долго не мог отвести от неё взгляд и, подчинившись странному чувству, повязал её себе на запястье.
Розари проснулась на запах еды, всё ещё смущаясь попросила поднять её и вытащить ко входу — помочь сходить в туалет. На обратном пути обратила внимание на новый талисман Кальдура, изучила его так же долго, но ни слова не сказала.
У неё хватило сил самой подсесть поближе к котлу и черпать оттуда ложкой жиденький супчик, хоть она и постоянно делала паузы и отдыхала даже от жевания и вес ложки. Кальдур взял себе немного в деревянной чеплашке и ел на отдалении, поглядывая на Розари и контролируя, чтобы ей не стало плохо. Около входа в пещеру запели кузнечики и разоралась какая-то полубезумная ночная птица, но прохладный воздух и горячая еда всё равно сделали этот вечер даже приятным.
— Анижа мне тоже нравилась.
Кальдур поднял на Розари вопросительный взгляд, не понимая, что она хочет сказать, она чуть покраснела и опустила глаза.
— Я бы тоже её...
Тут уже очередь Кальдура краснеть. Он подавился разваренными до состояния каши овощами, закашлялся, клейкая масса попала ему куда-то за нёбо, и пока он избавлялся от неё, он весь стал заплаканным, красным, и хрипящим. Розари сначала ещё больше смутилась от его вида и реакции, но затем вид его агонии изрядно развеселил её и заставил улыбнуться. Кашель Кальдура стих, в его горле свербило, но улыбка Розари была так заразительно, что он тоже засмеялся.
— Прости, если чем-то обидел, — буркнул он, когда они просмеялись.
— Пустое, — она улыбнулась ему снова, но уже через силу.
Обхватила руками рёбра и согнулась, чтобы унять и перетерпеть боль, которую вызвал смех. Он услышал несколько всхлипываний, но не подал вида, чтобы не смущать её. Подождал, пока она придёт в себя.
— Сколько времени мы потеряли? — спросила она голосом, в котором проступила тревога. — Что там вообще происходит?
— Я знаю только то, что ты и я должны были восстановить силы... — он поспешил её успокоить, но не успел. Рано или поздно этот разговор всё равно должен был начаться.
— Что там происходит, Мрак тебя раздери?..
— Войско Рассвета марширует к горе Ногх, — Кальдур выдохнул и задержал дыхание. — И скоро будет там. Я не знаю многого, старался не покидать тебя слишком надолго, не мог вести разведку в полной мере...
— Мы должны были...
— Но мы не сделали, — Кальдур жестом прервал её. — Не было возможности. Но... Доспехи всё ещё живы, как и мы... как и Госпожа. У нас есть ещё время. Темники ещё узнают, что такое настоящее Пекло.
— Мне нужно встать с постели.
— Да. Нужно. Как только ты будешь готова.
Она попыталась встать тут же. Кальдур остановить не успел. Упала и ободрала здоровую руку о скалу. Тихо всхлипнула, коротко завыла, выругалась.
— Тише, девочка. Всё пока ещё не складывается слишком плохо и безвыходно, — Кальдур попытался отвлечь её. — Я всё думал над тем, как нам преодолеть путь по небу до Дворца незамеченными. Взять вот Ксикса... Если нам повезёт с погодой и облаками, то мы сможем захватить их врасплох, но... Ты же знаешь как у нас с удачей... Я думал над отвлекающим манёвром, что мы могли бы разделиться, я бы создал хаос внизу, а ты бы проникла во Дворец. Или наоборот. Но если Войско Рассвета успеет подойти... хаос внизу будет так и так.
Она вытаращилась на него, будто он сказал глупость, но немного подумала и в её взгляде проступил интерес. По крайней мере, она его слушала.
— Будет резонно подождать начала боевых действий. Может даже ускорить их наступление каким-то образом. В хаосе подобрать момент будет проще.
— Ты хочешь использовать красно-белых как отвлекающий манёвр? — спросила она, вновь заползая под одеяло и устраиваясь поудобнее.
— Да.
— Умно. Но есть ли у нас столько времени?
— Думаю есть.
— Но точно не знаешь?
— Никто не знает.
— А что думает по этому поводу Серая Тень?
— Она согласна. В сущности... это вообще её идея.
Он замер, ожидая от неё ещё вопросов, но вместо них услышал её сопение и ровное дыхание. Сон снова забрал её в объятия. По крайней мере там, в мире грёз, ей не было плохо и больно. Кальдур прислонился к стене, выдохнул и тоже попытался уснуть.
***
Розари сидела в входа в пещеру и смотрела на заходящую луну.
Близился рассвет. Кальдур проснулся как от щелчка, понял, что уже не может зацепиться за воспоминания о чём-то приятном, что снилось ему, посмотрел на подругу и тоже поспешил сесть.
— Не спиться?
— Я уже выспалась, — усталость в её голосе чуть уступила привычному раздражению и недовольству.
— Позавтракала?
— Да. Немного тебе оставила.
— Не стоило. Я чувствую себя уже сносно. Как раз думал раздобыть чего на завтрак. Кролика или оленя. Ну... чтобы поесть по-настоящему.
Она не ответила, чем даже вызвала у него вспышку беспокойства. Он проморгался, присмотрелся и понял, в чём дело. Её лицо и одежду покрывали кровавые разводы, её взгляд был слегка лихорадочным, но выглядела она лучше, чем после ночью. У её ног лежала недоеденная тушка кролика. Она была снаружи и даже охотилась. Но вот сил сделать из мяса что-то пристойное и приготовленное у неё уже не хватило.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он её.
— Странно. Какой-то неполной и опустошённой. Ну и мне херово, — она посмотрела на него блестящими глазами, и от этого взгляда ему тоже стало не по себе.
— Что?
— Я помню... ты был внутри... и вытащил меня. Из клетки.
— А, — Кальдур глупо улыбнулся и закинул руку к затылку. — Да-а-а, было такое. Мастер Лотрак, как понимаю, не просветил тебя на счёт такого исхода. Вот же ж ископаемый ублюдок. Твой доспех... он как бы вышел из себя. В общем, это могло плохо кончится. Но не кончилось.
Она отвела взгляд и закусила губу.
— Ты не должна бояться своего доспеха, — сказал Кальдур твёрдым голосом. — Красная Фурия она сделала так из-за твоих приказов... точнее мыслей и чувств, ты так хотела убить эту тварь, что это желание захватило доспех полностью. Поэтому и по многим другим причинам нас учат контролировать себя, держать голову холодной и чистой, дышать правильно, следить за ритмом боя и не давать противникам вывести из себя... Теперь твой страх и этот опыт будут держать тебя, как поводья держат лошадь. Так больше не случиться, слышишь.
